Герман Чижевский
В ДЕБРЯХ ВРЕМЕНИ
Палеонтологическая фантазия
Однажды поздней осенью, когда хмурое, непроницаемое небо источало сырость и грусть и сквозь холодную пелену тумана бледным пятном проглядывала луна, я набрался мужества и отправился в путь. Я посетил загадочные страны Времени, страны, где не ступала нога человека. Путешествие заняло не больше месяца. Месяц в привычных условиях — не такой уж длительный срок. Но там, где я побывал, тридцать дней показались мне длиннее многих лет.
Это было рискованным предприятием — прогулка во времени по местам, из которых можно было и не возвратиться. Но странное чувство руководило мной: я знал, что опасность велика, и все же не мог противостоять жгучему желанию найти и увидеть то, что искали, но не находили, не видели другие. Любезность моего друга, о необычайном опыте которого так обстоятельно и подробно рассказывает Герберт Уэллс, дала мне единственную в своем роде возможность проникнуть за пределы нашего времени и побывать в запретных странах.
Я повстречался с ним на лестничной площадке нового дома в Черемушках, где он командовал грузчиками, таскавшими старую, громоздкую мебель через узкую парадную дверь.
Я уже с неделю жил в этом доме и остановился посмотреть на нового соседа. Как раз в это время в дверь со страшным треском и скрежетом протискивали какой-то странный, обмотанный брезентом механизм.
— Осторожнее! — закричал новый жилец, и в тот же момент створки двери, еще сияющей нетронутой свежей краской, с жалобным визгом снялись со своего места и обрушились на спины рабочих…
— Осторожнее! — присоединился к нему и я, стараясь перекричать поднявшийся шум.
Незнакомец повернулся ко мне. Это был высокий сухопарый старик с характерным гладко выбритым лицом, с глубокими морщинами по сторонам тонкогубого рта.
— Судя по вашему интересу к моим делам, вы — мой ближайший сосед, — сказал он.
— Мне не нравится, когда ломают двери в моем доме, — рассердился я.
Он холодно и насмешливо рассмеялся, глядя на меня в упор. Я перевел взгляд на его машину. Во время возни брезент сполз с нее, и что-то странно знакомое почудилось мне в очертаниях никелированной блестящей станины, упершейся в нижнюю ступеньку.
— Машина времени?! — вырвалось у меня.
— Здесь на каждом шагу сталкиваешься с поклонниками мистера Уэллса, — недовольно проворчал старик и тоже посмотрел на машину. — Придется все-таки ее разобрать. Или ее, или этот дом, — пробормотал он и повернулся ко мне спиной.
В совершенной растерянности я спустился с лестницы и, только оказавшись на улице, услышал, как он крикнул мне вслед: «Заходите как-нибудь под вечер!»
В этот день я опоздал на заседание ученого совета и боюсь, что мое выступление было несколько сумбурным, фантастические мысли роем шмелей шумели в моей голове. «Путешествие по времени! — без конца повторял я. — Нет, нет, это совершенно невозможно!» Возбуждение не оставляло меня весь день, и это неудивительно, принимая во внимание мою специальность — палеонтологию.
К вечеру третьего дня я не выдержал и пошел к нему. «Он поставил машину, конечно, или в кабинете, или в гостиной», — думал я, нажимая кнопку звонка. Он открыл мне сам, жестом пригласил в свой кабинет и так же молча указал на кресло. И тогда я напал на него:
— Где ваша книга?! Почему весь мир знает о вашем замечательном эксперименте только со слов Герберта Уэллса? Неужели нет даже рукописи, дневников?! Вы лишаете науку и человечество исключительно ценных наблюдений и обобщений. И потом — трудящееся человечество мыслит будущее бесклассовым и счастливым…
Кажется, я продолжал бы долго, но он мягко прервал меня:
— Все это правильно. Но в конце прошлого века я имел основания опасаться, что мир пойдет по другому пути. И я хотел предупредить людей о грозящей опасности вырождения…
— Вы хотели предупредить? — перебил его я. — А ваше путешествие в будущее? Ведь вы как будто видели то, что ожидает наших потомков?!
— Нет.
— Ну конечно! — воскликнул я. — То, что описано Уэллсом, вы видеть не могли. Но ведь вы путешествовали?
— Нет, я не рисковал. Рассказал же я обо всем этом только из добрых побуждений. Мистер Уэллс настаивал, чтобы этот обман не был раскрыт. Так было бы поучительней для наших современников.
— Значит, весь мир свыше полувека пребывал в заблуждении?..
— Вероятно, так. Но Машина времени существует, она не вымысел. И вы можете ее посмотреть.
— Невероятное признание!.. — пробормотал я растерянно. — И вы позволите объявить о нем?!
— Сделайте милость. Мир идет к коммунизму, и нет смысла пугать людей мрачными сказками. Теперь человечество на верном пути и не нуждается в моих мемуарах.
