Вернуться — 4
Глава 1
Апрель 2000 года. Екатеринбург. Здание городской прокуратуры
— Значит говоришь видел нашего Диверсанта? — Громов Олег находился в своём кабинете, откинувшись назад в своём кресле; рассматривая сидящих напротив него на стульях всей их сработавшейся компашки: Кострова Михаила, Сергея Фёдорова, а также сотрудников ФСБ — Соловьева Константина и Павла Кравцова.
Несколько дней назад Паршин Евгений вернулся в Екатеринбург из Приморского края вместе со своей группой силового обеспечения, а сейчас убежал к городскому прокурору, пока остальные обсуждали принесённые «москвичами» новости.
— Лица я его не видел, на голове была балаклава, да далеко и темно было, — не обрадовал его Павел. — Но вот его характерную моторику и его действия — опознал достаточно уверенно.
Соловьев только плечами пожал, т. к. его там не было, но не доверять Паше он просто не мог. Сам прекрасно зная, что, столкнувшись один раз с каким-нибудь высококлассным бойцом в бою, он бы потом его опознал и не видя лица бойца.
— Очень мне интересно, а что он там делал? — подал голос Михаил Костров.
— Да? — кивнул Фёдоров, согласившись с заданным вопросом.
— А мне интересно, почему он ушел, после того, как «завалил» двух таких жирных «карасей», — намекнул Соловьев на Гелаева и Межидова.
— Может побоялся, что его раскроют? — предположил Костров.
— Да? — хмыкнул Олег. — А что ему можно предъявить? — прозвучало неожиданно для всех.
— Ну как! Убийства у нас, в Перми! — поднял брови Михаил, а Фёдоров и Павел согласно кивнули. — Ну и так далее… — уже не совсем уверенно сказал он, видя определённый скептицизм на лицо своего руководителя.
— Да? — Олег, глянул на Соловьева, который быстрее всех понял, что он имеет ввиду.
— А чего? — Паша стал смотреть то на одного следователя, то на другого.
— Мы не знаем, кто он! Никто из нас не видел его лица! Никаких улик у нас на него нет! — как-то спокойно говорил Громов. — Даже если бы вы его взяли, то что ему предъявить? Что его моторика похожа на движения неустановленного лица⁈ Да у нас даже видео нет, по которому мы могли бы ему что-то предъявить. Тыкая пальцами в движения тела.
— С ним были и другие, — не сдавался Фёдоров. — Взяли бы их, допросили и получили показания.
— Ну да, — хмыкнул Паша. — Во-первых, там шли боевые действия. Вокруг, знаете ли, стреляли! Во-вторых, Диверсант и люди с ним — были вооружены. А как-то вступать с ними в перестрелку мы не собирались. Ещё неизвестно, чем бы всё это закончилось для нас.
— Мне вот интересно, а кто был с ним? — как-то задумчиво сказал Костров. — И что они там делали…
— Он кого-то на спине тащил, — вдруг припомнил Паша. — То ли раненый, то ли… Да хрен его знает!
— Хм, значит, я могу сделать вывод, что наш Диверсант со своими людьми кого-то вытаскивал из Комсомольского, — сделал предположение Олег, не зная, как он близок к истине.
— Соглашусь с тобой, — почти бесшумно вошедший в отрытую дверь кабинета Паршин сел на свободный стул. — Я такой же вывод сделал. Доказательств у нас нет, но я это одним местом чую, — и его интуиция следователя сработала как надо.
— Кстати! — оживился Павел Кравцов. — Я там нашего общего знакомого встретил, Германа Смирнова.
— А он там чего… — сам себя оборвал Олег. — По набору в Чечню туда попал, да?
— Ну да, так и сказал. Он и его команда базировались в Гудермесе, но его начальство под Гудермес отправило, чтобы после зачистки села провести следственные действия. Вот и пересеклись.
— А чего руководство ваше говорит? — обратился Громов к Соловьеву. — Ведь по вашей линии эти боевики.
— Да ничего толком, — пожал плечами Соловьев. — Но на заметку взяли. Всё-таки не каждый день, вот так, да в меньшем количестве завалить превосходящее число боевиков, которые далеко не первый год воюют. Да ещё и уйти… Сразу появились желающие получить ордена и медали за ликвидацию этих полевых командиров. Но мы эти действия пресекли. Ибо нефиг.
