Равномерный гул, доносящийся отовсюду, успокаивал и обволакивал разум. Он был неким фоном, способствующим неторопливому и размеренному течению мыслей. Сказать, что Акайо волновался, было трудно, так как внешне он этого никак не выдавал. Да и его внутренние, как принято говорить, «переживания», мало походили на тот экзистенциальный ужас, что охватывает порой человека среди ночи даже в мягкой теплой постели.
Пузырьки. Да, именно, пузырьки! Акайо улыбнулся сам себе. Он, наконец, нашел образ, который идеально подходит. Человеческая жизнь подобна пузырьку, поднимающемуся с речного дна и заканчивающему свой путь на поверхности. Это хрупкий сосуд, заполненный газом. Осознает ли пузырь, что за сила породила его, что за законы заставляют двигаться и как он закончит свой путь? Вряд ли. Так же и человек – он лишь тщится придумать сам для себя некие обоснования, но насколько они истинны – это очень большой вопрос.
Акайо бережно поднял руками хатимаки, чтобы повязать его на своей голове. В центре белого полотна ярко краснело солнце – как будто расплывшееся пятно крови. Процесс требовал сосредоточенного, но быстрого усилия. Чуть подправить, вот так.
Вдруг Акайо нахмурился. А почему именно пузырьки? Ведь человека явно отличает наличие воли, а заполненный газом пузырь лишь слепо двигается навстречу своей гибели – достигнув поверхности, он лопается, высвобождая свое содержимое, которое сразу же сливается со всем остальным природным воздухом. Конечно, человек, по сути, тоже всю жизнь двигается навстречу собственной гибели. Или возрождению и слиянию с неким большим пространством? Вопрос хороший. Но здесь нет места для воли, а значит – нет управления собственной жизнью.
Стоит ли вообще беспокоиться насчет воли? Что это за невидимая и неведомая сила, бросившая человека в мир? Есть ли у нее своя Цель? Родители рассказывали Акайо, что у самураев нет цели, но есть только Путь. Возможно, что разгадка всего этого клубка смыслов достаточно проста, и никакой Цели нет, а значит – нет и необходимости в почитаемой поэтами и бунтарями Воле. Есть Путь, по нему и иди.
Акайо медленно поднес ко рту сакадзуки с подогретым сакэ и сделал глоток. Приятное тепло струйками побежало по телу.
А может быть – кайтэн? Акайо даже хохотнул. Ну, конечно, кайтэн! Человек несется по жизни через толщу преград, управляя своим «снарядом», а потом остается лишь Цель! Покидая мир, мы оставляем Цель потомкам или последователям, а сами переходим в совершенно иную форму – материю, свет или чистое сознание. Да, кайтэн определенно подходит. Есть место для воли – пусть даже в пределах прямого движения к Цели.
Но дилемма все-таки остается. Если достижение главной Цели – это и есть смысл всего Пути жизни, то необходимо четко позаботиться о ее определении или, как говорит капитан, идентификации. Здесь, на флоте, проблем с этим особых нет, но что насчет всей жизни? Впрочем, для Акайо флот и оказался всей жизнью, ее венцом, ее завершением.
«Пора!» – внезапно раздавшийся голос прервал мысли Акайо. Напутственные слова командира подлодки, посадка в кайтэн и движение через толщу воды. Теперь Акайо снова остался наедине с собой и своими жгучими смысловыми комбинациями.
У каждого свой кайтэн, и перейти из одного в другой или просто выйти – нельзя. Да, мы можем сблизить наши кайтэны, плывя в месте, но точка достижения Цели, скорее всего, будет разная. Ага, вон он. Здоровый! Ну а что же пузырьки? Они тоже поднимаются иногда бурной «стаей» и могут даже объединяться в два и более шариков. Путь один, завершение его – тоже. Может, все-таки пузырьки? Какая тут может быть воля, когда ты заперт в своем кайтэне, двигаясь по установленной кем-то траектории? Так, чуть правее. А все то столпотворение смыслов, которыми обрастает жизнь за всю историю – это лишь налет на панцире улитки. Почисти его, и ничего не изменится. Уже близко… Главное – вечное повторение цикла, вечные вопросы и новые смыслы, придумываемые в каждом поколении, чтобы хоть как-то скрасить одиночество и разочарование в своем кайтэне. Время идет, Банзааай!, а пузырьки все так же лопа…
