ранение.
1790
11 (22) декабря генерал Кутузов отличился при штурме турецкой крепости Измаил. Произведён в генерал-поручики.
1794
15 (26) сентября Кутузов назначен главным директором Императорского сухопутного шляхетного кадетского корпуса.
1805
Август. Генерал от инфантерии Кутузов назначен главнокомандующим Русской армией, действовавшей в Австрии против Наполеона. Нанес поражения французам под Амштеттеном и Кремсом. Кампания завершилась поражением войск антинаполеоновской коалиции при Аустерлице.
1811
22 июня (4 июля) нанес поражение турецкой армии под Рущуком. За победы над турками на Дунае был возведён в графское достоинство.
1812
8 (20) августа, в самые тяжёлые для России дни наполеоновского нашествия назначен главнокомандующим Русской армией. 30 августа (11 сентября)
произведен в генерал-фельдмаршалы. После Бородинского сражения и оставления Москвы вынудил противника к отступлению, стал организатором изгнания Великой Армии Наполеона за пределы России. 6 (18) декабря указом императора генерал-фельдмаршалу светлейшему князю Михаилу Илларионовичу Голенищеву-Кутузову было пожаловано наименование «Смоленский».
1813
16 (28) апреля в Силезии, в Бунцлау (ныне — Болеславец) фельдмаршал Кутузов умер.
Первый кавалер
Кутузов стал первым из четверки полных Георгиевских кавалеров за всю историю самого почётного русского военного ордена. После Кутузова подобной чести удостоились ещё три фельдмаршала: Михаил Барклай-де-Толли (в 1813 м), Иван Паскевич и Иван Дибич (оба — в 1829-м). Кутузов получил свои георгиевские кресты с такими формулировками:
Орден Святого Георгия 4-го класса (26.11.1775, № 222) — «За мужество и храбрость, оказанные при атаке турецких войск, сделавших десант на Крымские берега при Алуште. Будучи отряжен для завладения неприятельским ретранжаментом, к которому вел свой баталион с такою неустрашимостию, что многочисленный неприятель спасался бегством, где он получил весьма опасную рану».
Орден Святого Георгия 3-го класса (25.03.1791, № 77) — «Во уважение на усердную службу и отличную храбрость, оказанную при взятии приступом города и крепости Измаила с истреблением бывшей там турецкой армии».
Орден Святого Георгия 2-го класса (18.03.1792, № 28) — «Во уважение на усердную службу, храбрые и мужественные подвиги, коими он отличился в сражении при Мачине и разбитии войсками Российскими под командою генерала князя Н. В. Репнина, многочисленной турецкой армии».
Орден Святого Георгия 1-го класса Большого креста (12.12.1812, № 10) — «За поражение и изгнание неприятеля из пределов России в 1812 году».
Суворов и Кутузов
Они познакомились, скорее всего, когда Кутузов — совсем еще мальчишка — начинал армейскую карьеру в Астраханском полку, которым командовал Александр Суворов. «В должности звания своего прилежен и от службы не отбывает, подкомандных своих содержит, воинской экзерцици обучает порядочно и к сему тщание имеет… к повышению чина быть достоин».
Подписи Суворова под этой характеристикой нет, но и по должности, и по командирскому усердию он не мог не иметь к ней отношения.
Под началом Суворова Кутузов служил и в Польше, и в Крыму. Отличился в самых кровопролитных сражениях Русско-турецкой войны — при Кинбурне и взятии Измаила. В реляции после штурма неприступной крепости на Дунае Суворов писал: «Генерал-майор и кавалер Голенищев-Кутузов показал новые опыты искусства и храбрости своей, преодолев под сильным огнем неприятеля все трудности, взлез на вал, овладел бастионом, и, когда превосходный неприятель принудил его остановиться, он, служа примером мужества, удержал место, превозмог сильного неприятеля, утвердился в крепости и продолжал потом поражать врагов». Именно Кутузов с гренадерами Херсонского полка и егерями Бугского корпуса преодолел яростное сопротивление янычар у Килийских ворот и ворвался в крепость. Суворов, который, по-видимому, настороженно относился к одиссеевскому хитроумию Кутузова, был доволен солдатской храбростью своего генерал-майора.
Известна афористическая суворовская формула: «Суворов знает Кутузова, а Кутузов знает Суворова». Действительно, Кутузов как мало кто из современников понимал и ценил Суворова, видел в нём незаурядную личность и многому у него научился. Например, после Измаила, в сражении при Мачине, под командованием Николая Репнина, Кутузов действовал по-суворовски напористо, сделал ставку на «три воинские искусства» — глазомер, быстроту и натиск. Корпус Кутузова, обойдя горы, неожиданно ударил турок с правого фланга. Войско верховного визиря Юсуф-паши дрогнуло. Это был решающий маневр для всей битвы. Суворов и Репнин десятилетиями враждовали, но Кутузов исхитрился установить добрые отношения с обоими полководцами.
Во время дипломатической командировки в Константинополь Михайло Илларионович в письмах к жене справлялся о Суворове — не из карьерных соображений, а по зову души.
Кутузов не входил в узкий круг близких соратников и доверенных единомышленников графа Рымникского. Но их боевые пути часто пересекались, Суворов неизменно ценил кутузовскую расторопность и смелость, при этом говаривал о Кутузове: «Умён, умён! Хитёр, хитёр! Его и Де Рибас не обманет!». И даже: «Я не кланяюсь Кутузову, он поклонится раз, а обманет десять раз». Суворова настораживала дипломатическая гибкость Кутузова, его умение приспосабливаться к причудам начальства. При этом, в последние годы правления Екатерины II они оказались в одной придворной партии. Кутузов стал доверенным лицом фаворита императрицы Платона Зубова, а Суворов выдал дочь за его младшего брата — шталмейстера Николая Зубова. Когда «Северной Семирамиды» не стало — влияние Зубовых обрушилось. Суворов вскоре оказался в опале, а Кутузов гораздо изворотливее приспособился к порывистому характеру императора Павла.
В народном восприятии Кутузов остался «учеником Суворова», его главным продолжателем. Даже на лубочных картинках князя Смоленского изображали рядом с портретом графа Рымникского. Егор Фукс, в разные годы служивший секретарем у обоих полководцев, составил о них такое мнение: «Оба стараются быть непроницаемыми. Суворов прикрывает себя странностями, в которых неподражаем; Кутузов — тонкостию в обращении».
Есть и еще одно важное отличие. Кутузова — несмотря на значительно менее яркий полководческий гений — называли (и вполне обоснованно) «спасителем Отечества». Этот титул закрепился за ним вскоре после смерти фельдмаршала, его не раз повторяли и в советские годы, проводя аналогию между двумя Отечественными войнами — 1812 и 1941–1945 гг. У него немало недоброжелателей среди исследователей истории Наполеоновских войн — в особенности в отряде страстных любителей сенсаций. Но народную репутацию не перебить. И она, быть может, неточная в частностях, всегда справедлива в главном, потому что улавливает суть судьбы героя.
Барклай, которого ненавидели
Ни место, ни точная дата рождения будущего фельдмаршала неизвестны. Существует несколько версий — от 1755 до 1859 года. Чаще всего указывают 1757-й, но со знаком вопроса. Родился он в Прибалтике, а где именно — вопросы остаются. Или в Риге, или под Валкой, или в отцовском поместье Памушис. С Прибалтикой связана жизнь нескольких поколений его предков. Дед Михаила Богдановича Вильгельм был бургомистром Риги. Отец, Вейнгольд Готтард Барклай де Толли, служивший в России под именем Богдана, вышел в отставку поручиком русской армии, получив