— А твоё руководство чего говорит? — обратился Громов к Евгению.
— А чего им говорить? Это не их дело. Сдох Максим и хрен с ним. Боевые действия — что тут еще скажешь. По документам всё чисто, ни к кому претензий нет. Да и армейское руководство приписывает уничтожение на свой счёт в качестве заслуг.
— М-да, и что же он там делал… — задумался Громов.
— Может когда узнаем, — хмыкнул Паршин.
— Будем надеяться, — поддержал его Соловьев
* * *
— Алекс, а чего с докторами у нас? — тот аж вздрогнул, когда в его кабинете почти бесшумно материализовался Герман.
— Мать твою, Герман! Меня так кондратий хватит, — возмутился Алекс.
— Ничего, поможем, если чего, — отмел его претензии Герман. — Реанимируем, искусственно дыхание сделаем. Ну там — рот в рот. Ты на вопрос отвечай.
— Тьфу на тебя! — в сердцах сказал Алекс, даже передернувшись. — Шуточки у тебя… — глянул на улыбнувшегося Германа, правда в глазах которого ничего веселого не было заметно. — Наше представительство в Швейцарии согласовало приезд врачей, тех кто готов посетить «страшную» Россию. В нашем случае — это десять человек различной специализации.
— А чего с оборудованием? — не терпелось Герману.
Просто осмотр детей специалистами дело хорошее, но имеющееся медицинское оборудование в России, и даже в Москве, оставляло желать лучшего.
— Ну кое-что мы купили, — ответил Алекс, — что-то имеется и у нас. Не сказать, что есть всё, но большей частью справимся.
— Отлично! Тогда, когда спецы готовы прилететь из Мюнхена?
— В течение месяца, — обрадовал его Алекс.
— Отлично! — повеселел Герман. — Ты вопрос с их размещением решил?
— Думаю в центральную гостиницу поселить, пока у нас будут. Что-то на нашу базу их тащить я не хочу, — поделился планами Алекс.
— Правильное решение, — одобрил Герман. — Неча немчуре на нашей базе делать. Меньше знают — лучше спят. Кстати, надо Петрова и Глотова озаботить тем, чтобы они их негласно проверили. И не болтались у нас без присмотра.
— Да, согласен, — кивнул Алекс.
— Рому, что ли ещё привлечь, — задумчиво почесал затылок Герман. — Ладно, позже решу. А где будет приём? В детский дом-то не потащишь. Там ужас ужасный!
— Я уже договорился с городской больницей. Нам выделять несколько кабинетов. Как раз там сейчас ремонт идёт от нашей строительной компании. Правда пришлось пообещать, что под это дело отремонтируем еще несколько кабинетов. Расходы, блин… — недовольно сказал Алекс.
— Это нормально, — беспечно махнул рукой Герман. — Всё равно копейки для нас.
* * *
Герман с женой и будущие супружеские пары: Алекс и Катерина, Роман и Марина, собрались в ресторане у Ашота. Решив пообедать в приятном обстановке и обсудить намечающееся грандиозное событие.
Намечалась совместная, общая свадьба двух пар на 20 апреля этого года. Мужчины не совсем поняли, почему на эту дату, но спорить со своими вторыми половинками дураков не было.
В общем-то, приезд команды Германа из Перми ничего кроме радости у женщин и родственников не вызвал. Конечно, были долгие квохтанья на предмет ранений и внешнего вида Петрова.
Особое удивление вызвало то, что мужчины притащили молодую девчонку — Марину. И женщины изначально на неё настороженно посматривали, подозревая благоверных не пойми в чём.
С Мариной, после её доставки в Пермь, работал самый квалифицированный психиатр, который пообещал, что сделает всё, что сможет, но постарается вытащить из её нестабильного и подавленного состояния.
И за последнее время наблюдался своеобразный прогресс. Во всяком случае, психиатр утверждал, что её детское поведение уменьшается. Возвращается сознание, соответствующее её возрасту, но всё равно, изредка прорывалось.
При этом её отношение к Герману, несмотря на то, что она явно испытывала сильные чувства к Роману, немного пугало. Настя даже ревновала, но не сильно, т. к. чувствовала, что эта её одержимость Германом из другой сферы.
