Сяо Тай и разбойники горы Тянь Ша - Виталий Абанов

В лагерь разбойников они прибыли поздно вечером и практически сразу отправились спать. Сяо Тай и Минмин все еще не знали ничего об окружающем, потому заночевали в телеге. Однако самым ранним утром, едва лишь небо заалело на востоке, Сяо Тай растолкала свою подругу.

— Вставай, Минми, — сказала она: — у нас много дел.

— Да какие у нас могут быть дела, госпожа? — возразила та, протирая глаза кулачками: — или неведомо вам, что отныне мы в плену у разбойников горы Тянь-Ша, а эти молодцы горазды на всякие дела. Могут и побить, могут и отпустить. А то и вовсе могут позабавится и на пику насадить, вон как с торговцем чаем из деревеньки что у реки Сянцэ получилось, и его и жену его убили, а дочку выдали замуж за одного из предводителей.

— Ничего ты не понимаешь, Минми, — прищурилась Сяо Тай и отвесила своей бывшей служанке, а нынче — соратнице по несчастью, легкий подзатыльник: — вставай давай. И котелок свой возьми.

— Уж, конечно, возьму, — проворчала Минмин, вставая: — это единственное, что у меня от матушки осталось. Ну разве что еще парочка коралловых бус, но я те давно продала, потому как есть хотелось. Госпожа, а вы знаете, что в Чаньюэне коралловые бусы очень дешево стоят, а вот в столице я бы за такие десять лянов серебром получила!

— Твоя меркантильность приятно греет мне сердце, Минми, — серьезно сказала Сяо Тай: — протирай мордашку полотенцем и пошли. Ты мне нужна.

— А… куда мы идем? Мы же не знаем куда идти…

— Все военные лагеря похожи друг на друга, если ты побывал в одном, считай ты побывал во всех. Мы идем на кухню. Или как тут называется место, где готовят еду для всех этих оглоедов, что только и умеют заточенными железками друг друга пырять, — отзывается Сяо Тай и легко спрыгивает с телеги: — вот только сперва найдем где тут у них оборудованы отхожие места, а потом оттуда уже по тропинке — найдем и кухню со столовой.

— Вы уже проголодались? — задает вопрос Минмин, спускаясь с телеги: — у меня со вчерашнего осталось немного еды и лепешки сухие и сыра козьего пару шариков.

— Тц. Ладно, моя дорогая Минми, держись меня, и я тебе все объясню. — говорит Сяо Тай, и упирает руки в бедра: — старайся не сильно шуметь, народ спит еще, пускай спят. Ступай осторожно, вот так. Постарайся на какого-нибудь из «добрых молодцев» и «удальцов» не наступить.

— Какие ж это добрые молодцы, когда самые что ни на есть разбойники? — удивляется Минмин, ступая за своей госпожой: — видели, как этот здоровяк меня алебардой? Если бы не матушкин котелок…

— Справедливости ради стоит заметить, что Чжан Хэй тебя не рубанул, а ударил плоскостью лезвия. Иначе бы на котелке зарубка осталась. Но, да, ты права. Как есть разбойники. Вот только не зря есть поговорка о том, что каждая ящерица хочет, чтобы ее драконом величали. Не смей им в глаза так говорить. Они для себя — «добры молодцы-удальцы» и пусть так и будет. — поучает ее госпожа, подобрав свои юбки и шагая впереди: — доброе слово и кошке приятно.

— Как скажете, госпожа. — кивает Минмин, решив не спорить с утра пораньше: — так зачем нам кухня, если вы кушать не хотите еще? Заказать еду на завтрак?

— Ну, да, конечно, тут же ресторан у них, — фыркает Сяо Тай и втягивает воздух, расширяя ноздри: — ага, ну все понятно. Вон там явно не фиалками пахнет, это у них отхожие места. Значит и дорожка должна быть… ага, вот и она. Пошли по ней, в конце должна быть кухня. Что же до твоего вопроса, Минми, то одним словом и не ответишь. Тут предыстория необходима. Так сказать, установить понятия и поставить верные вопросы. Ведь, верно, заданный вопрос — уже половина ответа. Знаешь ли ты, моя дорогая подруга, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок? Не только через механическое прободение грудной клетки, но и путем вскрытия брюшной полости, разрывания диафрагмы и снизу, так — рукой, раз и достаешь сердце. Ацтеки так и делали во время жертвоприношений, никто грудную клетку не вскрывал, там за день до десяти тысяч жертв было, замаешься ребра рубить. Чего это у тебя глаза стеклянные стали? Да пошутила я, это профессиональный перекос, извини. Так, о чем это я? Ах, да, путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Всего есть два принципа… — говорит госпожа, но Минмин почти не слышит ее, у нее в ушах звенит. Госпожа назвала ее подругой! Она и надеяться не смела… где она и где юная госпожа, которая все знает и все умеет, всегда поддержит и поможет несмотря на то, что она госпожа, а эта ничтожная Минмин — всего лишь личная слуга!

— Госпожа, простите меня! — покаянно склоняет голову она: — простите меня, я так виновата!

— Ну вот, началось, — ворчит Сяо Тай, не сбавляя шагу: — не отставай, Минми. Нам еще рейдерский захват кухни предстоит. И чего это ты извиняться начала?

— Ну ведь… это я должна была вас защищать! И я должна была о вас заботиться, а не наоборот! Я никчемная личная слуга!

— Хм. Ты ж сама сказала, что мы в плену у «добрых молодцев», а значит и статус у нас теперь равный. Нет «госпожи» и «слуги», есть две девушки в плену. Так будет легче. О, а вот и кухня. — Сяо Тай толкает дверь и входит внутрь. Внутри помещения все еще темно, но можно разглядеть кухонный очаг и утварь, столы для готовки. Минмин следует за ней, про себя решив, что спорить с госпожой она сейчас не будет, но и считать их равными никогда не сможет. Госпожа это госпожа, а эта ничтожная Минмин — всего лишь Минмин.

— Зажги светильники, — командует госпожа, подвязывая рукава своего свадебного платья и убирая волосы в конский хвост на затылке: — начнем тут порядок наводить. Нам надо успеть до того как все встанут.

— Как скажете, госпожа, — Минмин метнулась к светильникам