Евгений Щепетнов Олигарх
Пролог
«Пациентка — молодая женщина, рост 186 сантиметров, вес семьдесят шесть килограммов. Спортивное телосложение, содержание жира в организме минимальное. Очень сильна, по словам свидетелей — легко подняла одну из пациенток, крупную, весом под сто килограммов и зашвырнула ее в пруд, за что была лишена прогулок на неделю. И проделала это все спокойно, с безмятежным выражением лица. Опять же со слов свидетелей, агрессию не проявляла, а ее действия были ответными. Брошенная в пруд напала на одну из пациенток и едва не нанесла ей травмы».
Мужчина лет тридцати пяти-сорока в белоснежном халате и в очках с золотой оправой вздохнул, уставился в экран ноутбука, обдумывая напечатанное. Усмехнулся, представив картину того, как толстуха с уголовным прошлым истошно визжа летит в пруд, посерьезнел, продолжил.
«Внешность пациентки европейская, пациентка похожа на актрису Бриджит Нильсен, и похожесть усиливается короткой прической очень светлых волос, явно «Под Нильсен». Однако на вопрос, знает ли пациентка, что похожа на данную актрису, та ответила вопросом: «Кто это такая?». Возможно, что это свидетельство того, как пациентка пытается скрыть факт наличия в ее биографии некоторых вопросов.
Тело пациентки ухоженное, явно она заботилась о себе. Имеются следы депиляции. На левой ноге — рубцы, полученные в результате операции, и следы огнестрельных ранений. И тут наблюдается странный, необъяснимый факт: за время нахождения пациентки в психиатрической лечебнице ее рубцы стали выглядеть более старыми, чем при поступлении, и пациентка практически перестала прихрамывать. Также, у нее ни разу не наблюдались приступы эпилепсии, хотя в лечебницу пациентка поступила сразу же после такового приступа.
В течение всего того времени, что пациентка находится в лечебнице (а это около месяца), ей ежедневно выдавались ноотропные препараты, что никак не повлияло на ее память. Она по прежнему не помнит своего имени, местожительства и обстоятельств, предшествующих попаданию в лечебницу.
Пациентка не знает, в каком году, в каком месте она находится. Но при этом осознает, что это психиатрическая лечебница, а я ее лечащий врач. Ни под одно определение психического состояния она не подпадает.
Полностью контактна, доброжелательно настроена к собеседнику, не проявляет агрессии.
Очень опрятна, даже щеголевата. Больничный халат носит так, будто это дорогое вечернее платье.
Речь спокойная, при этом пациентка употребляет слова, присущие образованным людям, не допуская мусорных слов и междометий. Абсолютно литературная речь. Мыслит четко, логично, при этом понимает, что больна и не отрицает необходимости лечения. Относится к себе критично, и в разговоре с врачом неоднократно говорила, что в ее голове произошел какой-то сбой, и она будет очень благодарна, если врачи найдут причину потери памяти и восстановят потерянную информацию. И при этом не поддается гипнозу, даже под действием специальных препаратов».
Врач помотал головой, задумался — надо ли об этом писать? Он вообще не был сторонником теорий заговоров и не верил в агентов и шпионов, заполонивших страну. Блок сознания, не позволяющий загипнотизировать субъекта — это только для тупых романов о Джеймсе Бонде. И красотка, найденная в провинциальном городе, в самом обычном райотделе полиции совсем не походила на Мату Хари и Бонда вместе взятых. Ну…почти не походила. Откуда им тут взяться?! И зачем они, такие люди появятся в этой дыре?! Здесь никогда и ничего не случается…кроме растраты денег, выделенных на ремонт дорог. Но это уже вопросы к губернатору.
Не стал писать ни про какие ментальные блоки. Чушь это все. Просто есть люди восприимчивые к гипнозу, а есть те, кого гипноз не берет. Даже под специальными препаратами. И ничего огород городить. Применяй «бритву Оккама», и все будет хорошо. И снова защелкал клавишами ноутбука:
Предложенные ей для рассмотрения пословицы и поговорки расшифровала абсолютно точно, без каких-либо отклонений от нормы. Тест с пятнами Роршаха прошла стандартно, никаких отклонений от среднего уровня.
