Непобедимый 4: на излом - Алим Онербекович Тыналин

Награждение состоялось, как полагается.

Нас возвели на пьедестал почета. Я стоял на высшей ступени. С трудом сдерживал волнение.

Яркий свет софитов слепил глаза. В огромном зале Дворца тенниса ЦСКА, казалось, собралась вся Москва. Переполненные трибуны взорвались овациями, когда я наклонился к судье в парадной форме, чтобы он повесил мне на шею тяжелую золотую медаль. Не верилось, что этот триумф — мой, Виктора Волкова, еще вчера никому не известного парня из секции АЗЛК.

Я оглядел зал, ища взглядом близких. Ага, вон они. Вот на трибуне мать вытирает слезы счастья. Рядом отец, на лице широкая улыбка. В костюме и с галстуком, как и надо.

Товарищи свистят и размахивают поясами. А еще я увидел Аню. Девушка стояла у барьера и сияла улыбкой. Темные локоны, идеально сидящее платье, гордый разворот хрупких плеч — она показалась мне неземным созданием, прекрасным призом, достойным чемпиона.

Церемония завершилась. В раздевалке меня ждал Степаныч. Стиснув в медвежьих объятьях, он растроганно приговаривал:

— Ну вот, дождался! Наконец-то взрастил настоящего чемпиона. Молодец, Волков. Я тебя редко хвалю. Но сейчас заслужил.

Товарищи по команде наперебой поздравляли, хлопали по плечам. Даже хмурый Борька подошел и пожал руку.

После награждения я, весь такой из себя чемпион, решил почтить вниманием родителей. Мать с красными от слез глазами кинулась обнимать, приговаривая:

— Витенька, сынок, ну надо же, победил! Ты не сильно пострадал? Ничего не сломано?

Отец стоял рядом, улыбаясь. Коснулся медали, недоверчиво покачал головой. Всем своим видом как будто выражал: «Ну я же говорил, что самбо — это лучший выбор. Я сразу знал, что мой сын будущий чемпион. А Петька сына в НИИ отдал на инженера, тоже мне»

— Ну что скажешь, батя? — спросил я. — Я же говорил — будет из меня толк! Глядишь, скоро в сборной буду, в Европах ваших разъезжать, — поддел я отца, зная, что он сначала терпеть не мог мое хобби.

— Смотри, Витек, допрыгаешься! — отец остался самим собой. — Будь осторожен с профессиональным спортом. Травму заработаешь или того хуже.

Мать махнула.

— Прекрати ужасы рассказывать, Аркаша.

Я вздохнул. Знал ведь, что старик совсем сдал в последнее время, здоровье не то. Но нет, чтоб к врачам сходить — будет теперь до последнего геройствовать, делать вид, что все в порядке. Эх, упрямый!

— Ладно, пап, проехали. Лучше скажи, как ты сам? Может, на курорт тебе путевку выбить, подлечиться? Чемпиону Спартакиады не откажут! — подмигнул я, пытаясь разрядить обстановку.

— Типун тебе на язык, какой еще курорт! Сдурел что ли? Работать надо, семью кормить, а не по курортам рассекать! — вскинулся отец, но было видно, что ему приятна моя забота. — Тем более, что у нас внук намечается.

В этот момент я заметил в толпе знакомое лицо. Аня как будто невзначай очутилась неподалеку.

Надо же, пришла! Я приосанился и приветственно помахал рукой. Аня лукаво улыбнулась и стала проталкиваться к нам сквозь толпу.

— Эт кто ж такая? Твоя девушка? Ну наконец-то ты нас познакомишь? — мать подозрительно прищурилась. Вот ведь зоркая, ничего не пропустит.

— Ой, мам, да какая там девушка. Рассорились мы, — я досадливо махнул. — Ладно, сейчас не об этом.

Аня как раз подошла к нам и я представил ее родителям:

— Знакомьтесь, это Аня, моя хорошая знакомая. Из театральной богемы, так сказать. Мы познакомились на нашем пруду в Садках.

Мать оглядела Аню с ног до головы. Кажется, осталась довольна увиденным. Кивнула мне. Взяла отца под руку. Они важно удалились.

Попрощавшись с родителями, я подхватил Аню под руку и мы двинулись к выходу.

— Ну что, я не зря за тебя болела, чемпион? Может, проводишь меня до дома? — лукаво улыбнулась Аня, тоже беря меня под руку.

Крепко сжав тонкие пальцы, я повел девушку из здания. Вместе с толпой других зрителей.

На улице уже темнело. На стоянке только что прошел дождь. В воздухе смешались пьянящие ароматы мокрого асфальта, бензина и Аниных тонких духов. Редкие капли срывались с деревьев.

Сегодня замечательный день. Степаныч говорил, что мне полагается куча призовых. Правда, не сейчас, а потом. Можно шиковать. Гулять, как гусары.

Поэтому я заказал такси. Распахнув для Ани дверь блестящей черной «Волги», я ловко запрыгнул на сиденье рядом.

— Куда едем, молодые люди? — спросил таксист.

Аня искоса взглянула на меня, закуривая сигарету.

— В кафе. В лучшее кафе, — ответил я. Забрал у девушки сигарету. — А вот это уже лишнее.

Аня пыталась протестовать. Но потом смирилась.

По дороге мы оживленно болтали. Аня расспрашивала о том, как я начал заниматься самбо, сложно ли было прийти к победе. Я, в свою очередь, любовался её точеным профилем, ловил лукавые искорки в изумрудных глазах. Рассказал, как пришел в спорт из простой рабочей семьи, как мечтал прославиться на весь мир.

— Ты на Спартакиаде выступал, что ли? — бесцеремонно вмешался таксист. — Уважаю, мое почтение!

Кафе «Синяя чашка» притаилось в переулках старой Москвы. Снаружи его выдавала лишь подсвеченная вывеска, а внутри открывался настоящий оазис уюта.

Приглушенный свет торшеров мягко освещал ряды столиков, накрытых накрахмаленными скатертями. На стенах — черно-белые фото Москвы 30-х годов в резных рамах. Из радиоприемника «Рекорд» на стойке негромко звучал голос Анны Герман.

За дальним столиком обсуждали что-то двое мужчин в одинаковых сером костюмах. Ближе к входу расположилась шумная компания студентов. Но в целом народу немного.

— Ничего себе местечко! — присвистнул я, разглядывая хрустящие белоснежные скатерти, сверкающие приборы и букеты свежих цветов в изящных вазах. — Ты здесь уже бывала?

— Скажем так, у меня здесь назначены важные встречи, — уклончиво ответила Аня, загадочно улыбаясь.

Мы с Аней заняли место у окна. Официант, пожилой мужчина с усами и в накрахмаленной рубашке, принес меню.

— Что будете заказывать, молодые люди? — ненароком подмигнул он мне.

Аня выбрала салат оливье и цыпленка с картофельным пюре, а я, поддавшись аппетиту молодого чемпиона — солянку и отбивную с картошкой. На десерт взяли знаменитое пирожное «Картошка» и кофе.

Там были и блюда посложнее. Я быстро пробежал глазами по списку блюд: «Язык заливной», «Судак а-ля рюсс», «Шницель по-венски». Это не забегаловка с