Дмитрий Светлов
Конкистадоры
Бояре, низко кланяясь, входили в палату. Князь Иван Шуйский приветливо встречал каждого входящего. Здесь не было чужих, род Шуйских собирался на семейный совет. Василий Скопин-Шуйский после поклона отрицательно качнул головой, но глава рода тихо шепнул:
— Нашлись корни, не волнуйся.
В ответ Василий только вздохнул. За последние двадцать лет в многочисленных битвах на восточных и западных рубежах бесследно сгинула почти дюжина из колена Скопиных-Шуйских. Те, кого не нашли среди мертвых. Пленных родичей Шуйские всегда выкупали. Для входящих причина сбора родового совета была очевидна. Бурлила вся Москва, патриарх распорядился выставить в Архангельском соборе заморские дары. Накануне из Риги пришел большой обоз с дарами патриарху. Двадцать телег серебряных денег, десять телег золотых монет, десять телег серебра в слитках и десять телег золота в слитках. Среди сундуков с золотом и серебром стоял ларь с драгоценными камнями. Сейчас перед собором собралась огромная толпа. Москвичи так не ломились даже на пасхальную службу. Всех переполняло желание своими глазами увидеть присланные сокровища. Но самое важное заключалось в том, что сегодня должны объявить имя щедрого дарителя.
Не успели все Шуйские расположиться в палате по старшинству, как вошел боярин Дмитрий Бельский. Неслыханно! Старая вражда стояла между двумя знатными родами. Если Шуйские вели свой род от Александра Невского и были истинными Рюриковичами, то Бельские являлись потомками великого князя Гедиминаса. Федор Иванович Бельский в 1480 году покинул Литву и получил земли в России. Следом за Дмитрием Федоровичем в палату вошли его братья, сыновья и другие родственники. На лицах присутствующих появилась растерянность. Они не знали, что накануне Иван Шуйский лично пригласил в свой дом род Бельских, впрочем, причину не назвал. Постепенно в палате воцарилась тишина, князь Иван Шуйский продолжал сидеть молча. Значит, еще не все, должен прийти кто-то важный, но кто? Из лучших людей остался только род Глинских, ведущий свою родословную от хана Мамая. Но князю Полтавских земель нет дел до семейных проблем Шуйских или Бельских.
Дверь тихо открылась, в палату вошел патриарх, во всех головах пронеслась одна мысль: «Опять будет мирить». Благословив присутствующих, Макарий скромно сел в красном углу:
— Начинай.
Иван Шуйский вышел на середину. Собравшиеся князья с удивлением заметили, что глава рода Шуйских сильно волнуется.
— Братья Александр и Владимир Скопины-Шуйские обратились к отцу Савелию с просьбой стать духовным наставником, — начал князь.
Эти имена давно на слуху у знающих людей — сидящие в палате прекрасно знали, кто прислал дары патриарху.
— Вот письмо, которое духовный наставник написал патриарху. Здесь указана родословная, имена отца и матери.
Князья притихли — сейчас решится главный вопрос. Прекратятся многочисленные споры и догадки о происхождении братьев.
— Их отец — Иван Владимирович Скопин из Нижнего Новгорода. О принадлежности своего рода к Шуйским они ничего не знают.
Раздалось приглушенное «ах», головы повернулись к князю Владимиру Скопину-Шуйскому.
— Мой сын сгинул под Полоцком, среди убитых не найден, — послышался сдавленный голос князя.
— Их мать — Ольга Михайловна Бельская из Каунаса, — продолжил князь Иван Шуйский.
— Из Ковно, — вставая, сказал князь Михаил Бельский. — Ольга сбежала, когда я запретил ей венчаться с чужеземцем.
— Князь Иван Владимирович Скопин с княгиней Ольгой Михайловной угорели в загородном имении по недосмотру слуг. Бездыханные тела обнаружены дядькой княжичей, родители юношей лежали в одной постели.
— Обнимитесь, родственники. — В наступившей тишине голос патриарха прозвучал громовым раскатом.
Князья обнялись со слезами радости. Они обрели внуков, они узнали, что дети жили в счастье и любви. Присутствующие молчали, испытывая то особое чувство стесненности, какое всегда бывает при проявлении другими искренних душевных эмоций.
Иван Шуйский кликнул слуг, в палату внесли три картины. На двух были нарисованы портреты юношей в рост. С полотен смотрели статные светловолосые красавцы, белокурые Бельские сразу признали свое родство — Шуйские были черноволосы. Бритые европейские лица, богатые одежды и золотые цепи с драгоценными камнями. Левая рука — на эфесе богато украшенной сабли. Правая — на золотом поясе. Все пальцы в перстнях с огромными драгоценными камнями. Князей в первую очередь заинтересовала печатка, которую художник прорисовал очень тщательно.
— Ты говоришь, что они не признают родство с Шуйскими, а на печатках верхняя буква — «Ш»! — воскликнул князь Владимир.
— Наш родовой знак, — шепнул Дмитрий Бельский, указывая на клыкастую кабанью морду.
Третья картина изображала двух юношей на фоне заснеженных гор. Вокруг них в несколько рядов на коленях стояли краснокожие данники. Из-за картин чуть не возникла ссора. И Шуйские, и Бельские хотели увезти их к себе домой. Надо порадовать домочадцев.
— Цыц! — прекратил начинающийся спор Макарий. — Уймите свою гордыню! Картины заберу в Благовещенский собор.
Патриарх грозно посмотрел на спорящих князей:
— В соборе их буду держать до тех пор, пока не одумаетесь. Впрочем, к картинам пущу, у меня на своих чад любоваться будете.
Князья пристыжено умолкли.
— Читай до конца письмо монаха да показывай свои гостинцы. — Макарий требовательно посмотрел на хозяина дома.
В письме монах много хвалил своих воспитанников. Писал об усердии в делах и здравомыслии в поступках. Особо отметил воинское умение — братья ежегодно грабили не менее четырех испанских городов. Всегда возвращались с богатой добычей, золото и серебро привозили целыми кораблями. Особо отметил, что своим золотом и серебром могут засыпать кремлевскую стену. Присутствующие удивились, хотя и поняли аллегорию. Неизгладимое впечатление произвело описание серебряной горы, где вместо скал было чистое серебро. Изобилие алмазов, изумрудов и прочих драгоценных камней князья смогли воспринять только гипотетически. Но поняли главное — родственники владеют очень богатыми землями, с усердием строят храмы и крепости, а в их руках — сильное войско.
Князь Иван Шуйский перевел дыхание и достал второе письмо. Развернул свиток, пробежал глазами по тексту, затем свернул обратно:
— Сначала я покажу их гостинец, после этого письмо будет понятней. Ничего не знают наши родственники о нас.
