Общая оценка аэрофоторазведки сводилась к тому, что Пенемюнде — испытательный полигон, но еще не действует (не работает электростанция), крути и эллипсы, вероятно, для испытания ракет и взрывчатых веществ. Очевидно, секретное оружие еще не представляет непосредственной угрозы.
Пока разведчики разгадывали назначение таинственных сооружений на полигоне Пенемюнде, английские эксперты бились над проблемой: каким может быть новое немецкое оружие? Складывалась такая версия: скорее всего, новое оружие противника — баллистическая ракета, работающая на твердом топливе (бездымный порох), запускается из специальной мортиры или с помощью катапульты длиной до 90—100 м. Длина ракета около 14 м, вес 70—100 т, вес боеголовки 10 т, дальность стрельбы 180–230 км. По расчетным данным получилось, что взрывом одной такой ракеты можно уничтожить до 600 человек. Следовательно, при темпе стрельбы 1 ракета в час в течение месяца число жертв могло составить 108 тыс. человек.
Эта версия в сочетании с крайне противоречивыми донесениями агентурной разведки, в которых смешивались сведения о Фау-1 с данными о Фау-2, еще более запутывала дело и дезориентировала разведывательные органы.
В результате усилия разведки тратились на поиски мифической 70-тонной ракеты, огромных мортир и «100-ярдовых катапульт», не существовавших в действительности. В связи с этим многие ценные данные ускользали от внимания разведки, скованной предвзятыми взглядами на новое оружие противника. Так, анализируя снимки, сделанные весной 1943 г. в ходе аэрофоторазведки ракетного полигона Пенемюнде, эксперты утверждали, что изображенное на снимке оружие не может быть баллистической ракетой дальнего действия, так как нет такого топлива, которое при данных габаритах ракеты могло бы обеспечить доставку боеголовки в 1—10 т на расстояние более 150 км, и сомнительно, чтобы немцы могли найти необходимое топливо и производить его. Пусковые установки для Фау-1, как мы уже говорили, были истолкованы неправильно, а на крылатую ракету Фау-1, сфотографированную в июне 1943 г., просто не обратили внимания, посчитав ее за истребитель.
Таким образом, полученные аэрофоторазведкой снимки Пенемюнде содержали весьма ценную информацию о состоянии разработок ракет в главном немецком ракетном центре, их внешнем виде, габаритах и т. д., однако англичане не смогли в полной мере воспользоваться добытыми данными.
Такое положение во многом объяснялось тем, что английская разведка с большим опозданием приступила к систематическому сбору данных о немецких ракетах. Сказывались почти четыре потерянных года, прошедших со времени «доклада из Осло», а период апрель — июнь 1943 г. был слишком краток, чтобы собрать необходимый минимум достоверных сведений о совершенно новом оружии. Что касается аэрофоторазведки, то она не имела еще опыта в наблюдении за ракетными объектами и располагала ограниченным количеством снимков. Систематического фотографирования и последовательного сравнения снимков в тот период не велось, в результате часть добытых данных либо вообще не анализировалась, либо анализировалась неверно.
Крупную ошибку совершило английское военное командование и в организации научно-технических исследований возможного секретного оружия немцев. Несмотря на то что полностью отсутствовали сведения о характере нового оружия (баллистическое или аэродинамическое средство), топливе и двигателях ракеты, — а это во многом запутывало все дело — англичане при создании расчетного варианта ракеты опирались главным образом на отечественные разработки в ракетостроении и недооценивали, а порой и полностью исключали зарубежный опыт. Поскольку английские опытные ракеты работали на твердом топливе (бездымный порох), то все расчеты исходили из этой предпосылки. Выводы экспертов противоречили данным, полученным воздушной разведкой. Ясности не было.
Кончалась весна 1943 г., а новое оружие, создаваемое противником на острове Узедом, продолжало оставаться загадкой.
