Джонатан Филипс - Четвертый крестовый поход

Четвертый крестовый поход относится к событиям, перевернувшим историю не только Европы, но и всего мира. Падение Константинополя не уничтожило Византийской империи, возродившейся в виде империи Никейской, но серьезно нарушило баланс сил на Ближнем Востоке. С этого момента между католиками и православными в Азии окончательно пробежала черная кошка, и о каком-то союзе для борьбы за Палестину не могло быть уже и речи. Этот поход завершил героическую эру борьбы за Святую Землю, оставив вместо нее лишь голую прагматическую политику, изредка приправленную религиозным фанатизмом, подобно злосчастным предприятиям Людовика Святого.

Джонатан Филипс — старший преподаватель истории Средних веков в Ройал Холоуэй (одна из основных структур Лондонского университета), автор книг «Защитники Святой земли: взаимоотношения между латинским востоком и западом, 1119–1187» (1996) и «Крестоносцы, 1095–1197» (2002), а также популярных статен и текстов радио-и телепередач, в том числе для газеты «Индепендент», Би-Би-Си и Исторического телеканала канала США. Подробно, опираясь в первую очередь на источники (как европейские, так и византийские), автор книги исследует не только историю, но и предысторию Четвертого крестового похода, показывает, какое влияние традиции крестовых походов оказывали на средневековое общество, как они отражались в психологии европейцев того времени. К сожалению, в отличие от Европы, он практически не уделяет внимания описанию предшествующих событий в Византии, что очень мешает понять, почему же империя оказалась столь бессильна перед нападением крестоносцев. Между тем сам факт, что латиняне, захватив европейскую часть Византийской империи, оказались полностью беспомощны перед проблемами, с которыми византийцы худо-бедно справлялись, говорит о том, что дело здесь не в низких боевых качествах греков — или, по крайней мере, не только в них.

Джонатан Филипс не отрицает разбойничьего поведения крестоносцев в преступлении, совершенных ими при разграблении Константинополя — причем являвшихся таковыми даже с точки зрения не слишком щепетильной средневековой морали. Однако нельзя не заметить, что он постоянно старается если не оправдать действия своих персонажей, то хотя бы найти им более или менее уважительное объяснение.

Действительно, захватнические походы были в традиции средневековья, и вряд ли стоит судить людей той эпохи по меркам наших дней. Однако для XIII века существовали другие законы, которые, по идее, должны были соблюдаться неукоснительно. Мерилом вещей являлась вера — а ведь крестоносцы взяли на себя обет отправиться в Палестину ради священной войны.

По сути, единственным оправданием отклонения маршрута в сторону Константинополя была нехватка средств для организации крестового похода, а оправданием самой осады — необходимость восстановить справедливость и вернуть престол царевичу Алексею, сыну свергнутого императора Исаака Ангела. Однако ни то, ни другое исполнено не было. Ограбив Константинополь, крестоносцы оставили его (и европейскую часть империи) себе — а необходимость удерживать новые земли привела к отказу от похода в Палестину. Обет остался невыполненным — то есть все оправдания совершенных преступлений стремлением к его выполнению разом теряют свою силу. Тем более что и поход, и нападение на Царь-город совершились без разрешения римского папы и даже вопреки его прямому запрету. Таким образом, оправдать деяния крестоносцев религиозными мотивами нельзя.

А какими можно? Автор подробно разъясняет нам, что крестоносцы просто оказались в безвыходной ситуации: они заключили договор с Венецией на перевозку войск в Палестину — а средств, чтобы оплатить контракт, собрано не было. Венецианцы точно так же попали в ловушку: они бросили все силы и сродства на перевозку войск и постройку дополнительного флота, в результате понесли убытки по другим направлением, и эти убытки надо было как-то возмещать…

Но почему ответственность за коммерческие убытки должен нести кто-то, помимо самих организаторов предприятия? Из даваемых Филипсом описаний очевидно, что Виллардуэн и его посольство проявили вопиющую безответственность, заявив совершенно нереальное число участников похода — 35 000. При этом у них не было никакой гарантии, что все участники похода смогут оплатить проезд. Судя по всему, они рассчитывали на «спонсорскую помощь» европейских монархов, которой в реальности не оказалось.

Венецианцы, заключая контракт, должны были как минимум задуматься — а не слишком ли большую цифру назвал им Виллардуэн? Но, охваченные жаждой наживы, она не только подписали сомнительный контракт, но и пошли на огромный риск, сразу же начав работы по его осуществлению.

Однако куда важнее оказалось то, что венецианцы (и лично дож Дандоло) элементарно пожадничали, заломив несусветную цену: расценки за перевоз в Палестину у них оказались выше, чем у всех возможных конкурентов. Логично, что многие направляющиеся в Палестину воины Креста решили не платить лишнего, а воспользоваться услугами тех же генуэзцев. В результате потенциальное число венецианских «клиентов» еще более уменьшилось — и стоимость проезда на одного паломника еще больше возросла. То есть главной причиной финансовых неурядиц похода стали жадность и нераспорядительность, вполне типичные и для нашего времени…

Наконец, нельзя забывать и религиозный аспект. Крестовый поход был организован во имя веры, его участники дали обет приложить все силы для освобождения Гроба Господня. Высшим авторитетом в этом деле для них являлся папа римский, наместник Господа на земле. А папа поход не одобрил. Об этом было хорошо известно, и часть крестоносцев отказалась от участия в неправедном с христианской точки зрения деле уже на этане экспедиции в Зару.

Да, у остальных было универсальное оправдание — они пытались любой ценой довести до конца начатое ими святое дело. Но любая попытка исправить последствия ошибочных и неправедных действии еще более неправедными средствами в надежде, что результат покроет все моральные и материальные издержки, обычно лишь усугубляет беду. Так азартный игрок, отчаянно пытаясь отыграться, залезает в еще большие и большие долги.

В итоге изначальная задача крестоносцев так и не была выполнена. Крестовый поход не состоялся — ограбив Константинополь и расплатившись с венецианцами, его участники отказались отправиться в Палестину. Они предпочли остаться в Греции, чтобы осваивать и защищать захваченное. А отсюда следует простой и однозначный вывод: стяжательство перевесило и духовные стимулы, и даже обет креста, принесенный своему Господу.

А ведь для средневековья стяжание материальных благ и обман Господа — нарушение данного ему обета — были куда большими преступлениями, нежели с точки зрения современной морали. Поэтому ссылка на средневековые нормы и обычаи никак не может служить оправданием действиям крестоносцев, а скорее является дополнительным обвинением в их адрес.

Другое дело, что лидеры Четвертого крестового похода продемонстрировали вполне современное умение работать в информационном поле, ловко жонглируя понятиями и выдавая алчность за рыцарскую добродетель. Фактически, Четвертый крестовый поход ознаменовал собой конец Высокого средневековья. на смену ему шла новая эра, в которой ценности высшего порядка окончательно превратились в вывеску, лишь прикрывающую голый прагматизм.

При написании этой книги мне помогали многие люди. Огромной поддержкой при исследованиях стало для меня гостеприимство, оказанное доктором Кристофером Мейером из Базеля, а также профессором Исином Демиркентом и доктором Эбру Алтаном из Стамбула — равно как и их готовность поделиться своими познаниями. Организационную помощь оказали Фусун Эрсак и Клэр Лиллиуайт-Папч. Очень важными для окончательного оформления собственных представлений и расстановки некоторых акцентов стали дискуссии с Мэтью Беннеттом, доктором Линдой Росс, доктором Меравом Мэк, Наташей Хогстон, доктором Маркусом Буллом, Нейлом Блэкберном, доктором Пенни Коулом и профессором Джонатаном Рейли-Смит. Доктор Томас Эсбонж с самого начала работы давал логичные и энергичные советы. Доктор Джонатан Харрис, Эдвин Фуллер и доктор Кристофер Майер прочитали всю рукопись или ее части, и их наблюдения и замечания были неоценимы. Разумеется, все оставшиеся ошибки — моя личная вина. Я признателен доктору Эммету Салливану за великолепные фотографии, которые приведены здесь. Салли Торноу, Каролин Кэмпбелл, Сюзан Тарлин и Дэвид Ваткинсон, а также Остин и Дженис Роуз, доктор Ян и Диана Дженкинс, Энди и Джеки Гриффитс, Лиза и Джон Баррут выражали всяческое ободрение и создавали важный баланс между педагогической работой и всем остальным.