В ходе Отечественной войны 1812 г. «малая война» как форма противоборства неприятельским войскам развернулась на широком пространстве в тылу и на флангах наполеоновской армии. На главном направлении она ознаменовала собой переходный этап — когда основные силы противоборствующих сторон прекратили ведение боевых действий, французский император Наполеон в ожидании мира расположился в Москве, а главнокомандующий русскими армиями М. И. Кутузов занял выжидательную позицию в Тарутинском лагере.
Термин «малая война» (petite guerre — франц.) имел широкое распространение в XVIII — XIX вв. Он обозначал мероприятия, направленные на охранение собственных войск и действия небольшими по численности отрядами против сил противника. Последние задачи решались и в партизанской войне, поэтому эти термины нередко выступали как синонимы, а к началу XX в. под «малой войной» стали понимать исключительно партизанские действия.
Вместе с тем такое определение не отражает всех особенностей «малой войны», развернувшейся в 1812 г. на центральном направлении. Так, М. И. Кутузов 20 сентября 1812 г. в сообщении Л. Витгенштейну писал о своих планах следующее: «Поелику осеннее время наступает, через что движения большою армиею делаются совершенно затруднительными, наиболее с многочисленною артиллериею, при ней находящеюся, то и решился я, избегая генерального боя, вести малую войну, ибо разделенные силы неприятеля и оплошность его подают мне более способов истреблять его, и для того, находясь ныне в 50 верстах от Москвы с главными силами, отделяю от себя немаловажные части в направлении к Можайску, Вязьме и Смоленску. Кроме сего вооружены ополчения Калужское, Рязанское, Владимирское и Ярославское, имеющие все свои направления к поражению неприятеля».
Еще более полную характеристику «малой войны» дал в письме к императору Александру I от 21 сентября (3 октября) английский представитель при русской армии, бригадный генерал Р.‑Т. Вильсон. Он указывал, что «…казацкие подкрепления и толпы ополчения и крестьян могут и будут (если сохранятся принятые ныне намерения) действовать на его (Наполеона — В. Б.) сообщениях и, доведя его до крайности, принудят к действиям до подхода подкреплений. Ведение сей petite guerre и неусыпное наблюдение за главною частью армии должны, без сомнения, доставить успех, но в то же время надобно не допускать никакого послабления в приуготовлениях к войне трудной и продолжительной».
Как видно, главнокомандующий и находившийся при Главной квартире английский генерал «малую войну» понимали гораздо шире партизанской. Исходя из этого и принимая во внимание общий ход боевых действий в этот период, можно говорить, что в 1812 г. на главном театре военных действий «малая война» велась не только партиями армейских партизан, чьи действия были направлены на коммуникационную линию и фланги противника, но и различными по своему составу силами, прикрывавшими не занятые неприятелем территории. В составе последних были как регулярные и иррегулярные части, так и ополчение и отряды самообороны, составленные из мирных жителей. Именно в этом контексте следует рассматривать «малую войну» 1812 г., объединившую в себе элементы партизанской и народной войны, которая с особой силой развернулась на главном направлении.
Немаловажное место в ходе «малой войны» занимала Калужская губерния. Значимой составляющей этой «малой войны» были калужские кордоны. Их организация происходила по инициативе калужского гражданского губернатора П. Н. Каверина.
Известие о приближении неприятеля к границам России совпало с появлением в Калуге «генерала польской службы» Володковича, который был отправлен с поручиком Белоглазовым из Смоленска и 11 июля прибыл в город. При этом Белоглазов сообщил, что 7 июля, при отъезде из Смоленска, получил сведения о занятии французами Орши (150–200 км от Смоленска). В тот же день, 11 июля, Каверин сообщил главнокомандующему в Санкт-Петербурге и управляющему министерством полиции С. К. Вязмитинову о доставлении Володковича и взятии Орши. В связи с приближением театра военных действий Каверин выступил с предложением вооружить «на правах бывшей милиции» 1 — 2 тыс. пехоты и 500 конных, как он писал, «на случай, если какой оторванный отряд неприятельских войск или толпа каких злонамеренных польских отверженцев России покусятся вторгнуться далее». В ответ на это предложение 16 июля через министра полиции А. Д. Балашова Каверину было объявлено благоволение императора, а насчет вооружения поселян указано поступать в соответствии с распоряжениями, какие будут приняты об ополчении.
Однако калужский губернатор не оставил идеи использовать мирное население для защиты губернии. По просьбе Каверина Ростопчин 11 июля препроводил в Калугу призвание императора к городу Москве, а 17 июля прислал манифест от 6 июля о созыве ополчения. Содержание последнего стало основанием для проведения мероприятий по защите губернии. Как писал Каверин, «священная воля милосердного государя императора, в сем манифесте изображенная, есть — чтобы, кроме известного ополчения внутренней военной силы, всякий гражданин и поселянин в доме своем и везде был готов на защиту себя и поражение неприятеля». Губернатор предложил предводителям дворянства поставить при всех больших дорогах со стороны Смоленской губернии специальную стражу (с целью не допустить в губернию разного рода бродяг, сеющих панику) и организовать охрану городов.
Дальнейшее усиление обороны границ губернии произошло после появления в Калуге «Пригласительного объявления» М. Б. Барклая де Толли к обывателям Псковской, Смоленской и Калужской губерний. В Государственном архиве Калужской области сохранилось отношение Барклая де Толли к Каверину от 1 августа 1812 г. При нем препровождалось 220 экземпляров «Пригласительного объявления», которые были доставлены в Калугу 3 августа. Получив это «объявление», калужский губернатор 7 августа предписал предводителям дворянства способствовать вооружению жителей всех состояний для защиты от неприятельских солдат и русских мародеров. Особенные меры принимались в пограничных со Смоленской губернией уездах: Жиздринском, Мосальском, Мещовском и Медынском. Там под предводительством избранных из дворян начальников кордонов организовывались отряды самообороны для защиты калужских рубежей. С появлением неприятеля в Калужской губернии подобные отряды возникли в Боровском и Малоярославецком уездах. Таким образом, на калужской земле народная война инициировалась губернской администрацией и велась под ее непосредственным руководством.
Аналогичное калужскому «поголовное ополчение» было организовано в Юхновском уезде Смоленской губернии, который с начала августа находился под управлением Каверина. Традиционно считается, что инициатором его создания был уездный предводитель Семен Яковлевич Храповицкий. Первенство приписывал себе и Д. В. Давыдов. Однако постоянная отчетность юхновской администрации перед калужским губернатором, схожесть структуры и функций отрядов самообороны позволяют предположить, что организация защиты границ Юхновского уезда проходила под непосредственным влиянием калужского губернатора. Этот факт находит подтверждение и в послании Каверина Храповицкому от 2 сентября 1812 г. В нем калужский губернатор пишет о мерах по организации управления Рославльским и Ельнинским уездами и просит уездного предводителя выяснить, нет ли в этих уездах
