Глава 1
Приятно было осознавать, что наши усилия по прогрессорству наконец-то оценили. Изначально главной задачей была организация школы и подготовка таких кадров, которые по уровню образования превосходили бы выпускников университетов и стали бы нашей опорой во всех начинаниях. Позже наши акценты сместились. Артём и Сергей хотели заработать, чтобы обрести независимость, Веру Степановну интересовала чистая наука. Я же радел за престиж страны. По этой причине вручение Нобелевской премии воспринял с энтузиазмом.
Из переписки со Шведской Королевской академией наук я узнал, что вручение Нобелевской премии происходит ежегодно десятого декабря. То есть меня приглашали на следующий год как кандидата и ничего не обещали стопроцентно. Там около трёхсот претендентов. Мало того, нас с Деевыми номинировали почему-то в области химии. В любом случае в Стокгольм я поеду. Сельское хозяйство уже поперёк горла стоит. Давно хотелось в отпуск, а тут такой удачный повод. Пусть до него ещё год, но помечтать уже можно сейчас.
В октябре я лично проехался на тракторах с Василием, Сашкой Румянцевым и Андреем Туполевым по всем хуторам. У Туполева отдельная программа обучения. Потому я не волновался, что он упустит что-то из учебного процесса. Да и немного поощрить мальчишку хотелось. Местные у нас по выходным домой ходят, а Андрюшка в школе сидит. Родитель за все время к нему только два раза приезжал.
Таких детей, к которым редко наведывались родственники, у меня было восемь человек. Плюс двенадцать сирот. Это те, кто остался без родителей после трагедии в поезде. Младшему всего пять лет. Отдавать в приёмные семьи малышню я не стал, оставил в школе. Естественно, нанял воспитателя для младших детей. Таких маленьких куда-то возить рано. Но Туполеву небольшие каникулы понравились. Он нас всех замучил вопросами, чего и почему так или иначе устроено в посёлке.
Ланге вполне серьёзно воспринял мой хутор Сыто за образец. Да и Василий с Саньком считали, что только так и нужно устраивать хозяйства. То-то я недоумевал, отчего кирпича закупаем много, сами производим, а его не хватает. Оказалось, у меня в каждом хуторе имеется клуб, административный дом, да и у половины крестьян дома из кирпича. Правда, у тех, кто решил на себя такой долг повесить. Новички, безусловно, живут в глиняных мазанках. Но инвентарём и бытовыми мелочами типа керосинок обеспечены все.
Долгов на крестьян немцы навесили прилично, но никто не голодает. Сбывать излишки продуктов жители этих хуторов не могут, поскольку все отдают за долги. Раз в два месяца хутора навещает передвижной магазин (трактор с прицепом). Продают или пишут в долг товары. Бабы покупают ткани, галоши, мужики — резиновые сапоги и прочие промышленные товары.
После проверки у меня возник по хуторам ряд замечаний. Не так я планировал устроить переселенцев. Но менять что-то смысла не было. В любом случае сейчас крестьяне живут на порядок лучше, чем раньше. А что опутаны долгами, так даже хорошо. Не будут думать о смене арендатора. Конечно, в Сыто должники отсутствовали. Это был зажиточный посёлок, где даже электричество имелось.
Архип чётко следил за использованием электричества. Разрешал включать вечером часа на два. Потом вырубал свет во всем посёлке. Для нас сделали исключение. Посёлок светился огнями внутри домов и снаружи на столбах. Кроме того, повезло с погодой. Днем градусов восемнадцать тепла, ночи ещё нехолодные, а комарья убавилось. Я с удовольствием вечером вышел прогуляться по округе. Мои помощники с поселковыми парнями устроились возле реки, развели костёр из тех дров, что привезли с собой. Не то картошку решили запекать, не то просто отдыхали у костра.
Я хотел было подойти поближе, но передумал. Мои-то парни не среагируют, а поселковые засмущаются. Пусть и дальше беседуют о кинематографе. Немного послушать мне все же удалось. Ребята расположились на пригорке, а я встал у подножия так, что меня укрыла тень от кустов. В самый раз для шпиона. Интересно же узнать, что там молодёжь думает о кино. Оказалось, это Туполев донимал Василия вопросами. Мол, почему по сказкам Пушкина только мультфильмы. Нельзя ли кино снять? Поселковые парни мнения по этому поводу не имели, но слушали внимательно.