Придя в себя и поразмыслив, я сказал:
— Герберт Уэллс оказал хорошую услугу человечеству, подарив ему свой прекрасный роман «Машина времени». Помимо чисто литературных достоинств, этот роман заставляет задуматься об отдаленном будущем человеческого рода. Только невежды и люди, не видящие дальше сегодняшнего дня, могут не оценить призыва Уэллса к бдительности!
Мнимый Путешественник по времени повернул ко мне свое худое, бледное лицо.
— Я до сих пор не знаю, кто вы, — сказал он и добавил: — Я имею в виду вашу профессию.
Я ответил. Тогда он прямо сказал:
— Догадываюсь, что вы неспроста зашли ко мне. Вам нужна моя машина?
— Если быть искренним, — нетвердо проговорил я, — то да.
Мы оба замолчали. Взгляд его серых глаз остановился на мне не то выжидательно, не то сочувственно, но с холодком. Он несколько мгновений пристально рассматривал меня. Я смущенно сказал:
— Вероятно, это слишком смело с моей стороны и невежливо.
Но он вновь перебил меня:
— Отчего же?.. Я вас, кажется, понимаю. Вы хотите исследовать время? — В его голосе зазвучали теплые нотки. — Ваше смущение служит вам оправданием. Но вы извините мои колебания. Вы понимаете, конечно, какую огромную ответственность за вашу жизнь я должен взять на себя. Вы, может быть, думаете, что я дорожу машиной? Нет. Мне в моем возрасте она ни к чему. Ею должны воспользоваться молодые. Она для них. Но путешествие на ней опасно. Вы, разумеется, понимаете почему? — Он испытующе поглядел на меня. (Не слишком уверенно я кивнул.) Он продолжал: — Вы можете не вернуться. Никогда не вернуться в наше время!.. Если случится что-нибудь с вами или с машиной, вы затеряетесь в прошлом или будущем, как иголка в стоге сена.
Я перевел взгляд с его лица на окно. Спускались сумерки, мир погружался в тишину, и я вдруг всем существом ощутил ужас при мысли о возможности бесследно исчезнуть в пучине прошлого… За окном в отдалении милиционер настойчиво втолковывал мальчугану лет четырех, что не следует пугать голубей. Мальчуган, видимо, не соглашался с ним. Они неторопливо прошествовали через огороженный участок и скрылись за молодыми липами, провожаемые дружным хлопаньем голубиных крыльев. «Вот таким может остаться последнее воспоминание о моем времени!» — подумал я.
Ровный бесстрастный голос произнес:
— Вам придется изучить ее механизм.
— А? — спохватился я. — Да, да, конечно. Все это так неожиданно. Я так рад!.. Ваша любезность…
— Допустим. Но вы, по-видимому, намеревались отправиться в путешествие немедленно? Разочарую вас. Как шофера в клубе, я буду вас обучать управлять ею. Будет и стажировка. На это уйдет недель четыре-пять. Затем я прочту вам свой собственный, единственный в своем роде курс «Ориентация во времени». Без этих специальных навыков вы не сможете определить время, в котором вы окажетесь. Вы будете метаться в безднах прошлого, потеряете ориентировку и вряд ли сумеете вернуться в наш век. Только на бумаге все выглядит просто, будто примитивная культура всегда предшествует более развитой цивилизации. Я говорю об этом на тот случай, если в пути у вас откажет «индикатор времени». Он укажет вам «местонахождение» во времени — до минуты! Риск, разумеется, велик, но и соблазн не мал. Так что готовьтесь к турне по времени! — добавил он в заключение и поднялся.
Мой визит к этому интересному человеку занял не меньше часа. С той поры я все свободные вечера проводил у нового соседа, прилежно усваивая премудрости путешествия по времени. Разумеется, я решил посетить далекое прошлое. Ведь я — палеонтолог, а палеонтология — наука о жизни, исчезнувшей задолго до появления человека, о животных и растениях, изображение которых можно видеть теперь только в музеях и на страницах специальных книг. Располагая чудесной машиной, я имел перед зоологами, биологами, ботаниками и собратьями-палеонтологами то завидное преимущество, что мне незачем было скитаться по бездорожью с рюкзаком, присматриваясь к обрывам по берегам рек и оврагов, и ползать на головокружительной высоте, прижимаясь к шершавым скалам, только для того, чтобы найти выпавший из бездны времени невзрачный обломок. Я должен был только раскрыть пошире глаза и смотреть вокруг на то, чего еще никто не видел. Я мог надеяться открыть тайну возникновения живого из неживого, тайну красной соленой крови, тайну первого стремительного прыжка и истошного вопля настигнутой жертвы. Я мог надеяться увидеть первый взмах крыла, усаженного перьями, и первое молоко, жирной густой струйкой стекающее на маленький розовый язычок подслеповатого, беспомощного существа, которое, спустя сотню миллионов лет, преобразилось в человека. Я был полон самых радостных надежд и смутных, но осязаемых опасений…
