Смертельный защитник - Тимур Каримов

Боль – это единственное что я почувствовал, когда очнулся. Всепоглощающая и необъятная боль рвала на части мою грудь. Крик мучений застрял в моём горле, но лишь хриплый стон срывается с моих уст. Как же тяжело дышать! Что-то мешает, я начинаю безудержно кашлять, и вместе с тем из моих лёгких вырывается вода и сгустки крови. Боль не покидает, она отнимает силы и делает меня беспомощным, причиной моей агонии был меч, пронзивший почти до самой рукоятки мою грудную клетку. Куртка на мне почти вся стала багровой, и тут я замечаю, что лежу посреди огромной лужи крови. Вязкая, застывшая и холодная уже впиталась в землю. Сосредоточившись, я начинаю ощущать что-то помимо боли. Щекой я чувствую ледяное дуновение ветра, волны воды со всплеском вновь и вновь омывают мои озябшие ноги, и ростки травы щекочут мою дрожащую руку. Густые чёрные тучи заслонили собой всё небо и словно поглотили солнце. Где же это я? Я пытаюсь приподнять голову, но оглушительная боль вновь парализует всего меня. Скрипя зубами, я рычу точно раненый зверь, злость к самому себя за слабость, за неспособность подняться, пусть хоть на грани смерти, но дух воина всегда должен преобладать над телом. Злость подпитывает меня, сейчас это единственное что придает мне сил. Делая вторую попытку, я прилагаю титанические усилия, но всё же отрываю спину от земли.

Моим глазам открывается река, широкая и полноводная. Бурлящая и пенистая, она неспокойно неслась посреди огромных утёсов и скал, а чуть дальше русло реки резко обрывалось, и начинался огромный водопад. И тут я начинаю что-то припоминать. В полубессознательном состоянии я тонул в ней и захлёбывался, но каким-то чудом течение выбило меня сюда, на берег.

Я снова смотрю на меч в моей груди и вместе с тем, моё лицо расплывается в мучительной улыбке, ведь я знаю это оружие, знаю эту длинную двуручную рукоятку, знаю это изогнутое односторонние лезвие, острее бритвы. Да, я знаю эту самурайскую катану, ибо она принадлежит мне. С помощью этого меча я отнял неисчислимое количество жизней, и вот, последней его жертвой стал собственный хозяин. Какая прелестная ирония. Я бы даже посмеялся, не будь мне так больно.

Солнце наконец-то вышло из облаков. И тут что-то яркое и блестящие начало резать глаза, я поморщился и увидел, как рядом со мной из мокрого песка торчит какой-то маленький, размером с орешек, металлический предмет, он отражал солнечные лучи в мою сторону. Я поднял его и отряхнул от песка, оказалось, это был кулон с какой-то странной формой, кажется это… полумесяц!

И тут я всё вспомнил. Вспомнил что произошло… вспомнил как я оказался здесь… вспомнил кто воткнул в меня меч… вспомнил её…

Меня окончательно покидают силы, и я падаю обратно на землю. Я не справился, снова. Моё тело больше не болит… и я перестаю его чувствовать. Боже прости меня, я снова оплошал, снова всех подвёл. Холодная и жуткая темнота застилает мне глаза, и веки, словно налитые свинцом смыкаются. Ужасней всего даже не смерть, а то, что я не смог спасти её, не сберёг единственное, ради чего стоило жить.

– Луна – произнеся её имя, сердце чёрного ронина перестало биться.

«Величайшая история любви, всегда начинается с убийства»

– Дедпул.      

Шёл сильный ливень, холодный и подгоняемый порывистым ветром. Он делал эту непроглядную ночь ещё мрачнее, чёрное небо разразилось раскатами молний, последовал гром. Дождь только усиливался. Тёбэй наблюдал за бушующей природой через окно и размышлял о её великой силе и беспомощности человека перед ней.

– Неподходящая ночь для инициации. – Изрёк он и повернулся к своему собеседнику.

– Только не говорите, что вы испугались грозы – с улыбкой ответил Ёсио.

– Нет, дело не в погоде. Просто не так давно я разорвал все дружественные отношения с Лордом Анджеем Асана. Чувствую, этот напыщенный индюк захочет сделать ко мне визит. Скажем, с несколькими сотнями солдат.

– Господин Бандзуйин Тёбэй, вы всё сделали правильно, перестав сотрудничать с этим лживым сукиным сыном. Этот лорд дважды вас подставлял, а сколько раз он прикарманивал себе деньги, предназначенные для наших парней? Не счесть! Вы ещё по-хорошему к нему отнеслись просто, отказавшись с ним сотрудничать, обычно за такое полагается пальцы отрубать.

– Это так, но Анджей не так давно смог приумножить своё могущество, завоевав соседние земли Инагава-кай, теперь под его подчинением ходит больше тысяче самураев.

– Да хоть даже сотня тысяч, не забывайте, что мы находимся в поместье, построенном на вершине холма. Чтобы взять это место штурмом, уйдёт не один месяц!

– Верно, мой друг. Я тебя не зря назначил старшим советником.

– Мы немного отвлеклись господин, как на счёт продолжить игру?

В руках у каждого было по четыре разноцветных игральных карт. Тёбэй сделал ход, и их игра продолжилась. Как Ёсио и сказал, они находились в поместье на вершине холма Сокубо. Вот только по своим размерам и укреплению он больше напоминал небольшую крепость. Хоть они и находились в сотне километров от ближайшего города, а вокруг здания росли лишь бамбуковые рощи, снаружи по его периметру патрулировала охрана из шести человек. На крыше ещё четверо лучников. Такие меры предосторожности были свойственны клану якудзе Бандзуйина Тёбэя, да и мероприятие сегодняшнее было более чем серьёзное. Посвящение в ряды преступной семьи нового человека – сына одного из так называемых лейтенантов данной организации.

Восемь всадников взбирались по крутым склонам этого холма, в их числе был, и тот самый юноша, которому сегодня суждено было стать мужчиной в рядах матёрых преступников. Парень ехал не с пустыми руками. Для всеми уважаемого главы клана он припас особой подарок в виде второго человека на его коне – что только делало этот путь и без того трудней. Дождь бил им в лицо, ветер вгонял каждого в дрожь, а темнота ночи не давала им сориентироваться. Пробираясь через густо растущие тростники бамбука, всадники искали в потёмках то самое поместье.

– Чёрт! – вырвалось у главного советника. У него остались лишь три самые никчёмные карты из всей колоды. Он проиграл. Бросив их на стол, его господин посмотрел на них и засмеялся.

– Иронично – изрёк Тёбэй.

– О чём вы?

– Якудза – слово обозначающие всю