Михаил Ланцов - Маршал Победы. Освободительный поход попаданца

Уинстон Черчилль сидел в своем кресле и вдумчиво курил сигару. Большая война началась, но видит Бог — он слишком многое в ней не понимал. И то, что казалось раньше просто совпадениями, выросло в закономерности. Что-то он упустил. Что-то чрезвычайно важное.

— Сэр, — в кабинет заглянул, постучавшись, верный, старый слуга, — к вам лорд Иден.

— Зови, — тихо произнес Черчилль. — И этого нелегкая принесла, — пронеслось в голове у премьер-министра. — Опять на какие-нибудь дурные авантюры подбивать будет.

— Добрый день, — поздоровался министр иностранных дел. — Рад вас видеть в здравии. А то по кабинету ходят самые разнообразные слухи.

— Кабинет министров для того и создан, чтобы по нему ходили слухи, — пренебрежительно произнес сэр Уинстон. — Иногда мне кажется, что ни на что большее он не способен.

— Ну что вы, сэр, — сразу стал юлить лорд Иден.

— У вас ко мне дело? — Обрубил его Черчилль.

— Да, сэр. — Кивнул министр иностранных дел. — Вы позволите?

— Присаживайтесь, — небрежно и вяло кивнул Уинстон Черчилль.

— Сутки назад мне доставили пакеты от наших советских агентов. Благо, что нападение Рейха на Союз открыло перед нами новые возможности.

— Ближе к делу, сэр.

— Конечно, — снова кивнул лорд Иден. — Последние месяцы мы считали очень важной фигурой Тухачевского, иногда возводя его в ранг злого гения и демиурга. Но вскрылись новые сведения. Дело в том, что в НКВД есть несколько проектов, находящихся под чрезвычайным контролем. Несмотря на весьма немалый допуск, наши агенты практически ничего не смогли узнать, кроме того, что Тухачевский, судя по всему, просто верхушка айсберга.

— Что вы имеете в виду?

— Союз, как и Рейх, увлеклись мистикой.

— Сеансы спиритизма? — Усмехнулся Черчилль.

— Один черт знает, что они там делают. — Пожал плечами лорд Иден. — Однако факт остается фактом. После вскрытия гробницы Тимура к ней была выставлена такая охрана и предприняты такие меры безопасности, что диву даешься. О том, что там обнаружили Советы, у нас даже нет никаких догадок. Кроме того, мы узнали о существовании некоего объекта Альфа-3 на территории, прилегающей к зоне падения тунгусского метеорита, или что там упало. Огромный периметр оцеплен. Все население выселено. Проходят солидные платежи и переводы средств. Строится железная дорога. Часть ученых отправлена туда в командировку, да так там и остались.

— Совсем никто не вернулся?

— Только несколько ученых, но они очень напряженно реагируют на расспросы. Они то ли чем-то напуганы, то ли кем-то.

— И что нам дают эти сведения?

— Несколько выводов. Главный из них довольно прост — у Союза появился источник информации и технологий. Вы же видели отчет об их новых самолетах, танках и прочем вооружении. Ничего удивительного, но… по отдельности. Да и с другими направлениями что-то неладное творится.

— Какую роль во всем этом играет Тухачевский? — Уже заинтересованно спросил Черчилль.

— Я полагаю, он нужен для отвода глаз. Гениальный маршал на виду у всех. Его охрана просто поразительна.

— А вы не думали о том, что лучше всего прятать вещи, положив их на виду у всех?

— Думал, но не сходиться. — Пожал плечами лорд Иден. — Мы проанализировали все сведения, которые имели об этом маршале и выходит какой-то бред. До конца тридцать пятого года он был самым обычным советским маршалом, ничего особенно не выделяющимся — очень скромно образованный, заносчивый и чрезвычайно амбициозный. А потом его словно подменили. Кардинально.

— Может и правда подменили?

— Маловероятно. Кто-то заинтересованный заказывал несколько раз его биометрию во время прохождения лечения в госпитале. Видимо те же мысли возникали.

— Вот как? — Вскинул брови Черчилль. — Это значит, что кто-то в высшем руководстве Союза не в курсе ситуации.

— Именно так, — кивнул лорд Иден. — Дела там совершенно темные. Однако нам ясно одно — русские что-то нашли, это что-то им очень сильно помогает, и они его оберегают как зеницу ока.

— Какие могут быть варианты?

— Если отбросить здравый смысл, то может быть все что угодно. От каких-то технологий древних до контакта с инопланетными цивилизациями. Или еще что-то. В голову только какой-то бред лезет.

— Очень странно, — чуть пожевав сигару, произнес Черчилль. — Хорошо, будем исходить из того, что нам известно. У Советов есть некий источник информации. Они им дорожат и всемерно пытаются скрыть. Зачем? Если он находиться на их территории, то, как мы сможем до него дотянуться?

— Это говорит о том, что они считают, что мы сможем дотянуться. Либо о том, что источник может каким-иным способом оказаться доступен нам.

— И Тухачевский тут выходит свадебным генералом для отвода глаз?

— Иначе не получается. Он физически не мог поменять себе разум. А тут просто кардинально иной человек выходит.

— Кстати, а почему Союз скрывает этот источник от своих? Ведь, судя по найденной вами информации, о нем знают не все.

— Внутрипартийная борьба, — пожал плечами лорд Иден. — Партия ведь неоднородна. Вот и грызутся.

— Разумно. — Кивнул Уинстон Черчилль. — И что вы предлагаете?

— Полагаю, что Тухачевский, кроме роли свадебного генерала нужен еще и в качестве приманки для нашей разведки. Поэтому его лучше просто не трогать. Вообще. У нас и так мало агентов в Союзе. Совершенно незачем их так неразумно терять. А вот с охраняемыми объектами большой вопрос. Нам нужно выяснить, что там находиться. Пусть даже частично. Воздушная разведка мало что даст. Выдвигать своих людей тоже чрезвычайно рисково.

— И?

— Поэтому я предлагаю через Канариса передать эту информацию Гитлеру. В конце концов, объяснить появление английских разведчиков возле этих объектов мы не сможем, а немецких — вполне. Они не вызовут ни у кого лишних подозрений. Заодно это поможет адмиралу оправдаться, за провал первых дней войны. Поговаривают, что Гитлер в ярости. Канарис усидел в своем кресле чудом.

— Хорошо, — кивнул Уинстон Черчилль. — Действуйте. Но о каждом шаге докладывать мне.

26 мая 1941 года. Варшава

Гальдер задумчиво курил, наблюдая за тем, как струи дыма уплывают вверх, превращаясь под потолком в какое-то сплошное марево. Война началась совсем не так, как они предполагали. Нет, в глубине души он понимал, что Канарис всех водил за нос, но масштаб предполагаемой трагедии его совершенно выбивал из колеи и лишал работоспособности. Да что уж стесняться, вся эта война стала превращаться в грандиозную трагедию буквально с первых минут.