Андрей Ходов - "Шарашка" попаданцев. Опередить Гитлера!

Мне хорошо известно, что альтернативки по ВОВ не писал только ленивый. Вот и я прочитал очередную книгу на эту животрепещущую тему… и сам не удержался.

Хотите, верьте, хотите, нет, но первая часть писалась исключительно по памяти. То есть в книги, справочники и информационные сайты по истории войны, военной технике и т. д. (касательно информации «из будущего») принципиально не заглядывал. Вполне допускаю, что при этом нагородил кучу нелепостей и соответственно дезинформировал доверчивое Советское руководство. Читатели вправе указать мне на допущенные ошибки и промахи, но исправлять в этой части я все равно ничего не буду. Это против правил игры. Но вполне возможно, что печальные последствия для страны по причине этих ляпом, из-за моей слабой памяти и недостаточной эрудиции будут учтены во второй части книги.

Претензии по поводу того, что текст перегружен информацией и недогружен действием — тоже не принимаются. В оправдание могу привести анекдот:

— Доктор, мой муж ведет себя очень странно!

— Хм, а как именно?

— Каждый раз, когда он пьет кофе, то обязательно съедает и кофейную чашку! Только ручки оставляет!

— Хм, действительно странно. Ручки… ведь это самое вкусное!

Вы уже поняли, что лично мне нравятся именно ручки. С детства обожал книги, где авторы значительную часть отводили под обширные «информационные» вставки. Тот же Жюль Верн, или Иван Ефремов, или….

Надеюсь, что в своих вкусах я не одинок.

С наилучшими пожеланиями!

В остекленной будке вышки Свердловского военного аэродрома «Кольцово» было очень холодно. Техник-лейтенант Свиридов отчаянно мерз, а заодно и отчаянно скучал. Делать дежурному по аэродрому было нечего, поскольку полетов в этот холодный декабрьский день 1940 года не предвиделось. А если бы полеты предвиделись, то он бы тут не сидел. Сидел бы тут кто-нибудь из летного состава, а занимающий в 141 комендатуре авиационного гарнизона должность старшего метеоролога техник-лейтенант Свиридов в это воскресный день находился бы в более подходящем месте. Тем более что через два дня новый год и на его празднование тоже имелись определенные планы.

Свиридов встал со стула, немного покачался на носках, разминая озябшие пальцы ног, подошел к остеклению и бросил взгляд на летное поле. Расчищенная три дня назад для приема группы осуществляющих перелет на восток бомбардировщиков СБ-2 полоса снова была запорошена снегом, хоть и не сильно. Если не будет нового снегопада, то в понедельник ее можно будет привести в порядок за пару часов. Техник-лейтенант открыл дверь будки, вышел на обрамляющий ее балкончик и профессиональным взглядом оглядел небо. Судя по облакам снегопада сегодня-завтра ожидать не следует, что радовало. Свиридов решил, было вернуться в будку, но тут его внимание привлекла показавшаяся в небе точка, видимо приближающийся к аэродрому самолет.

— Это кого же тут принесло? — спросил он у самого себя, и машинально обернулся. Впрочем, можно было и не оборачиваться. Ни рации, ни радиста для связи с воздухом на вышке все равно не было. Предназначенная для этого радиостанция барахлила всю прошлую неделю, и ее еще в пятницу сняли и увезли в починку. Имелся, правда, телефон, но докладывать пока особо нечего, правильнее подождать развития событий.

Самолет между тем приближался, и на нем что-то периодически вспыхивало, как будто фотовспышка.

— Он что? Стреляет на лету? — изумился лейтенант.

Машина еще приблизилась, но опознать ее все не удавалось. Не походила она ни на что, что Свиридову приходилось видеть раньше.

В итоге самолет с ревом и странным свистом пронесся над полосой, и его худо-бедно удалось рассмотреть. Аппарат раза в два превосходил по длине бомбардировщик ТБ-3 и видимо был раз в пять массивнее. На серебристом фюзеляже выделялись яркие синяя и красная полосы, хвостовое оперение было окрашено в синий цвет. Вдоль фюзеляжа были видны круглые окошки иллюминаторов. Что же касается двигателей, то тут вообще было что-то странное. Нечто похожее имелось почему-то на хвосте самолета, но никаких воздушных винтов и там не наблюдалось. Когда самолет начал удаляться, стало видно, что из этих штуковин бьют языки пламени.

— Ну не фига ж себе, — только и смог выдавить Свиридов, и опрометью метнулся к телефону, чтобы доложиться.

После сбивчивого и видимо излишне эмоционального доклада, которому, судя по всему, до конца не поверили, он снова выскочил наружу.

Странная машина тем временем заходила на второй заход, на этот раз были видны выпущенные стойки шасси, причем одна из стоек, как ни странно красовалась в носовой части самолета.

— Он тут у нас еще и садиться надумал? Угробится ведь! Еще бы! Такая махина, полосы ему явно не хватит. — Тут лейтенанту вспомнилось, что толковую бетонную полосу на аэродроме собирались начать строить только летом следующего года. — Да и имеющаяся полоса снежком присыпана.

Но его мнения явно никто не собирался спрашивать. Колеса коснулись земли, и самолет, свистя и завывая, помчался по полосе в снежном вихре. Слишком короткая полоса быстро кончилась, и машина вылетела на снежную целину. Стойки шасси подломились, самолет упал на брюхо и его, разворачивая, поволокло дальше в клубах снега. Фюзеляж переломился, его хвостовая часть отлетела в сторону, но вскоре машина остановилась. Когда снег немного осел, стало видно, что из пролома выскакивают какие-то люди и стараются отбежать подальше от потерпевшей аварию машины. Впрочем, продолжалось это не долго. Разлившееся топливо вспыхнуло, и переднюю часть фюзеляжа охватило пламя.

Лейтенанту госбезопасности Сергею Горелову частенько доводилось бывать в Наркомате по делам службы, но этот срочный вызов туда, да еще с высылкой их машины, да еще через голову собственного начальства его порядком взволновал. Он быстро собрался, надел кожаный плащ с меховым воротником, шапку-финку и быстрым шагом направился к лестнице. Спустившись на первый этаж, и пройдя через два поста охраны, Сергей оказался на улице. Здание ЦКБ-29, где он был начальником одного из спецтехотделов, или просто СТО, находилось на улице Радио.

Машина из Наркомата пришла даже раньше, чем он успел докурить папиросу. Всю дорогу до Лубянки Горелов прокручивал в голове текущие дела и гадал о причинах вызова. Но к определенному выводу так и не пришел, что только добавило волнения.