В. Бирюк - Косьбище

Ш-ш-ш-ха! Ш-ш-ш-ха! Ш-ш-ш-ха!

Это коса идет: «ш-ш-ш». А в конце: «ха!». Это мой выдох. Удар наносится на выдохе. Здесь не удар, здесь — завершающее усилие. Толчок, проталкивающий косу в уже выкошенное пространство. Целиком, от носка до пятки.

Когда косец машет косой и устает или ленится, коса в начале и в конце своего хода идет выше, чем в середине. А это огрех — у косы пятка должна всегда идти по земле. Для этого надо корпус повернуть. Тогда коса режет траву не просто прямо перед тобой, а полукругом. Высота среза получается по всей границы одинакова. В идеале — ноль. Но прокос — уже. По ширине прокоса — косцу уважение. Да и туловищем крутить… чисто руками проще и нагрузка меньше. На спину. Но между рядами-прокосами остаются гривки стоячей недокошенной травы. На них ложится трава скошенная, сгребаемая косой. Потом, когда сено будут граблями грести — будет неудобно. Грабли цепляются за это переплетение уже скошенной, сухой и ещё зелёной, растущей травы. Либо часть сена остаётся на гривке, либо вот эту, ещё живую траву, грабли выдирают вместе с корнями. А обычно — и то, и другое. Плохо: и грести тяжело, как расчёской сквозь колтун в волосах продираешься, и здешние деревянные грабли поломать можно. Главное: в собранном, уже высушенном сене, оказывается сырая трава. Да ещё с корнями. Будет всё это выдранное сохнуть не на лугу под жарким солнцем и вольным ветром, а в копне или в стогу. Попросту: гнить всё это будет. Дерьмо-с.

Поэтому гривок на покосе я очень не люблю. Один раз это мне в молодости объяснили. Ещё в той, в первой жизни. Понятно объяснили — логично, геометрично и аргументировано. Спокойно.

Со мною, когда у меня в руках коса, вообще всегда очень спокойно разговаривают. С предоставлением всех необходимых обоснований и аргументов. Все. Без громких криков и резких выражений.

Был случай — столкнулся я как-то с автоколонной. Не с автомобилями — с пролетариями. Такие… сенситивно-ориентированные мужички были. А я тут как раз мимо проходил — косу надо было оттянуть. Всё чин-чинарём: коса снята, носик её в колечко вставлен. Они тогда всё разговоры разговаривали, остроумие своё оттачивали. Или что там у них… Пока я косу к древку не примкнул. В её рабочее положение. И провёл проверочный взмах — хорош ли инструмент на руке. Тогда разговоры кончились — пошли извинения.

Ребятишки тогда попались… ну очень экстенсивные. Три десятка мужиков, четыре ящика водки, две упаковки электродов и одна газонокосилка. Они предполагали газонокосилкой покос покосить. Гипотеза у них такая была. Но сначала совместили всё имеющееся в наличии. Мужиков с водкой, электроды с косилкой. Упились и стали проверять — а сколько электродов косилка может за раз перерубить? Понатыкали электродов по двору, завели аппарат и начали «укакашивать». Укокошили. Двигатель газонокосилки. И пришлось моей бригаде поутру ручками, по старинке травушку-муравушку на лугах укладывать.

Ну вот и конец прокоса. Теперь аккуратненько зачистим пространство под кустами. До чистой земли. Короткими разнонаправленными взмахами. Это уже не для «сена накосить», а «гигиенизма ради». Зануда я, люблю чистоту и порядок. Чтобы ничего по краям не торчало, не болталось. Не валялось, не висело. Помнится, была у нас одна красавица — коса до пояса. Как она этой косой любила по мужикам махнуть. С одного маха любого препода «укакашивала». Растила её, холила. Шампунями дорогими поливала. До первого токарного высокооборотного. Потом всю жизнь в парике ходила. Кто это сказал, что скальпы только ирокезы снимали? Погуляй вдоль суппорта — и без всяких индейцев скальпа лишишься.

Теперь аккуратненько косу оботрём. Она вся мокрая. От росы, от сока травы. Всякие листочки на лезвие налипли. Берём пук только что срезанной травы и аккуратненько вдоль лезвия протираем. Для этого косу не просто перевернуть-поднять надо, а ещё и верхний конец древка надёжно упереть в землю. Типовая ошибка дурня ленивого. У косаря после прокоса руки часто дрожат от напряжения. Координация несколько нарушается. Вот проводишь пуком травы по лезвию, а коса проворачивается. И попадает, зараза, обязательно по мясцу собственному. Не, не зараза. Голубушка, помощница, труженица. Сам дурак. Но резаные раны очень плохо заживают. Ещё хуже, когда коса срывается при отбивке. Точишь её брусочком, усилие кое-какое прикладываешь. И тут у неё упор соскакивает, и ты, дурень, по лезвию уже не бруском, а собственными пальцами. Тогда быстро хватай тысячелистник, прожёвывай соцветия и кашицей этой залепляй свежие дырки на собственной шкуре. Кровь останавливает лучше перекиси водорода. Но — именно что тысячелистник, а то есть похожая травка, тоже меленькие беленькие листочки — «кашка» называется. То-то и оно — на вид похожа, но не помогает. Я их только по вкусу различаю. Как слепой грибник грибы на укус: «это — боровик, это — сыроежка, тьфу-тьфу — тут лошадь прошла».