— Андрюха, простые люди, когда идут в кино, верят всему, что видят, — сообщил Василий прописную истину. — Ты предлагаешь снять кино, где будут «русалки на ветвях висеть»?
— Думаешь, поверят в русалок? — поинтересовался Андрей.
— Запросто поверят, — подтвердил Санёк и повернулся к поселковым парням. — Вот вы верите в водяных и русалок?
Парни дружно поскребли затылки, не зная, что ответить.
— Дык… можа, и есть, — отозвался один
Дальше Василий взял слово и начал доказывать, отчего в кино не стоит показывать сказочных героев. Я же обогнул пригорок и направился к реке. Жаль, что почти совсем стемнело. Тут где-то причал с лодками должен быть. Крестьяне наделали себе плоскодонок и теперь не только рыбу ловят, но и на другой берег переправляются. Зачем им надо на тот берег, я не вникал. Скорее всего, камыш режут. На нашем берегу его почти не осталось. Бережок вообще чистенький. Вода, конечно, уже холодная, не искупаешься.
Вот скажите, каким дураком нужно быть, чтобы на ночь глядя попереться на реку? Романтики захотелось? Луна, звезды? Поскользнулся я, засмотревшись на ту луну, и рухнул в воду. Несильно упал, шлёпнулся на задницу. Но когда попробовал подняться, то ноги заскользили по «муляке». Попытался встать на четвереньки и совсем «уплыл». Но смог подняться и даже попытался вскарабкаться на тот обманчивый бережок ещё пару раз. Почавкал ботинками по илу. Попробовал сдвинуться. Ноги и руки скользили, ухватиться было не за что. Народ, зараза, на берегу всю растительность ободрал!
Минут пять я бултыхался, взбаламутил всю донную грязь. И главное, звать на помощь смысла не было. Меня отсюда никто не услышит. Через несколько минут я прекратил бесполезные движения и остановился. Будет глупо, если я утону в полутора метрах от берега, где воды чуть выше колена.
Специально отойдя глубже, я решил плыть к причалу с лодками. Холодно, конечно, зато на причале точно есть за что ухватиться и имеется возможность позвать на помощь. Где-то метров через десять я заприметил на берегу какое-то деревце. При свете луны было плохо видно, что именно. Мне показалось, что ива. Опять я не подумал, что хвататься за ветки не самая удачная идея. Неожиданно я ухнул в яму и окунулся с головой. Зубы выбивали дробь. Я разозлился на себя, замёрз, влез всеми конечностями в водоросли и проклял все на свете. Дальше уже не предпринимал попыток выбраться на берег. Добрел по мелководью до причала. Обогнул пару лодок и, придерживаясь за настил одной рукой, начал выходить на берег.
Одного не учёл — мои парни развели костёрчик как раз напротив причала. Им с пригорка моё «триумфальное шествие» было видно очень хорошо, а мне их — не очень. Ряска к лицу прилипла, на ушах повисли речные водоросли, те, которые утки любят.
В общем, представляете, в каком виде я вышел из реки? В ботинках хлюпает вода, с меня течёт, водоросли волочатся следом. Бреду, считай, на ощупь, потому что глаза не протёр. И тут вдруг хоровой вопль:
— А-а-а!!! Водяной!
— Русалка!
И пары секунд не прошло, как возле костра никого не осталось. Парни с криками помчались в посёлок. А я наконец стряхнул с себя всю водную растительность, осмотрелся и даже сообразил, что это меня за русалку приняли. Интересно почему? Мне больше подходит роль водяного. Прямо так, без грима, можно снимать в кино.
Парни лбы здоровые, а такие ссыкливые оказались. Умчались так, что только пятки сверкали. Но добежав до тына, они немного опомнились, крикнули подмогу и сами дубьём вооружились.
— Эй, не балуйте! — перетрухнул я. Не дай бог, не разберутся и поколотят меня. — Василий, Санёк, вы чего?!
Хорошо, свет от уличного фонаря уже осветил мою фигуру. Тут и Архип из дома вышел. Опершись на клюку, он, прихрамывая, подошёл к молодёжи.