Настроение пациентки выяснить не удалось, так как она всегда находится в средне-доброжелательном настроении, и вывести ее из равновесия не представляется возможным. Она ни на что не обижается, всем довольна и благодарна. Что тоже является признаком психического расстройства, так как человек не может быть всегда и всем доволен. Даже после того, как ее лишили прогулок, она не высказала ни слова неудовольствия, а когда я спросил ее — почему? Пациентка пояснила, что есть определенный распорядок дня и правила поведения пациентов, и что она не должна была бросать хулиганку в пруд, а нужно было донести информацию до администрации клиники. Однако ей доставило большое удовольствие поставить хамку на место, и потому она не жалеет о нарушении.
На вопрос: «О чем вы больше всего думаете?» — ответила, что думает о том, как будет жить после выхода из лечебницы, если ее память не смогут разбудить. Ведь у нее нет документов, она не знает, как и чем будет зарабатывать на жизнь.
На вопрос: «Что вас больше всего в жизни занимает?» — ответила то же самое — социализация в обществе, нахождение в нем своего места в связи с потерей памяти.
После серии других вопросов, выяснилось, что кроме главной темы — потеря памяти и нахождение своего места в обществе пациентку вообще ничего не занимает. Она хорошо ест, адекватно себя ведет, доброжелательна и ровна с персоналом и пациентами. Ее они уважают, а после случая с брошенной в пруд уголовницей еще и боятся. Пациентка ни с кем не сходится близко, за исключением пациентки Кудасовой Елены, из-за которой и вышел вышеописанный конфликт (брошенная в пруд пациентка на нее и напала). Инициатором сближения была Кудасова, которая теперь не отходит от рассматриваемой пациентки, пытаясь вовлечь ее в разговоры. Я не препятствовал этому сближению, надеясь, что в общении с Кудасовой могут всплыть какие-то факты из памяти пациентки. Эта методика принесла некоторые плоды — пациентка якобы припомнила, что зовут ее Анастасия, и фамилия ее предположительно Соломина. Мы приняли это к сведению и в дальнейшем она проходит по документам как Анастасия Петровна Соломина. Отчество Соломина не помнит, но предположила, что оно могло быть таким, как записано. Сказала, что так ей кажется.
Оперативная память у пациентки развита в высшей степени. Она легко запоминает цифры и группы цифр, превышая средний уровень развития оперативной памяти других людей в несколько раз. Долговременная память наоборот — имеет огромные лакуны. Вся жизнь «Соломиной» до того, как она пришла в себя в психиатрической лечебнице — будто вырезана ножницами.
Интеллектуальные тесты прошла блестяще, без единой ошибки. Была при этом спокойна и доброжелательно. Я предложил ей сыграть в шахматы, Соломина не отказалась, и я проиграл ей за несколько ходов. Трижды подряд. Она очень умна.
Но при этом не умеет пользоваться простыми вещами, такими как мобильный телефон. Когда я предложил ей определить, что за аппарат в моей руке — она этого сделать не смогла. Как если бы никогда не видела ни одного смартфона.
Ее знания о мире ограничены — она ничего не знает о политической ситуации, не знает о государствах, существующих на Земле. Не слышала о пандемии, с которой борется весь мир. Но при этом много читала — классику, художественную литературу. Пишет без ошибок, красивым отработанным почерком.
Поставить окончательный диагноз не представляется возможным, но первичный диагноз — частичная амнезия в результате травмы головы. Собственно ни о какой травме пациентка не помнит, но скорее всего травма была, и результатом ее явились эпилептический припадок и амнезия».
Выдохнув, врач отодвинул ноутбук, снял очки и потер глаза. Он устал. Работы много, да еще этот чертов карантин! Вчера выявили двух «ковидников», так что теперь лечебницу закрыли, объявили красную зону, и…в общем — начались проблемы. С другой стороны будет меньше работы — теперь госпитализируют только буйных больных, а те, кто может потерпеть без больничного режима останутся дома. А тех, кого можно выпустить — после взятия теста и отрицательного результата отправят по домам. В каждом свинстве есть свой кусочек бекона — как говорят англичане.