2
Лето четвертого года войны началось на Британских островах тревожно. Геббельсовская пропаганда обрушила на английских радиослушателей потоки радиопередач, прославлявших новое, «невиданное, неотразимое оружие фюрера», которое добудет победу Германии и «поставит Англию на колени». Волной шли самые разноречивые сведения от агентуры и активистов движения Сопротивления с Европейского континента. В одних донесениях сообщалось, что немцы сделали ракету весом 40 т, даль- ностыо 300–500 км, с атомной боеголовкой, разработка идет в Пенемюнде, Бремене, Фридрихсгафене, Вене. В других говорилось, что разработано оружие, которое уничтожает все живое в радиусе 600–700 м. Темп стрельбы — 20 ракет в день. В одном из донесений даже сообщалось, что некий шведский гражданин видел остров в Балтийском море, полностью разрушенный новой немецкой бомбой.
Стали поступать агентурные данные о строительстве немцами каких-то секретных объектов в районе Кале, в частности в пункте Ваттон. В то же время в одном из донесений указывалось, что «секретное оружие для ударов по Лондону представляет собой воздушную крылатую мину, снабженную навигационным устройством и ракетным двигателем». Указывалось, что «мина» запускается со специальной катапульты [14]. Общими для всех этих донесений были сведения о сроках начала удара: август-сентябрь 1943 г.
В такой обстановке 29 июня 1943 г. Черчилль созвал специальную конференцию по этому вопросу. На конференции развернулись жаркие споры о характере нового оружия немцев. Одни (Сэндис) утверждали, что это может быть только баллистическая ракета, другие (Джонс, Кроу) полагали, что не исключается крылатая ракета, третьи (Линдеман) считали, что никакого нового оружия нет, а Пенемюнде — ложный полигон для введения англичан в заблуждение.
Принятое решение предусматривало: 1) вести тщательное наблюдение за побережьем Франции в 200-километровой зоне; 2) на Пенемюнде произвести воздушный налет возможно большими силами, как только позволят условия погоды, а до него мелкие рейды не производить; 3) подготовить план ударов авиации по позициям ракет во Франции, как только они будут обнаружены; 4) за обнаруженной позицией в Ваттоне вести тщательное наблюдение; 5) поставить задачу агентуре на Европейском континенте усилить наблюдение за Пенемюнде.
Черчилль поручил Сэндису и отделу научно-технической разведки ВВС вести наблюдение и за самолетом- снарядом (англичане назвали его «летающая бомба»), сведения о котором вырисовывались наряду с данными о баллистической ракете.
Через два дня премьер-министру был доставлен весьма срочный пакет. Надпись на конверте гласила: «Особой важности, передавать только через допущенных лиц. Не подлежит дальнейшей передаче». Это было донесение от агента из Швейцарии. В нем говорилось: «Немцы назначили на август решительное и разрушительное воздушное нападение на Великобританию. Будут применены бомбы, работающие на жидком воздухе, огромной разрушительной силы, а также другие неустановленные средства, ранее не применявшиеся. Отравляющие вещества применены не будут. Нападение будет осуществлено новым способом и неотразимо по массированности. Ожидается, что воздушное нападение нанесет сильнейший удар противнику, возможно, станет решающей победой стран Оси».
Английское правительство, знавшее о работах в Германии над атомным оружием, больше всего было напугано упоминанием о «других неустановленных средствах». Не на шутку встревоженный военный кабинет принял меры по усилению разведки ракет.
В конце июля еще два контрольных аэрофотоснимка Пенемюнде подтвердили, что ПВО полигона усилена, построены мощные испытательные стенды, увеличились запасы угля, обнаружен дым над трубами электростанции. Одновременно поступали все новые данные о строительстве большого числа неизвестных объектов, предположительно, позиций ракет во Франции. Все это свидетельствовало о близком вводе немецкого секретного оружия в строй. Казалось, над Англией нависла непосредственная угроза ракетного удара.
