В середине декабря месяца наша рота, как и другие подобные на территории Новороссии, прошла комплексную проверку из штаба корпуса. Особой суеты при подготовке не было, поскольку мы только открылись и все четко выполняли свои обязанности. Но в то же время даже за такой малый срок успели сделать очень много.
Однажды Юрий Юрьевич приехал из штаба после вечернего совещания и объявил, что завтра приедет с проверкой комбриг. Особых приготовлений специально никто не делал, в помещении всегда был порядок, но некая нервозность присутствовала. Я хоть и часто бывала в штабе, генерала не видела лично ни разу. Но Юра о нем отзывался очень положительно, да и наблюдая процесс формирования бригады «с нуля», я понимала, что это человек незаурядный. Но, на всякий случай, помимо кофе и чая, запаслась бутылочкой коньяку.
Подъехал генерал с машиной охранения. Юрий Юрьевич представлял нас генералу, и когда я посмотрела в глаза этому человеку, я поняла — здесь коньяк не нужен. Пройдя по всему зданию, генерал осмотрел палаты, все кабинеты, кухню, столовую. Задавал очень умные вопросы. Сразу видно, что человек понимает предмет разговора. И отлично понимает роль медицины в условиях такой войны, которая идет у нас в Новороссии. Генерал сказал нам, что по результатам комплексной проверки, прошедшей буквально накануне, наша медицинская рота признана лучшей в двух республиках — ДНР и ЛНР. Генерал поздравил коллектив и поблагодарил за службу. Юрий Юрьевич был очень тронут. Будучи человеком далеким от Армии, он за такой короткий срок сумел организовать боеспособное подразделение практически без всякой помощи от высшего руководства корпуса и бригады. В кабинете у Юрия наш гость посидел недолго, спросил, какие у нас к нему просьбы. Собственно говоря, просьба была только одна: помочь с финансированием. Пообещал помочь, от чая или кофе отказался и уехал.
Видела его после этого еще несколько раз, Свое обещание он выполнил, выделил крупную сумму денег на нужды госпиталя. Мы на них закупали препараты, которые не приходили по гуманитарке — рентгеновскую пленку и препараты для стоматологического кабинета, ремонтировали машины и «латали» другие «дыры», которых было достаточно. Это был единственный случай за всю войну, когда нам командование оказало финансовую помощь. Приблизительно в это же время в роте назрел кризис в руководстве. Назначенный ротным доктор Юдин Александр Анатольевич, человек прекрасный и очень хороший специалист, но не руководитель. Тем более в условиях боевых действий. Для этого действительно нужно иметь определенный склад характера. Он очень просил у Юрия Юрьевича перевести его на другую должность. Юра пошел навстречу, нельзя человека заставлять силой. Не будет пользы. Мы столкнулись с проблемой замены. Ведь штат укомплектован и нужно выбирать из того, что есть. Врачей достаточно, но вот беда, ни один из них не соглашался. Как ни уговаривали, не получалось. Беда в том, что честные и порядочные люди, хорошие врачи не соглашались на командные должности. И Евгений Иванович, и Александр Анатольевич — прекрасные люди и отличные врачи, но не руководители. Да и нельзя, стукнув по столу, человеку приказать. Толку не будет.
Служил у нас на хозяйственно‑административной должности Мерко Геннадий Васильевич. Как хозяйственник он может быть, и неплохой. Местный, знает здешние реалии, людей, он в основном и набирал коллектив. Когда при выборе кандидатуры командира роты остановились на нем, он с радостью согласился. К сожалению, это была наша роковая ошибка. Вот только выяснилось все это гораздо позже. Этот человек стал причиной очень больших проблем в будущем. А тогда еще ничего не предвещало беды. Приняв должность, он первое время пытался руководить ротой, ходил вместе с Юрием Юрьевичем на совещания в штаб. Пытался оформлять какие‑то документы. Но часто от его деятельности было больше вреда, чем пользы. То забудет отдать ежедневные рапорты в штабе, то не так или не то сделает. Мы думали сначала, человек просто волнуется, тем более уже возраст, все‑таки старались его оправдать и помогать. Но потом оказалось, что все то, что он делал, был прямой саботаж с целью подставить Юрия Юрьевича. За весь период с момента его вступления в должность он ни разу не оставался в роте на дежурство, ни разу не приехал из дома в госпиталь во время страшных обстрелов города. Я уже не говорю о том, что он ни разу не выезжал с бригадой на выезд.
Кроме нас выезжали все дежурные врачи и медсестры. Иногда в самые тяжелые дни или ночи это была карусель. Машины выезжали одна за другой, привозили людей в больницу, по телефону получали новый адрес и ехали дальше. Выезжали все, оставляя в госпитале одну дежурную медсестру. Вызывали из дома врачей, когда бригад не хватало. А командир роты не соизволил даже позвонить, чтобы узнать, как ситуация. Что еще можно говорить?
