иномарок, коммерсанты. Кому же не нужны профессионалы.
Командиром, теперь уже “Веги” назначили начальника отдела из “Вымпела” Валерия Круглова. Ему достался нелегкий хлеб. Сотрудники разошлись, для охраны объекта пришлось набирать гражданских людей. Остались в основном те, кто жил в Балашихе, кому к работе ближе. Вообще из 700 бойцов и командиров в “Вегу” перешли 117 человек. Те, что покинули подразделение, оказались в управлении экономической контрразведки, кто-то зацепился в других службах ФСБ. Вскоре от того могучего “Вымпела” мало что осталось.
Меня вызвал к себе генерал Николай Михайлович Голушко и предложил должность заместителя начальника академии ФСБ. Я согласился».
Возможно, он так бы и работал в академии, передавал опыт молодежи, но, видать, не судьба. Приехал в академию вновь назначенный руководитель ФСБ Сергей Степашин, разговорились они с Герасимовым. А у Дмитрия Михайловича душа болит за спецназ. И вправду, «Альфу» забрали в Управление охраны, «Вымпел», — в смысле «Вегу», в МВД, а федеральная служба безопасности осталась несолоно хлебавши — без спецподразделения.
Степашин поддержал Герасимова: пиши докладную. Написал, а вскоре и Указ Президента вышел. В первом пункте: создать в системе ФСБ управление специальных операций (УСО) численностью 1200 человек.
Пункт второй: «Назначить заместителя начальника академии ФСБ генерал-майора Герасимова Д.М. начальником Управления специальных операций». И точка.
Потом при встрече Герасимов сказал Степашину: мол, я просто предложения дал, какое-то неожиданное назначение получилось.
— А у нас больше нет никого, — ответил Степашин. — Так что командуй.
Легко сказать — командуй. Начинать ведь надо было с нуля, по сути, на пустом месте.
Первая проблема — где квартировать подразделению? Вернуть объект в Балашихе не удалось.
Герасимов сам, лично, объехал Москву, облазал Подмосковье: нет подходящего места. Тут выручил коллега из соседнего подразделения. У них строение уже три года без финансирования стояло. Решили поделить его, пошли к Степашину, тот идею поддержал, деньги нашлись.
К тому времени и бывшие вымпеловцы начали под крыло Герасимова возвращаться. С теми, кто на службе, было проще — перевести из одного подразделения в другое. Но вот что интересно. 48 сотрудников бросили свои коммерческие структуры, большие деньги и пришли обратно.
Однако катился к исходу 1994 год. Еще никто не знал, сколько крови и боли принесет нам его последний день, вернее, новогодняя ночь.
Накануне генерала Герасимова с группой бойцов управления специальных операций перебросили из Москвы в Моздок. В его подчинении — 21 человек.
Встретился он там и с министром обороны Грачевым и с министром внутренних дел Ериным. Странные тогда были настроения у наших военачальников: мол, танки введем, и чеченцы не пикнут. Пытался возразить, да только куда там, кто он — всего лишь начальник управления, а они — министры!
В ночь с 31-го на 1-е Герасимова вызвали на КП.
Задача звучала предельно ясно: со своей группой вместе с приданными десантниками 45-го полка ВДВ вылететь на вертолетах в Грозный. Там уже мотострелковая бригада окружила дворец Дудаева. Тебе, генерал, поручается захват Дудаева.
Место высадки десанта — стадион в Грозном.
Этот приказ генерал Герасимов слышал собственными ушами. Даже теперь, десятилетие спустя, когда он вспоминает те минуты, его «пробивает» дрожь. Что было бы с его десантом, если бы они действительно вылетели в Грозный.
К тому времени вела тяжелые бои и погибала 131-я майкопская бригада, а на том самом стадионе собирались чеченцы, чтобы получить оружие и вступить в войну против неверных.
Однако судьба и на этот раз сберегла Герасимова. Его подразделение из своих сотрудников и приданных десантников насчитывало 150 человек. Уже начали грузиться в вертолеты, как к нему подошел пилот:
— Товарищ генерал, у нас вертушки на издыхании, свой ресурс выработали, а тут горы. Так что по 5–7 человек только сможем забрать.
— То есть всего 45 человек?.. Что же это за десант?
Герасимов по опыту Афганистана знал: высадка полностью, одновременно, а не поочередно. Как положено, заход, нанесение удара, высадка группы обеспечения, и только потом — десант. Иначе теряется управление, за ним — неизбежная гибель людей.
Все это он и высказал армейскому начальству и добавил:
— Передайте Грачеву, что Герасимов просил ему сказать. Он десантник, надеюсь, поймет.
Судя по всему, понял. Во всяком случае, тот ночной, гибельный десант отменили.
Что ж, отбой, разгрузились, устроились в каких-то холодных ангарах. Стали уже подумывать, как бы отметить Новый год. Но тут вновь тревога и приказ: группе Герасимова и приданным десантникам 45-го полка спецназа выдвинуться в Чечню.
Выдвинулись колонной, дошли до Толстого Юрта. Там был развернут пункт управления, радиостанция. В проводники им дали начальника разведки корпуса, который ориентировался на местности хуже последнего солдата.
В общем, под утро кое-как дошли до Грозного. С первыми лучами нового дня 1994 года вошли в город.
Страшная картина предстала перед глазами спецназовца генерала Герасимова. Грозный горел. Языки пламени и черного дыма лизали стены домов, пустые глазницы окон зловещим взглядом провожали колонну. По улицам трупы наших солдат, стаи собак.
Посреди дороги — подбитый ГАЗ-66. Из окон, дверей, как жуткие гирлянды, висят тела обгоревших бойцов.
Начальник разведки заплутал, вывел колонну не туда, и сразу же удар из гранатомета по первому бронетранспортеру. Попадание в башню. Один сотрудник ранен в челюсть, другой — в бедро. А из подвала — пулеметные очереди.
Вот такая встреча. В тот момент вспомнились слова Грачева: «Танки введем, чеченцы не пикнут…»
Герасимов приказал отходить. Вышли к реке, к мосту. Навстречу вылетел БМП. На наклонном листе, впереди — привязанные, раненные офицеры — у одного из ноги кровь, у другого — из плеча.
Выскакивает механик-водитель, глаза сумасшедшие:
— Ребята, где госпиталь?
— Дау меня своих двое раненых. Где госпиталь не знаю.
Сориентировавшись в обстановке, Дмитрий Михайлович пытается связаться по радио с генералом Рохлиным и отходит на окраину Грозного.
Наконец связь есть. Штаб Рохлина на бывшем консервном заводе. Как пройти? Никто не знает. Карта устаревшая.
Наконец дошли, забазировались. Герасимов решил доложить обстановку Степашину. Вышел на радиста управления специальных операций, попросил «Первого». А тот ему:
— Дмитрий Михайлович, тут уже Степашину доложили, что Герасимов сбежал из Грозного…
Услышал это сообщение, и ком к горлу. «Вот суки канцелярские. Уже в дерьмо втоптали».
— Ладно, — сказал радисту, — давай «Первого».
Доложил обстановку, а Степашина попросил: «Того, кто сказал, что я сбежал из Грозного, пришлите ко мне. Пусть он здесь в тылу погреется. Я на консервном заводе».
В первые дни чем только не занимались, спасали наших, русских жильцов Грозного. Запомнилось, как выносили Героя Советского Союза, ветерана, раненного. Он все плакал, цеплялся руками: «Сыночки, дайте я вам ноги
