Ознакомительная версия.
– Не дрейфь, прорвемся! – похлопал меня по плечу Анри.
– А почему мотовоз отъехал подальше от старта? Предчувствует пожар?
– Машинист такой же боягуз, как и ты. Решил, что береженого и бог бережет…
На старте вспыхнули факелы двигателей. Их громоподобный грохот радостно оглушил. Ракета 11К69 с космическим аппаратом оторвались от стартового сооружения. Вначале медленно, затем все быстрее стала набирать высоту. Из динамика прозвучало:
– Двигатели первой ступени работают устойчиво. Идет отработка программы тангажа. Есть отключение двигателей первой ступени. Двигатели второй ступени работают устойчиво. Есть раскрытие створок обтекателя, защищавшего космический аппарат от перегрева земной атмосферой. Есть отделение космического аппарата.
Вот и все, закончилась наша борьба с самими собой в неизведанной области.
Мы спустились с обзорной площадки в помещение госкомиссии. Герман Степанович Титов был серьезен:
– Первые поздравления могут принимать ракетостроители. Они сегодня победили. Анатолию Ивановичу и мне надо еще дождаться информации с «ИСа». Что-то помалкивает центр слежения за спутниками. Тем не менее будем готовить предварительное сообщение ТАСС.
Оно появилось в центральной прессе на следующие сутки: «ТАСС сообщает: 6 июля 1969 года в СССР в соответствии с программой исследований космического пространства выведен на околоземную орбиту спутник «Космос-291». Параметры орбиты…».
– И это все? Где же справедливость? Столько вытерпеть, преодолеть, сделать, а в результате – спутник ординарный, малопонятный, никому ни чего не говорящий, а ведь это достижение мирового масштаба в звездный войнах! – Лучма констатировал то, о чем думали все мы. – Если о нас не говорит страна, то устроим праздник сами себе!
– Поздравляю вас, – Анатолий Иванович пожал руки всем нам, – извините меня, но я должен быть на станции слежения за спутником. Желаю вам хорошо отпраздновать вашу победу. На мою приглашу всех вас.
Вечером на столе дымилась праздничная картошка. Наполнялись граненые стаканчики. Стукались друг о друга, как «тюратамские камушки». Кто-то пояснил капитану – чекисту:
– Надо обхватить верх стакана ладонью и таким образом чокаться с испытателями: это будет глухой звук удара между собой «тюратамских камушков», чтобы ЦРУ не услышало звона нашей победы!
Мы тут же разучили с ним это движение. И капитан, некоторое время спустя, уже пытался расцеловать сидящих за столом:
– Мужики, вы славные ребята!
– Еще одного обратили в нашу веру, – констатировал Федоров, – оказывается, капитан – хороший человек, когда забудет о генерале.
Капитана уложили в соседнем номере.
– Зачем? – Протестовал он, плюхаясь в кровать. – Мужики! Мне с вами хорошо! Вы славные ребята. Еще грамулечку и…
И отключился. Карамян усмехнулся:
– Ну и умора с ним, дорос до капитана, но остался непосредственным, как ребенок. Но может он артист, как и все чекисты?
– КГБ всегда себе на уме, подождем продолжение этого спектакля. Во что он выльется? В комедию, трагедию или в фарс? – задумался Володя Болгарин.
Леонид Данилович выразился несколько иначе:
– Капитан теперь наш. Путаться под ногами больше не будет. А чтобы ему было легко работать с нами, будем его опекать и впредь.
– Ну ты и даешь, Леонид Данилович! Оказывается, ты не только Богом данный руководитель, но и знаток человеческих душ! Опекать КГБ мы всегда согласны, если оно не припрет нас к стенке.
Глядя на нашего технического руководителя, я подумал: «Жизнь преподнесла нам еще один урок. Взаимоотношения с капитаном – это что? Элемент прагматизма? Прагматизм – это способ извлечения из любых обстоятельств выгоды…».
– О чем задумался, Станек? – Поймав мой взгляд, спросил теперь уже окончательно признанный всеми молодой наш лидер.
– Не принижаем ли мы суть борца со шпионами всех мастей? Или то, что полезно для нашего КБ «Южное», то полезно и для страны?
– Заломил ты проповедь, Станек! Философ ты государственный! Чтобы делала страна без наших носителей и савинковских «ИСов»? Допустим, КГБ разгромило бы наше КБ «Южное», но стране от этого была ба польза? Что, Королев бы сделал нашу 8К69 и 11К69 в заданные нам правительством сроки? У Королева своих забот хватает. Если рассматривать нашу деятельность с этих позиций, то истина – это то, что зарождается в стенах Янгелевского КБ. Чем активнее будем нейтрализовывать помехи на нашем пути, тем успешнее будет продвигаться реализация наших замыслов. Но о чекистах не думай свысока. Они выполняют порученные им задания. И чем грамотнее, тем лучше.
– Именно поэтому капитана мы уложили в постель под градусом?
– Не надо быть таким прямолинейным. Польза от застольного контакта в том, что иначе у нас было бы подозрительное раздельное существование. Нужные не подозрительные, а умные контакты. Чтобы мы делали сейчас, если бы позволили капитану копаться в нашем грязном белье, искать врагов в нашей среде да запуска? К этому ведь стремился заместитель начальника полигона по науке. А как повел себя космонавт номер 2? Герман Степанович полная противоположность антинаучному полигонному полковнику. Полигонный служака защищал что или кого? Конечно, Челомея, лишившегося УР-200 и «ИСа». Но делал это по солдафонски. Титову была нужна не ругня. А истребитель в космосе… Предлагаю тост за нашего умного председателя госкомиссии Героя Советского Союза Германа Степановича Титова! А где Титов?
– Герман Степанович втихомолку уехал на «десятку» после третьего тоста.
– Ну и хитрец, уехал по – английски. Все равно за него! – Лучма поднял «тюратамский камушек».
… Дверь открылась и в номере Лучмы появился трезвый, как стеклышко, капитан:
– Вы подумали, что я отключился? Но я как утренняя роса! Без меня и праздник – не праздник. За вас, друзья мои, я вас люблю! Вы резко отличаетесь от других гомосапиенс. У вас железная хватка. Но железо подавило романтическую жилку. Разве я не прав, Леонид Данилович?
Лучма осмотрел чекиста с головы до ног, взял в руки гитару, рванул струны:
– А Высоцкого ты приемлешь?
– А ты еще и бард, Данилыч! Да, у некоторых чекистов есть магнитофон и пленки к нему с Высоцким и гитара. Его хриплый баритон позволяет вырваться из пут будней. Мне нравится у Высоцкого такое:
ПРОТОПИ ТЫ МНЕ БАНЬКУ ПО-БЕЛОМУ
Я ОТ БЕЛОГО СВЕТУ ОТВЫК.
УГОРЮ Я, И МНЕ, УГОРЕЛОМУ,
ПАР ГОРЯЧИЙ РАЗВЯЖЕТ ЯЗЫК.
ПРОТОПИ ТЫ МНЕ БАНЬКУ, ХОЗЯЮШКА,
РАСКАЛЮ Я СЕБЯ, РАСПАЛЮ,
НА ПОЛОГЕ У САМОГО КРАЮШКА
Я СОМНЕНЬЯ В СЕБЕ ИСТРЕБЛЮ…
– О, капитан, а ты, оказывается, лирик. А как ты отнесешься к такому:
В РЕСТОРАНЕ ПО СТЕНКАМ ВИСЯТ ТУТ И ТАМ
ТРИ МЕДВЕДЯ, РАССТРЕЛЯННЫЙ ВИТЯЗЬ.
ЗА СТОЛОМ ОДИНОКО СИДИТ КАПИТАН,
– РАЗРЕШИТЕ, – СПРОСИЛ Я. – САДИТЕСЬ.
– ЗАКУРИ. – ИЗВИНИТЕ, «КАЗБЕК» НЕ КУРЮ.
– ЛАДНО, ВЫПЕЙ. ДАВАЙ-КА ПОСУДУ,
ДА ПОКА ПРИНЕСУТ, ПЕЙ, КОМУ ГОВОРЮ.
БУДЬ ЗДОРОВ! – ОБЯЗАТЕЛЬНО БУДУ.
– НУ ТАК ЧТО ЖЕ, – СКАЗАЛ, ЗАХМЕЛЕВ, КАПИТАН.
– ВОДКУ ПЬЕШЬ ТЫ КРАСИВО, ОДНАКО.
А ВИДАЛ ТЫ ВБЛИЗИ ПУЛЕМЕТ ИЛИ ТАНК?
А ХОДИЛ ЛИ ТЫ, СКАЖЕМ, В АТАКУ?..
… ОН РУГАЛСЯ И ПИЛ, Я ЗА НИМ ПО ПЯТАМ.
ТОЛЬКО В САМОМ КОНЦЕ РАЗГОВОРА
Я ЕГО ОСКОРБИЛ, Я СКАЗАЛ: «КАПИТАН,
НИКОГДА ТЫ НЕ БУДЕШЬ МАЙОРОМ».
– Ну ты даешь, Данилыч, – рявкнул кагэбист.
Пришлось кому-то из нас обнять растревоженного капитана.
– Наши спецы – опора Отечества, ты это должен усвоить! – ласково нашептывал на ухо представителя КГБ Володя Болгарин.
– Дорастешь и до генерала, если будешь понимать нас, ракетостроителей, – добавили мы хором.
Гена Толмачев обнял капитана за плечи:
– Те, кто работает с нами, янгелевцами, в обиде не остаются. Дослужишься и до генерала. Будешь им, как я женатым человеком. Сегодня мы с Машенькой решили сыграть свадьбу.
– Ну, Гена, ну и молодец! Решил жениться! Кто из вас кого окрутил?
– По секрету скажу – на третьем месяце.
– Вот это да! – загудели коллеги. – Мы три месяца мордуемся возле ракеты, а он успел ребенка заделать! За это надо выпить!
– Неужели Толмачев разрешил вековечную проблему? – Федоров сощурил хитрые глазки, – Что лучше залить в себя пятнадцать поллитровок или расцеловать пятнадцать раз девушку? Очевидно, он нашел единственно правильное решение: они не исключают друг друга.
Хохот сотряс стены. А потом поплыла под аккордеон начальника управления величавая песня:
ГЕНИНА СОРОЧКА —
ВЫШИТА В ЦВЕТОЧКАХ,
А КТО ВЫШИВАЛА?
БАБЫ МАШИ ДОЧКА!..
Совсем некстати в победоносную вечеринку ворвался телефонный трезвон. Суровый голос Анатолия Ивановича Савина сообщил:
– Леонид Данилович, справляете победу, а она ведь с запашком. Мой «ИС» не вышел на заданную орбиту. Так что следующий запуск на орбиту истребителя и расстрел мишени отменяется. Будем искать причины не выполнения «ИСом» программы полета. Полетное задание подвело или перелили баки топливом?
Ознакомительная версия.