Некоторые индивидуи из трав только и могут коноплю от маковой соломки отличить. Ну и флаг им в руки. До первого пореза.

Мне двух раз хватило. Первого и последнего. Для «осознания и просветления». Вот поэтому я и косу отбиваю не в конце прокоса, когда так хочется отдохнуть. Вроде стоишь, отдыхаешь, и вроде — при деле. Но по делу лучше в начале следующего прокоса. Пока дойдёшь — мышцы чуть разомнёшь, чуть остынешь. Усталость слабее чувствуется. В первой моей жизни. Здесь у меня усталости не чувствуется вообще. Генная, мать вашу, модификация. Я уже не я, а главарь банды белых мышей с пониженным уровнем генерации молочной кислоты. Факеншит уелбантуренный!

Интересно, всё изменилось: мир другой, эпоха другая, тело другое. А привычки профессиональные остались. Привычки остались, а тело другое. Есть привычка: делать замах пошире, чуть наклоняясь вправо и вперёд. А тело — не тянет. Мышцы иначе развиты, да и мало их попросту. Что-то должно измениться — или привычки, или тело.

Когда идет ряд косарей, хорошо видно — двух одинаковых не бывает. Это как танец. Или — секс. Вроде бы все одно делают, а приглядишься — каждый по-своему. Словами не объяснить — видеть надо. Инструкция простая: «держи пятку на земле, не дави, тащи». А дальше попробуй понять себя, своё тело. Угол наклона, угол разворота корпуса, дистанция выноса косы — можно на всю длину руки, можно на полусогнутой… Ошибся, невнимателен к телу своему — получай. Появляется мышечная боль. Причём не в бицепсах или дельтовидной, которые, собственно, и работают, а там где, вроде бы, и быть ничего не должно. Вдруг начинает болеть шея. А это ты головой сильно крутишь. Или лодыжку прихватывает судорога — энтузиазизм задавил — перед махом делаешь шаг, коротенький, на длину стопы. Но — будто в атаку. А так не надо — травы, хоть ты их и срезаешь, а не враги они. Добрее надо быть, доброжелательнее. Когда режешь кого-нибудь.

Ещё есть разные варианты косьбы, в зависимости оттого, что косишь. Есть такая шелковистая травка — «берёзка» называется. Сколько её косой не скреби — ложится под лезвием и не фига — так и остаётся, не срезается. А ещё есть разные вьюны — они так оплетают пук травы, что срезать можно только всё вместе. Иначе не продёрнуть косу. Или начинаешь вокруг такого залома кругами плясать — «откусывать» с краешку по кусочку. Сплошная мутотень получается. А ещё когда бурьян стоит… Особенно когда он уже высох. Я так единственный раз в жизни косу порвал. Оторвал с дурной силы полотно косы от пятки. Агроном тогда тоже очень удивлялся — первый раз за свои шестьдесят такое увидел. В той ещё, в первой моей жизни.

Ну, с богом. Очередной прокос начал. Ш-ш-ш-ха! Ш-ш-ш-ха! Ш-ш-ш-ха! Хорошо на покосе думается. Вошёл в режим и думай, вспоминай, анализируй и оптимизируй.

Со стороны смотреть — однообразная тяжёлая работа. А сам возьмёшься — туёвая куча вариантов для оптимизации.

Как-то озаботился Совет Европы недоеданием голодающих негров в Африке, да и прислал в Россию инспекцию для продвижения продвинутой технологии косьбы. Почему? Ну, когда в двухтысячных вологодских лесорубов собрались лесоповалу учить — Евросоюз четверть миллиона «енотов» отстегнул. А три миллиона на два года на перевод на европейские языки текстов с российских трамвайных билетов? И такое было. Я же говорил: логика бюрократии и логика человека — две большие разницы. Вы ещё нанотехнологий не видели.

Так вот, приехала еврокомиссия прямо из Брюсселя в нашу российскую деревню. Видит — мужик косит. Сразу видно — неправильно, не по-европейски. Конечно, не по-европейски — в Европе вообще косой косить не умеют. А в России… Когда коса влево идет — трава срезается, а когда вправо — нет. Пустой проход получается. Оптимизируем. Сделали мужику косу с двумя лезвиями: одно — влево, другое — вправо. Исключили холостой ход. Снова приехали проверить — машет. И влево — режет, и вправо. Но опять неправильно: как стемнело — пошабашил.