Приблизительно в это время к нам в роту приехал доброволец офицер‑медик с желанием помочь нам с налаживанием службы в роте. Позывной его был «Кумарыч». Я вначале восприняла в штыки этого человека. Мы ведь к тому времени с Юрием и нашими друзьями и соратниками все‑таки своими силами наладили службу и помощь раненым и пострадавшим оказывали. Но потом, познакомившись поближе и получше узнав этого человека, сменила свое мнение о нем. Он оказался очень порядочным, честным и храбрым офицером и очень хорошим специалистом. Он — один из очень немногих наших офицеров, которых я уважаю и которые достойны звания «офицер» в том понимании, в котором я его вижу и понимаю. С приездом нашего помощника нам стало немного легче. Он толково помогал и разъяснял те вопросы и проблемы, с которыми мы сталкивались в процессе формирования полноценной боевой единицы. С его помощью и при его непосредственном участии проходили курсы и занятия для санинструкторов подразделений. Вместе с ним мы объехали все подразделения нашей бригады с проверкой медицинских служб. Когда в бригаду прибыла бронетехника и спецмашины, положенное по штату количество получила и наша рота. То, что половина этой техники была в негодном состоянии, это отдельный вопрос. Из трех положенных на роту МТЛБ в рабочем состоянии был только один. Титаническими усилиями наших водителей и ребят из ремроты поставили в строй ещё один. Хорошо помню день, когда ездили на полигон «обкатывать «технику. МТЛБ не машина и не трактор. Имеет свою специфику. Вместе с инструктором ездили все, даже я. Все бы ничего, но ручка переключения передач — это нечто. Ну да, это не «Опель» с коробкой «автомат»! Но если сильно прижмет, думаю, что смогу.
Заканчивался 2014 год. Такой тяжелый для нашей страны и для наших людей. Поставили в холле новогоднюю ёлку, телевизор, украсили холл и кабинеты. В штабе получили подарки для деток наших сотрудников. Мы с Татьяной и Надеждой посмотрели на те подарки и решили, что этого мало. У наших сотрудников есть ведь не только детки, у кого‑то есть внуки. В общем, решили мы еще купить сладостей и сделать подарки всем — и деткам и внучатам наших сотрудников. Деньги — это разве ценность на войне? Люди были очень довольны. Перед самым праздником приехала моя сестричка Вика. Привезла для госпиталя стиральную машину, подарки для сотрудников и детей. Шампанское и сладости для праздничного стола. Очень вовремя пришла гуманитарка от Насти. На этот раз кроме медикаментов было много сладостей, шоколад, конфеты и печенье, для девушек — шампуни, кремы, разные нужные безделушки.
Юра всех собрал на общее собрание, поздравил с наступающим праздником и выразил надежду на скорейшую победу. Ночная смена с 31 на 1 января не была усиленной. Дали возможность людям отметить праздник с семьями, хотя понимали, что этой ночью укропы не дадут нам покоя. Но несмотря, на это, приготовили праздничный стол, собрались все в кабинете Юрия. Я впервые за долгое время надела платье, а не форму. Хотелось праздника. Собрались все, дежурившие в тот день, от начмеда до водителей и караульных. Юрий Юрьевич всех поздравил с праздником и пожелал Победы. Это для нас сейчас — самое главное. Ближе к утру обстреляли город. Погибла семья — муж и жена. В следующую ночь, с 1 на 2 января тоже во время обстрела погибли люди.
Так начался год. Еще один год этой бессмысленной, никому не нужной войны. Но она была закономерна. Все 23 года так называемой «незалежности» в жителях Украины культивировали ненависть к русским, Причиной всех неудач всегда была Россия. Молодое поколение, выросшее после СССР и не знавшее, что такое единая сильная страна, воспитывалось на американской субкультуре. Тупые фильмы и передачи пробуждали низменные инстинкты и отбивали желание думать. А безмозглой массой легче манипулировать. Экономика в полной… Когда Союз развалили, Украине досталась самая мощная экономика после России. Что с ней сделали? Правильно, распродали. Вырезали целые заводы, разваливали колхозы. Ядерный потенциал страны был обменян президентом Кравчуком на какие‑то эфемерные обещания хорошей жизни в будущем. Чтобы хорошо жить, нужно работать. А где работать? Вся Западная Украина работала в Европе подсобными рабочими или сиделками. За гроши. Какое уважение может вызывать народ, который допустил развал своей страны и обвинил при этом кого угодно, кроме себя? При Кучме — расцвет коррупции. Пришел Ющенко — главная национальная проблема стала голодомор и «Кто убил журналиста Гонгадзе?», хотя половина населения уже успела забыть, кто это такой. Все помнят, что первый Майдан был организован и управляем из‑за океана ещё 10 лет назад, в 2004 году. Помните этот фарс с третьим туром выборов? Ющенко привели к власти. И что? Четыре года упадка. Я ни в коем случае не идеализирую Януковича. Как и все другие политики, в первую очередь он думал только о себе. Но, все‑таки при нем провели чемпионат Европы по футболу. И все то, что было построено для этого, осталось людям. Стадионы, дороги и гостиницы, отремонтированный Донецкий красавец‑аэропорт. Лучший в Европе на тот момент. В Киеве вошли в строй новые станции метро и железнодорожный мост через Днепр. Была некая стабильность. Люди работали, получали зарплату, и были уверены в завтрашнем дне. Сейчас его упрекают в трусости и мягкотелости. В том, что не отдал приказ на разгон Майдана. Это мы сейчас такие умные, после всего того, что случилось. Вы думаете, так легко отдать приказ на уничтожение людей? Да, он во многом виноват. Он трус. Но я уверена, что даже если бы этот приказ был бы отдан, ничего бы уже это не изменило. Процесс был запущен Госдепом, и останавливать его никто не собирался. И началось все задолго до Майдана.
