Стефана Мрочковского, датированная 1934–1935 годами. Ее собственноручно написал начальник Разведупра Красной армии Ян Берзин. Он лично руководил работой Мрочковского за рубежом.
«Мрочковский Стефан Иосифович, — пишет Берзин, — весьма способный, преданный делу работник-коммунист. Обладал солидной общей подготовкой (юрист-экономист) и большим опытом практической работы, он свои знания и опыт умеег прекрасно применять на деле. В течение ряда лет руководил крупным участком разведки, показал незаурядные способности организатора и администратора и добился крупных успехов.
Характер твердый, решительный, волевые качества хорошо развиты, хорошо разбирается в людях, умеет ими управлять и подчинять их своей воле. У подчиненных пользуется большим авторитетом и уважением. Быстро ориентируется в сложной обстановке и находит правильное решение. В трудных условиях проявляет большую выдержку, в то же время весьма осторожен, гибок и изворотлив.
Политическое развитие и подготовка прекрасные (старый партиец-подпольщик). От генеральной линии партии не отходил.
В личной жизни очень скромен, в общественной — хороший товарищ.
Общий вывод:
Занимаемой должности вполне соответствует. По своей подготовке, знаниям и способностям может руководить и более крупным участком работы. Может также быть использован на крупной работе по военно-хозяйственной линии».
Вот такая достаточно красноречивая аттестация. За этими, пусть и самыми высокими, характеристиками не увидать, не почувствовать всех сложностей и проблем нелегальной работы той поры. Зарабатывая миллионы долларов, как писал Берзин, «в личной жизни очень скромен». Однако далеко не все, с кем приходилось работать Мрочковскому, были честными, скромными, порядочными. Некоторые просто не выдерживали испытания долларом.
В документах, с которыми работал генерал Соколов, сохранилось письмо некоей Цецилии Сойбельман. Она писала о своем муже комдиве Самуиле Нисоновиче Сойбельмане. Возможно, Соколов и не обратил бы внимания на это письмо, но Сойбельман работал в подчинении у Мрочковского.
Весьма примечательный случай приводит вдова комдива. Начинает она словами: «Расскажу еще почти анекдот. Возвращаясь из Монголии, Сойбельман в поезде вышел из купе покурить. С ним заговорила молодая особа. Узнав, что он немец, она стала спрашивать его перевод некоторых слов.
Сойбельман отвечал на известные ему слова. Но вот она спросила: “А как по-немецки спички?” Он, не задумываясь, ответил: “Спичкас”.
Она продолжала спрашивать. Снова несколько знакомых слов, а потом вопрос: “Как коньки?” “Коникес”, — ответил он в том же духе. Она была удовлетворена.
По приезде в Москву Сойбельман рассказал этот эпизод в управлении, что вызвало дружный хохот».
Вот такой интеллектуал-разведчик. Тут уж не хохотать впору, а плакать. Однако пассажи Сойбельмана с молодой особой в поезде и вправду оказались лишь забавным эпизодом, в сравнении с тем, что сей «немец», не знающий простейших слов из «родного языка», совершил позже. Неспроста Цецилия Сойбельман в первой же строке своего письма сообщает: «В 1929 году мы выехали в Берлин с тяжелым чувством: стычка с Мрочковским не предвещала ничего хорошего».
Теперь мы уже вряд ли узнаем, что это была за стычка и почему Мрочковский оказался недоволен своим подчиненным. Однако, судя по всему, Стефан Иосифович действительно хорошо разбирался в людях и был весьма прозорлив.
В справке на Сойбельмана, подготовленной одним из сотрудников ГРУ на основе архивных документов, говорилось:
«Сойбельман С.Н., 1895 г. рождения, уроженец г. Бельцы Молдавской ССР. В Красной армии с августа 1918 года на должностях: комиссар снабжения 2-й армии Восточного фронта, начальник снабжения частей 1-й Конной армии.
В системе Главного разведуправления с 1925 года. В период с 1925 по 1928 год находился в зарубежной командировке.
В конце 1929 года Сойбельман был направлен в командировку в Европу. При этом ему было выделено 52 тысячи американских долларов. Однако, вместо того чтобы приступить к решению поставленных задач, Сойбельман порвал связь с нашим представителем за рубежом и скрылся.
Впоследствии выяснилось, что Сойбельман вместе с женой выехал в одну из стран Латинской Америки».
Через четыре года, в 1934-м, Сойбельман вернется в Москву, но уже без денег. Он будет арестован ОГПУ. Вскоре с Лубянки в Разведуправление придет протокол допроса Сойбельмана, из которого станет ясно: он признал самовольный разрыв с руководителями, которым был подчинен за границей, и отъезд в одну из стран Латинской Америки, прекращение выполнения заданий Центра, присвоение 52 тысяч американских долларов. Далее говорилось: Сойбельман рассматривает свой поступок как измену и предательство.
Самуил Сойбельман был осужден и приговорен к 10 годам исправительно-трудовых лагерей. Уже в лагере в 1938 году его вновь осудили и расстреляли.
Вот такая трагическая история. Так что, судя по всему, стычка с Мрочковским была неспроста. А документ — лишь подтверждение, что и с такими людьми приходилось работать Стефану Иосифовичу.
Однако, несмотря ни на что, Мрочковский руководил глобальной сетью МСКП умело, твердо, высокопрофессионально.
С приходом Гитлера к власти в 1933 году супругам Мрочковским пришлось уехать из Германии во Францию. Поселились они в Париже, где и работали до 1940 года. По данным архивных материалов ясно, что, решив поменять место жительства, Стефан Иосифович заранее перевел капиталы из Германии во Францию. Там же, во Франции, в 1939 году Мрочковского арестуют и посадят в концлагерь, но через некоторое время выпустят. Этот факт потом поставят ему в вину. Но это будет потом.
А в 1940 году, поскольку Европа уже фактически находилась под гитлеровской оккупацией, Мрочковские уезжают в США, где около двух лет живут в Нью-Йорке, а с августа 1942 года — в Вашингтоне.
Это тяжелые годы в жизни разведчика. На Родине ему уже не доверяют. Почему? Увы, генерал Соколов, работая с материалами спецархивов ГРУ. так и не нашел ответа на этот вопрос.
В своем докладе он будет теряться в догадках. «Из материалов спецархива ГРУ неясно, что конкретно послужило основанием в 1939–1941 годах для недоверия со стороны руководства РУ и органов НКВД к Мрочковскому. Может быть, в этом решающую роль сыграл донос на Мрочковского, сделанный в 1937–1938 годах сотрудником, бывшим бригадным комиссаром Король И.Д., который, в частности, утверждал, что Мрочковский пытался склонить его к невозвращению под предлогом того, что в СССР его немедленно схватят и расстреляют.
Во всяком случае, к концу 1939 года Мрочковскому было приказано ликвидировать фирмы МСКП, что он и сделал, передав Советскому Союзу (командованию ГРУ) чистой прибыли более 500 тысяч американских долларов».
Генерал Всеволод Соколов задает закономерный вопрос: «Мрочковским была проведена огромная работа, которая привела к ощутимым деловым результатам. Непонятно, почему была прикрыта глобальная коммерческая сеть, если Разведуправление 18 лет создавало ее в расчете на работу в военное время?»
Тогда вопрос оказался риторическим. Через 40 лет на него ответил военный юрист Вячеслав Звягинцев в своей книге «Война на весах Фемиды». Он изучал
