9 июня начали прибывать первые эшелоны 7-й дивизии. Вид частей порадовал меня. Полки были отлично одеты в английскую форму хаки и металлические шлемы. Люди выправлены, в частях большой процент старых кадровых офицеров. Начальник дивизии генерал Бредов был чем-то задержан в Ростове, и во главе дивизии стоял полковник Непенин {321}. Последний произвел на меня прекрасное впечатление. Следом за 7-й дивизией подошли танки. Сосредоточение подкреплений происходило крайне медленно, дорога пропускала лишь шесть пар поездов в сутки.
Могучее средство позиционной борьбы, тяжелая артиллерия бронепоездов, и особенно танки, тесно связанные в своих действиях с железной дорогой, приковывали армию к последней. Эти причины, несмотря на тактические невыгоды атаки Царицынской укрепленной позиции с юга, заставили меня искать решения именно с этой стороны. Я решил, обнажив почти совершенно свой центр на протяжении около 25 верст, сосредоточить 1½ своих сил на крайнем правом фланге и этим кулаком нанести удар вдоль Волги по левому крылу неприятеля. Левофланговый корпус армии должен был отрезать пути отступления противника на север. Днем 14 июня войска получили директиву: «Группе генерала Улагая (2-й и 4-й корпуса), 7-я пехотная дивизия, дивизион танков, дивизион бронеавтомобилей и 4 бронепоезда прорвать фронт противника и, развивая наступление вдоль железной дороги Сарепта — Царицын, овладеть Царицыном с юга. 1-му Кубанскому корпусу, выделив часть сил для обеспечения маневра с севера, наступать в общем направлении на хутор Россошинский — Гумрак, дабы прижать противника к Волге и отрезать ему путь отхода на север. Начало общего наступления с рассветом 16 июня».
К 10 июня, по данным разведки, противник имел под Цариныном 16 000 штыков, 5000 сабель, 119 орудий, 6 бронепоездов. На Волге стояла речная флотилия из четырех дивизионов, катеров и понтонов и девяти канонерок и миноносцев. 14 июня к Царицыну подошел переброшенный из Уфы через Саратов один из полков 2-й красной дивизии. В ближайшие дни ожидался подход остальных полков дивизии.
В ночь на 16 июня ударная группа генерала Улагая построила боевой порядок западнее железной дороги к югу от деревни Копани: в центре и впереди четыре танка с тремя броневыми автомобилями; непосредственно за ними пехота — 7-я дивизия и пластуны; в резерве два конных корпуса; на правом фланге три бронепоезда и 3-я Кубанская дивизия.
Едва стало сереть, танки двинулись вперед и, давя проволочные заграждения, разошлись вправо и влево, расстреливая бросившуюся в панике бежать неприятельскую пехоту. Следом за танками стремительно двинулась пехота. Вслед за пехотой устремилась в прорыв кавалерия.
Противник бежал частью на Царицын, частью на Воропоново. Брошенная для спасения положения со стороны станции Басаргино в направлении на Червленноразное красная конница, поддержанная двумя бронепоездами, успеха не имела. Наша конница, поддержанная бронеавтомобилями, отбросила красных. Конница генерала Шатилова заняла станцию Воропоново. На правом фланге 3-я Кубанская дивизия при помощи бронепоездов овладела станцией и деревней Бекетовка и отбросила противника к станции Ельшанка.
Противник отошел на 2-ю, и последнюю, укрепленную позицию, расположенную по высотам южнее и юго-западнее Царицына, по линии станция Ельшанка — село Ельшанка — Крутенькая. В то время как развивался бой на фронте ударной группы генерала Улагая, корпус генерала Покровского после артиллерийской подготовки перешел в наступление в общем направлении на Котлубань, но успеха достичь не мог. В 3 часа дня генерал Покровский вновь атаковал красных, прорвал фронт и совершенно разгромил противника, взяв 5000 пленных и восемь орудий, выйдя на фронт Карповка — Бабуркин, одновременно конные части 1-го корпуса заняли хутор Вертячий. Около 5 часов вечера войска генерала Улагая вновь атаковали противника и после ожесточенного боя овладели станцией и селом Ельшанка и станцией Садовая. Успеху атаки много способствовали наши аэропланы, бомбардировавшие войска противника. Неприятель отошел к самой окраине города.
К сожалению, генерал Улагай не воспользовался расстройством противника, чтобы на плечах его ворваться в город, и с темнотой наступление приостановил. За ночь противник успел оправиться и закрепиться. Я приказал на рассвете атаковать врага и во что бы то ни стало овладеть городом. Однако генерал Улагай все время ссылался на чрезмерное утомление людей и просил атаку отложить.
Наступил рассвет, противник продолжал лихорадочно укрепляться. Я на автомобиле лично проехал вперед, переговорил с генералом Улагаем и настоял на атаке. В 5 часов вечера ударная группа снова двинулась в бой. 3-я Кубанская и 7-я пехотная дивизии при поддержке бронепоездов после жестокой схватки прорвали наконец фронт красных и ворвались в город. Одновременно с атакой Царицына конница генерала Шатилова повела наступление на станцию Гумрак, овладела станцией и окончательно разгромила врага, пытавшегося здесь задержаться.
Разбитый на всех участках враг искал спасения в поспешном отступлении на север. Кроме большого количества пленных, орудий и пулеметов, мы захватили два красных бронепоезда «Ленин» и «Троцкий», 131 паровоз и около 10 000 вагонов, из них 165 классных и 2085 груженных артиллерийскими и интендантскими грузами.
18 июня я отдал приказ: «Приказ Кавказской армии № 57. 18 июня 1919 года. Г. Царицын.
Славные войска Кавказской армии! 8 мая под станцией Великокняжеская вы разбили противника и погнали его к Царицыну. С тех пор, в течение сорока дней, не зная отдыха, вы гнали врага. Ни безводье Калмыцких степей, ни палящий зной, ни отчаянное сопротивление врага, к которому беспрерывно подходили подкрепления, не могли остановить вас. В ряде жестоких боев вы разбили X и подошедшую XI армии противника и, подойдя к Волге, ворвались в логовище врага Царицын… За все эти сорок дней противник потерял 40 000 пленных, 70 орудий, 300 пулеметов; его бронепоезда, броневики и другая военная добыча попали в ваши руки. Ура вам, храбрецы, непобедимые орлы Кавказской армии. Слава о новых подвигах ваших пронесется как гром, и весть о ваших победах в родных станицах, селах и аулах заставит гордостью забиться сердца ваших отцов, жен и сыновей. Генерал Врангель».
19-го утром я прибыл в Царицын и прямо с вокзала проехал в собор. Огромная толпа народа заполнила храм, площадь и прилегающие к ней улицы. Престарелый епископ Дамиан за несколько дней до нашего прихода должен был бежать и скрывался где-то на окраине города. Служил настоятель собора, освобожденный из тюрьмы нашими войсками. Во время службы и он, и большинство присутствующих плакали. По окончании богослужения я вышел на площадь и
