генерал-лейтенант, но погиб только раз-веддозор в составе четырех человек. Отряд продолжает выполнять поставленную задачу.
В трубке длинная пауза, молчание.
— Каким образом?
— Таким. Разведдозор находился на дистанции трех километров от основных сил. Его обстреляли, солдаты попали на минное поле и все погибли. А отряд даже не обнаружили. Бойцов разведдозора я представляю к званию Героев Советского Союза.
Трудно сказать, что подумал в эту минуту Соколов, но Герасимов долго ждал ответа. Наконец генерал выдавил:
— Понятно. Форсировать Березину будете в квадрате тридцать пять. Записывай координаты.
Когда Герасимов записал цифры координат, у него перехватило дух. Это был уже удар ниже пояса.
— Товарищ генерал, но вы же сузили коридор до полутора километров, да и река Березина в этом месте очень широкая, течение сильное. Куда ж мне деваться?!
Дмитрий Михайлович понимал: начштаба бросит в этот коридорчик вертолеты, они повиснут над головой, какое тут скрытное форсирование.
Но Соколов не собирался слушать возражения.
— Я тебе сказал, где форсировать… — произнес он с металлом в голосе и отключился.
Комбригу ничего не оставалось, как четко ответить: «Есть!»
И отряд вновь отправился в путь. Спецназовцы благополучно добрались до реки Березина, устроили дневку.
Командир отряда тревожно смотрел в небо. На реке они бессильны что-либо предпринять, если пойдут вертолеты. Их точно обнаружат и «уничтожат». Значит, и здесь надо было сыграть на опережение.
«Генерал Соколов уверен, что мы будем ждать сумерек и под их прикрытием пойдем на переправу, — размышлял Герасимов. — А мы “рванем” часов в пятнадцать, не позже».
И вот уже в ближайшем сельмаге закуплена водочка. Офицеры угощают деда, а тот, в свою очередь, презентовал спецназовцам две лодки и веревку. Веревку использовали как канат, закрепив ее на двух берегах реки.
Началась переправа: одна лодка туда, другая — обратно.
В 16. 30 весь отряд был уже на той стороне, оторвался от реки и ушел в лес.
А через полчаса пошли вертолеты: «привет» от генерала Соколова. Только и на сей раз опоздал привет.
Однако стемнело быстро, и вертолеты улетели.
Около 9 часов вечера начальник штаба округа вновь связался с комбригом.
— Где ты, Герасимов?
— Форсировал Березину.
— Как форсировал?
— На подручных средствах, товарищ генерал-лейтенант.
— И никто не обнаружил?
— Ну это вы у своих вертолетчиков спросите.
— Не может быть…
— Может. Я нахожусь в таком-то месте, координаты…
— Хорошо, продолжайте выполнять задачу.
Следующим утром отряд прибыл на Крупский полигон. На спецназовцев тяжело было смотреть, люди измотаны, от усталости валились с ног.
Вскоре из штаба округа на полигон прибыли одиннадцать автобусов, приехал сам генерал-лейтенант Соколов, поблагодарил всех за службу.
По возвращении в пункт постоянной дислокации спецназовцы отдохнули, пропарились в бане. Потом был разбор учений, благодарности, подарки.
А на Военном совете округа генерал-лейтенант Соколов рекомендовал всем командирам частей ехать в бригаду к полковнику Дмитрию Герасимову и учиться, как надо работать.
В январе 1988 года в штаб округа пришел Указ о награждении комбрига Герасимова орденом Ленина, еще за прежние, афганские заслуги.
«Звезду» Героя Советского Союза «зарубили». Потом Дмитрию Михайловичу шепнут, что он, несмотря на все заслуги, был излишне горяч, и кое-кто припомнил ему выступление на Военном совете 40-й армии, где он возразил начальнику политотдела генералу Щербакову.
Все равно это была высшая награда страны и огромная радость. Орден ему вручил лично командующий войсками Белорусского военного округа генерал армии Шуралев, а начальник штаба генерал Соколов шепнул, что командующий не возражает против его поступления в Академию Генерального штаба.
А еще пообещал помочь, чтобы его не вычеркнули из списков кандидатов. Подстраховал Герасимова и генерал Гусев, назначенный из Ташкента в Москву заместителем начальника Главного разведуправления.
«Но до этого, — сказал Соколов, — надо подготовить показные учения для начальников штабов округов и начальников разведки. Как ты догадываешься, учения будут проходить на базе твоей бригады, а также на Минском и Борисовском полигонах».
Учения были сложные, подготовка и проведение потребовали много сил. Однако они удались. На них присутствовал начальник Генерального штаба Вооруженных Сил СССР Маршал Советского Союза Ахромеев.
Во время проведения учений пришел вызов из Академии Генштаба. В нем указывалось, что полковник Герасимов Дмитрий Михайлович зачислен кандидатом для поступления, и ему надлежит явиться в Москву 25 августа 1988 года. Что, собственно, он и сделал.
В этот день в актовом зале академии собрались все прибывшие в Москву кандидаты. Перед ними выступил начальник академии генерал армии Салманов.
В академии оказалось много знакомых Герасимова — начальник оперативного отдела 40-й армии полковник Чуркин, комдивы Грачев, Барынькин. Приятно было встретить старых боевых друзей, сослуживцев по Афганистану.
Позже других на учебу в академию прибыл полковник Руцкой. В Афгане самолет его был подбит, он попал в плен. После освобождения Руцкой приехал в академию. С Дмитрием Михайловичем они обнялись по-братски.
Все слушатели были распределены по 12–14 человек в группе. Комплектовались группы так, чтобы в каждой из них находилось как можно больше представителей различных видов и родов войск.
Герасимов попал в одну группу с Николаем Чуркиным (впоследствии он станет генерал-лейтенантом, первым заместителем министра обороны — начальником Главного штаба Вооруженных сил Республики Беларусь), с Анатолием Куликовым (в будущем — генералом армии, министром внутренних дел России).
Дальше все пошло своим чередом — лекции, зачеты, экзамены, решение различных оперативных и стратегических задач, полевые занятия.
Особый интерес вызывали выезды слушателей на различные показные учения, на объекты Ракетных войск стратегического назначения, Военно-морского флота. Каждый из них был спецом — профессионалом в своем деле, в своей воинской профессии, а посещение этих объектов давало возможность шире взглянуть на наш оборонительный комплекс, оценить мощь Вооруженных Сил.
Однако и они, слушатели Академии Генштаба, умели заинтересовать хозяев объектов. Помнится, на Северном флоте ознакомились с надводными крейсерами, подводными атомоходами, вышли в открытое море, присутствовали при пусках ракет, а по возвращении хотелось чем-то отблагодарить моряков. Но как, чем?
«Может, им об Афганистане рассказать?» — предложил кто-то. Однако другие усомнились: будет ли это интересно матросам? И все-таки рискнули. Вечером на встрече с моряками на крейсере «Баку» они поведали о войне в Афгане. Разговор получился, их не отпускали два с половиной часа.
Тогда Герасимов и представить себе не мог, что пройдет несколько лет и он приедет сюда вновь, станет формировать в Мурманске отдел по борьбе с терроризмом, проводить учения на атомном ледокольном флоте, на Кольской АЭС, на объектах военно-морского флота. А помогать ему будет однокашник по Академии Генерального штаба вице-адмирал Юрий Сухачев.
Еще на первом курсе академии они впервые услышали о сокращении и реорганизации вооруженных сил. Наивно мечтали, надеялись,
