Евгений Сапронов - Черный сокол

   - Держи, - Анри Лефевр протянул рулетку, топтавшемуся рядом Ахмеду.

   Тот поймал кончик ленты и приложил к металлической пластине, а Анри быстро пошел вдоль стены, отмеряя, расстояние.

   В глубине души Лефевр был лодырем, но об этой его тайне никто даже не подозревал. Наоборот, его всегда ставили в пример. А Анри всего лишь считал, что работа это такое удовольствие, которое не стоит растягивать, быстрее сделаешь - скорее отдохнешь. А еще он любил поболтать. Вот только с помощником ему в этот раз крепко не повезло. Во-первых, из ливийца слова было не вытянуть. А во-вторых, не о чем Анри с ним разговаривать. Он вообще жутко не любил всех этих эмигрантов, наводнивших старую добрую Францию. Сначала, Лефевр только подозревал, но за три дня подозрение переросло в уверенность: "чертов Жубер! Не иначе, он подсунул мне этого Ахмеда в отместку за ту ссору".

   - Ага, вот здесь, - Пробормотал себе под нос Лефевр, вынимая из кармана кусочек мела, и нарисовал на шершавом выщербленном камне большой крест.

   - Неси кронштейн, - бросил он помощнику.

   Ахмед отпустил ленту, медленно повернулся и не спеша, потопал к другой стене, у которой стоял ящик с крепежом.

   Сматывавший рулетку, Анри тяжелым взглядом посмотрел в широкую спину ливийца и грязно выругался про себя. Важный вид и медлительность Ахмеда просто бесили шустрого француза. "Этот надутый индюк, кажется, и шага не может ступить без раздумий, - негодовал Лефевр, - а рожа?! Из его фото можно плакат сделать: "Бойтесь, исламский террорист!".

   Анри утешало только одно: сегодня все это закончится. Завтра начало турнира. Их бригаде осталось установить последнюю рампу. На трех башнях крепостной стены прожектора уже стоят. Но там было проще - наверху сохранились боевые площадки, окруженные зубчатым парапетом. А вот донжон замка "Черного сокола" стоит без крыши уже больше трех веков. Подумав об этом, Лефевр машинально посмотрел вверх. Сегодня весь день собирались тучи, и все опасались, что заканчивать работы придется под дождем. "Ничего, успеем, - успокоил себя Анри, - тут и делов-то осталось - всего ничего. Надо просверлить в камне еще дюжину отверстий, забить в них пробки и прикрутить кронштейны. Потом сверху краном подадут рампу со стойками, которые они с Ахмедом закрепят болтами у стены, чтобы все сооружение ненароком не завалилось внутрь огромного зала". Верхний этаж башни, заваленный битой черепицей и мусором от рухнувшего перекрытия, долгие годы был практически недоступен. Но недавно замок начали реконструировать и зал расчистили.

   Подошедший Ахмед прислонил к стене кронштейн, а Анри длинным гвоздем разметил отверстия.

   - Отойди, - кивнул он помощнику и взялся за перфоратор.

   Лефевр упер длинное сверло в первую отметину и вдавил кнопку. Агрегат в его руках задергался и затарахтел, Анри навалился на рукоятки, но вдруг потерял равновесие и едва не ткнулся лбом в стену, потому что сверло, пробив слой камня, провалилось в пустоту. Блок кладки, грубо вырубленный из жёлтого песчаника и по виду ничем не отличавшийся от всех остальных, на поверку оказался плитой толщиной, наверное, с ладонь.

   Рабочие переглянулись. У обоих на лицах читалось одно слово: "тайник!". А что может находиться в стене древнего замка? Глупый вопрос. Ну, конечно, золото! Что же еще?!

   Заканчивался третий раунд. Олег Горчаков отбил удар и разорвал дистанцию, помянув недобрым словом ножные латы, вес которых изматывал в бою. Он не видел неба и травы под ногами, закрытый шлем превращал окружающий мир в узкую, как щель забрала полоску. Соперник не дал ему передышки, он снова атаковал и попытался ударом сбоку по лезвию отшвырнуть меч Олега в сторону, чтобы потом обратным движением рубануть наотмашь. Но Горчаков на этот простенький финт не попался, он успел развернуть руку и его клинок избежал столкновения с оружием Кости Зверева. "Атака!", - мысленно скомандовал себе Олег и, бросившись вперед, ударил справа, целясь по шлему. Но у Константина была отличная реакция, а двигался он так стремительно, словно и не было у них за плечами тяжелого боя. Зверев успел принять удар на лезвие меча, отшвырнул чужое оружие в сторону и с разворота шарахнул стальным локтем Олегу в забрало. Тот отшатнулся, едва устояв на ногах, и вскинул меч, полагая, что сейчас соперник будет рубить сверху. Но Зверев перехитрил Горчакова, он только обозначил удар, а дальше его клинок изменил траекторию и ...

   - Черт! - прошипел Олег, после того, как меч Кости с гулким металлическим стуком врезался в его левое предплечье.

   Поединок шёл в полный контакт, как в настоящем бою. Только мечи были тупыми, но от ушибов это не спасало. На секунды рука занемела, пальцы перестали слушаться.

   - Хорошо, что не правая - меч бы не удержал, - подумал Горчаков, - ну, погоди приятель! Он высоко замахнулся, Зверев поднял оружие, а Олег, сместившись влево, крутнулся волчком и от души врезал бывшему коллеге по сборной наотмашь по ребрам.

   И в этот момент звучно ударил гонг - финальный бой окончен! Тяжело дышащие соперники опустили мечи. Горчаков поднял забрало и облизнул пересохшие губы. Покрытое короткой травой поле, на котором проходили состязания с трех сторон окружали высокие деревянные трибуны. Олег пробежался взглядом по пестрой толпе зрителей, потом развернулся и стал смотреть на совещавшихся судей, которые сидели за длинным столом на фоне высокой квадратной башни из желтого песчаника.

   Позади судейского стола, ближе к подножию древних стен были расставлены полосатые шатры. Между шатрами стояли длинные столы с разложенными на них доспехами, перед ними толпились секунданты и друзья участников, некоторые в средневековых костюмах. Постоянно кто-то облачался в латы, а кто-то их снимал. Со стороны все это выглядело почти как на средневековой миниатюре: "Лагерь Крестоносцев под стенами Иерусалима". Правда, полному погружению в прошлое мешали съемочные группы нескольких новостных каналов.

   - Ну, как ты? - ухмыльнулся Костя, показав белые ровные зубы. - Не сильно я тебя помял?

   - А ты? - ответил вопросом на вопрос Олег, и в его серо-зеленых глазах сверкнули веселые искорки. - Ребра не болят? - спросил он, наклонив голову и состроив лицемерно-участливую гримасу.

   - Нормально! - отмахнулся Зверев. - Но синяк, чую, будет приличный.

   Недавние соперники развлекались разговором и с нетерпением поглядывали на совещавшихся судей.

   Ожидание затягивалось. Напряжение росло. Наконец, председатель судейской коллегии встал и громко объявил в микрофон: