Андрей Семенов - Иное решение

Ознакомительная версия.

Это не научный труд, а всего лишь художественная литература, поэтому автор имеет право никому ничего не доказывать и ничего не опровергать. Он не настаивает на том, что описанные в книге события происходили именно так, но оставляет за собой право интерпретировать реальные исторические события по своему разумению, исходя из собственного опыта и убеждений. Наверное, некоторые события происходили не так, как об этом рассказано в этой книге, или не происходили вовсе, но вполне могли происходить в описываемое время и при данных обстоятельствах. Опять-таки, несмотря на то что в книге приводятся подлинные документы и публикации тех лет, выделенные в тексте курсивом, книга остается художественной, а не научной или научно-популярной. Автор будет рад, если просто развлечет читателя. И пусть каждый останется при своих иллюзиях. А для начала…

«Мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под внешней политикой Германии довоенного времени. Мы начинаем там, где Германия кончила шестьсот лет назад. Мы кладем предел вечному движению германцев на юг и на запад Европы и обращаем взор к землям на востоке. Мы прекращаем наконец колониальную и торговую политику довоенного времени и переходим к политике будущего – к политике территориального завоевания.

Но когда мы в настоящее время говорим о новых землях в Европе, то мы можем в первую очередь иметь в виду лишь Россию и подвластные ей окраинные государства. Сама судьба как бы указывает этот путь».

«Если создастся такое положение, что в некоторых странах, в результате войны, созреет революционный кризис и власть буржуазии будет ослаблена, то СССР пойдет войной против капитализма, на помощь пролетарской революции. Ленин говорил: „…как только мы будем сильны, чтобы сразить весь капитализм, мы немедленно схватим его за шиворот"[1]».

За пределами Садового кольца, даже за Кольцевой, километрах в пятистах от Кремля начинается Мордовия. Лежит она в пределах двух рек: Мокши на западе и Суры на востоке. Если посмотреть на карту Мордовии, то она напомнит своими очертаниями собачку-болонку, можно разглядеть лапки, ушки, хвостик. Мордочка смотрит на восток. Населяют этот край мордва-мокша и мордва-эрзя. Есть еще шокшане, но тех совсем мало, человек триста – четыреста.

Мордва – народ незлобивый и работящий, не дурак выпить и закусить, но упорный в своем труде. Если мордвин чего захочет – непременно добьется. Из коленки выломает. Когда человека не хотят обозвать ослом, но желают подчеркнуть его тупое упорство, говорят: «упрямый, как мордвин».

Некогда, еще до основания Москвы, мордовское княжество простиралось на многие сотни километров, начиналось южнее Пензы и обрывалось севернее Нижнего. Местные краеведы с гордостью рассказывают, что даже хан Батый не смог покорить свободолюбивую мордву. Злые языки, правда, уточняют, что Батый ту мордву попросту не заметил, так как его конница нипочем не желала переть в густые лесные дебри, в которых засела мордва. Так это или нет, но Батый на Русь действительно шел по мордовской земле. А что наши предки не встали грудью на защиту земли русской, то сила солому ломит. Мордва настолько свободолюбива, насколько и не воинственна. Деревня на деревню подраться – это одно дело, а выходить во чисто поле против Батыевых нукеров – извините, подвиньтесь. А кроме того, Мордовия в состав государства Российского вошла двести лет спустя после нашествия Батыя, уже при Иване Третьем. Предки наши, наверное, горько пожалели, что пошли под руку Москвы, в войсках Степана Разина и Емельяна Пугачева было полно мордвы. Пугачеву так понравилось гостить у мордвы, что он целый месяц пировал в Саранске. Дом, в котором он гулял, уже снесли, а вот кирпичный лабаз, из которого на стол таскали окорока и брагу, сохранился. Он до сих пор стоит на низах Саранска и называется Пугачевская палатка.

В память о той грандиозной пьянке благодарные потомки воздвигли Емельяну Ивановичу памятник, единственный в мире, из гранитной крошки.

Четырехметровый Пугачев в наши дни стоит на Посопской горе и пристально смотрит на запад. Дескать, «ужо вам…».

Самый знаменитый мордвин и ныне и присно – патриарх Никон. Тот самый, от которого пошел церковный раскол. Даже если земля мордовская не дала бы миру великих философов, замечательных офтальмологов, самобытных художников и скульпторов, олимпийских чемпионов и чемпионов мира, даже если бы ни один мордвин больше не прославился после него за пределами Мордовии, то и одного Никона хватит, чтобы навечно вписать мордовский народ в славные страницы российской истории. От Бреста до Владивостока и даже за рубежом православные тремя перстами крестятся во имя Отца, Сына и Духа Святого. Как Никон поставил.

Километрах в шестидесяти от Саранска находится село Старое Шайгово. Ни реки великой, ни даже железной дороги рядом нет. Лежит себе под холмом большое село, примечательное только тем, что оно – райцентр.

И русские здесь живут, и мордва, и Колька Осипов тоже здесь живет. Он родился здесь, окончил школу-семилетку и пошел работать пастухом в родной колхоз. Не то чтобы другой работы в колхозе не нашлось, иди, пожалуйста, в бригаду полеводов или скотником на ферму. Мало ли где нужны здоровые мужики. Просто привык уже Колька к кнуту и коровам. Родители у него умерли рано, Кольке и одиннадцати не было. Взяла его к себе бабка. Но она была старенькая, к работе не способная, а пенсий в те годы колхозникам не платили. Так и жили – хоть побирайся. Стукнуло Кольке двенадцать лет, и пришел он к председателю колхоза наниматься на работу. Хорошо, что председатель был мужик не злой, вошел в Колькино положение, понял, что пацану с бабкой есть нечего, и взял на работу. Но мальца на трактор не посадишь, и мешки с зерном ему таскать еще не под силу. Так и стал Колька пастухом.

Ознакомительная версия.