Вестник и Крымская война - Роман Вадимович Беркутов

1851 год, Англия, Всемирная выставка.

Для проведения Великой выставки промышленных работ всех народов лучшие английские мастера полгода изготавливали железные и чугунные рамы для тысяч окон, чтобы в конце по проекту известного архитектора Джозефа Пастера возвести Хрустальный дворец. Его огромные павильоны вмещали четырнадцать тысяч посетителей. Всю выставку оплатил комитет искусства Англии, в том числе и работу полицейских, чтобы продвинуть идею свободной торговли.

И вся эта прелесть должна была послужить огромной рекламой промышленной мощи Британской империи, но что-то пошло не так, и огромная очередь посетителей столпилась у Российского павильона.

Часть выделенного пространства оградили высокой ширмой, часть оставили под новейшие промышленные товары. Еще бы пару лет назад Россия бы хвасталась мастерством изготовления кованых заборов или богатыми запасами металлов, геологических образцов, изделиями из железа, золота, серебра, платины Императорских чугунолитейных заводов, прядильными станкамм, тканями, то сейчас под стеклами витрины лежали современные образцы оружия, в виде самовзводных револьверов русской армии, безопасными бритвами, ручными и карманными часами тончайшей работы, современными красителями и лекарствами.

Любой желающий мог подойти к экскурсоводу и на четырех языках узнать о представленных товаров. Да, именно товарах, ведь люди могли заказать оптовые поставки из России новых духов, дезерантов или сыворотку от малярии.

И если торговцев привлекала именно эта часть стендов, то обычные люди не могли оторваться от закрытой части. Из-за ширмы то и дело доносились испуганные выкрики под грозную или веселую музыку, словно помимо зрителей за ширмой поместился целый оркестр.

— Мама, я не могу дождаться, чтобы узнать, что же там, — рыжеволосый Джон в милых шортиках рубашке и фетровой шляпе потянул Беллу за рукав.

— Чуть-чуть осталось, мы следующие, — она улыбнулась и посмотрела по сторонам.

Месяц назад, графине Белле Мартыновой пришло письмо из Петербурга о том, что в Лондон на международную выставку прибудет ее дорогой знакомый и им было бы хорошо встретиться семьями. Это было приглашение из тех, от которых не отказываются.

Поэтому Белла взяла мужа графа Мартынова Леонтия Андреевича, дочку Лену и сына Ваню, на местный манер Джона в это чудесное место, по которому семья гуляла уже половину дня.

— Пожалуйста, проходите, — по английский пригласил ведущий.

Предыдущие посетители вышли с другой от очереди стороны павильона, чтобы не портить людям предвкушение.

Белла с семьей и еще десятью англичанами прошла в небольшой зал с простенькими деревянными стульями и большим белым полотном на стене. Ведущий закрыл ширму, и в зале потемнело.

Из-за спин зрителей послышалось шелестение, словно на катушку наматывали рулон бумаги, а на белом полотне появилась надпись на русском: "Луганский железнодорожный завод представляет: Метеор". Надпись сменилась несколько раз, появившись то на французском, то на английском, пока перед зрителями не предстала холмистая дорога. Чёрно-белая картинка словно ожила. Между колышущихся на ветру кустах и деревьях пролегала железная дорога. За спинами зрителей заиграла музыка, напоминающая дуновение ветра, пока не сменился ракурс, показывая железную дорогу на фоне моря и серых грозовых туч. К зрителям приближалась буря. И тут, словно молния из-за кустов вылетел поезд. Черный локомотив, выпуская клубы дыма, несся по побережью Азовского моря, ему не мешал ни дождь ни ветер. Стальной монстр с черной кожей только набирал обороты, словно бешеный конь он промчался по мосту, пока нарастала музыка. Белла забыла как дышать, ее сердце билось в такт стуку колес черного гиганта.

Ракурс изменился, и теперь локомотив мчался на зрителей. Белла покрепче прижала к себе Лену с Ваней, не в силах двинуться, так пугал несущийся поезд. Мгновение и картина ушла в бок, словно зрители отскочили в сторону с рельс. Граф Мартынов по инерции дернулся из-за чего упал со стула, как за ним упало еще пара человек.

Поезд уходил от зрителей в закат, а на экране появилась надпись: "Самый быстрый в мире. Метеор".

Первый в мире фильм закончился одновременно, с записанной на пластинку музыкой. Зрители сначала нерешительно, но все смелее и смелее выдохнули. Граф же вскочил с места и зааплодировал:

— Браво! Браво!

Белла не поняла действительно ли ему так понравилось, или так ее муж захотел скрыть свое неловкое падение, да и не до этого было ей. Сердце еще несколько минут не могло успокоиться.

— Мадам, может нюхательной соли? — предложил услужливый ведущий, который проверял зрителей после сеанса.

— Нет, спасибо, — отказалась Белла и поднялась.

Ноги ей казались словно ватными, а к спине прилипла промокшая одежда.

— Идемте дети, — она взяла за руки Лену и Ваню и вышла в павильон.

— Дорогая, это же было что-то с чем-то! — строй семейства замыкал граф, похоже, что картина ему действительно понравилась.

Белла же почувствовала свежий воздух, поняла, что никакие черные монстры на нее больше не несутся, обратила внимание на детей:

— Ваня, ты чего? Испугался?

— Да мам, — признался мальчик и поднял глаза, — а давай еще?

У семейства Мартыновых ушло десять минут, чтобы сломить сопротивление мамы и уговорить ее на повторный сеанс кино.

Они обошли выставку, чтобы вернуться к российскому павильону и встать в конец очереди, которая только нарастала с каждым часом.

— Что, тоже решили второй раз? — на английском спросил джентльмен, стоявший перед ними.

— Я поражен, все выглядело слишком реалистично! — тут же ответил граф.

Потребовались услуги очень дорогого репититора, чтобы Леонтий Андреевич начал говорить без акцента, но Белла не жалела трат на такие вещи, так граф хоть немного походил на местного.

— Тише, сэр, в очереди много тех, кто еще не видел, — улыбнулся англичанин.

— Извините, я услышал ваш разговор. Вы во второй раз? — обратился ддентельмен, который стоял еще дальше, — я уже третий и думаю, пойду на четвертый.

Шум от посетителей выставки медленно утих. Первой перемену заметила Белла и повернулась. К павильону шла целая процессия во главе с королевой Викторией, ее мужем принцем Саксонским Альбертом и императором всероссийским Николаем.

Белла пошатнулась, ведь чуть позади шел Вадим. Даже спустя десятилетия, что они не виделись, Белла не забыла холодное лицо этого дьявола в человеческой форме. Бледное лицо словно покрытое воском, мертвые глаза рыбы, которые он