— Говорят, вроде как наступать будем, — не совсем уверенно ответил вернувшийся из штаба батальона лейтенант Смирнов, сам еще не отошедший от этих новостей. — Приказали ожидать атаки наших танковых частей из нашего тыла. Атаку не поддерживать. Двигаться третьим эшелоном.
— Значит резервы подошли… Сзади что-то постоянно гудит моторами, слышно, когда артиллерия прерывается. Это сколько же наши снарядов за последние два часа выпустили? Немцев на обоих линиях передовой наверное и не осталось.
Утром их разбудил грохот начавшейся артподготовки в три с половиной часа, когда еще было совершенно темно, и вот в течение полутора часов канонада не стихала.
— Там вроде резервы накапливаются. Сам не знаю, особист как с цепи сорвался, всюду секретность. В общем ждем.
— Подождем… Светает… а что это все трясётся?
Сержант вскочил, наблюдая, как поднимается пыль, вот прислонённый к стенке полнопрофильного окопа упал карабин. Бойцы выглядывали из окопов крутя головами, пытаясь понять то происходит, и тут артиллерия смолкла, и стал отчетливо слышен рев многочисленных моторов.
— Все в окопы! Лечь на дно окопов! — тут же заорал лейтенант первым догадавшийся что происходит.
С тыла на них накатывала лавина огромных приземистых танков совершенно незнакомой конструкции.
Вот один за другим они стали преодолевать окопы передовой линии советских войск и устремляться вперёд.
— Что-то их много! — прокричал сержант на ухо лейтенанту.
— Больше сотни точно… смотри, а эти другие.
Наконец из лавины, ударные части превратились в тонкую ниточку. Привстав бойцы рассматривали, как мимо них проходят и проезжают войска. Новенькая с иголочки форма незнакомого пошива и такая же техника.
— Смотрите как те танки на наши "тридцатьчетверки" похожи, только другие и башня больше и пушка, — воскликнул один из безлошадных танкистов, что прижился в их роте.
— Товарищ лейтенант, Первый передает приказ выдвинуться следом за ударными войсками и занять деревню Золотуха, — сообщил радист.
— Передай, что приказ приведен в исполнение… Рота! Приготовиться к выдвижению. Собрать личные вещи!.. Вперед!
Построившись в колонну по двое, рота шла передовым отрядом всего батальона. Через сорок минут первая рота сильно обескровленного третьего батальона Первого стрелкового полка оказалась у нужной деревни.
— М-да, деревня. Три печных трубы да огромное количество воронок, вот и вся что осталось, — пробормотал сержант.
Подбежавший посыльный передал приказ, очистить уничтоженную деревню от трупов противника и начать постройку лагеря для военнопленных.
— Смотрите. Один из тех монстров, — указал один из бойцов на замерший у опушки прореженного леса танк с огромной пушкой.
— Товарищ лейтенант, разрешите познакомиться с коллегами? — старшина-танкист.
— Разрешаю, — лейтенанту тоже было интересно, какие новости принесет старшина.
Рота начала устраиваться в деревне брезгливо обходя трупы немцев. При этом наблюдая за ремонтом танка и разговором старшины с танкистами. Судя по расстеленной гусенице, танк или наехал на мину, или попал под огонь противотанковой артиллерии. К удивлению бойцов разговор танкистов долго не продлился. Буквально минуту спустя старшина вернулся.
— Ну что? — окружили его бойцы роты.
— Парни, вы не поверите, это китайцы… точно китайцы, я воевал с ним во время конфликта на КВЖД.
В это время к деревне свернула небольшая колонна бронетехники с пятнистыми бойцами на броне.
Остановившись рядом с ротой бойцы попрыгали с брони и взяли округу под охрану, действуя четко и слажено.
— Это же командир! — удивленно воскликнул кто-то из бойцов. Слух что он вернулся прошел, однако в живую никто из полка его не видел.
К бойцам роты от бронетехники в окружении бойцов охраны действительно шел старший майор Демин.
— Здорово бойцы! — поздоровался он.
— Здрав желаем, товарищ старший майор! — хором рявкнула в ответ рота.
— Как настроение?
— Отличное, товарищ старший майор госбезопасности, — ответил за всех лейтенант.
— Товарищ старший майор госбезопасности, разрешите обратиться? — влез старшина-танкиста.
— Обращайтесь.
— Это ведь китайцы-танкисты. Слух прошел, что вы помощь привели, но они… Я ничего не понимаю.
— Это китайская добровольческая армия. Она воюет на нашей стороне, и должен сказать неплохо воюет. Мы вклинились в немецкие тылы уже на двадцать километров и продолжаем расширять прорыв. В данные момент количество пленных немцев перевалило за двадцать тысяч.
Бойцы зашумели обсуждая подобные новости.
— А что теперь будет? — спросил лейтенант.
— Что будет? Все хорошо будет. Мы создадим на этой территории протекторат советской армии со всеми базами и будем наносить точечные уколы по немецким тылам уничтожая их. Потом когда наша армия соберётся с силами то мы дождёмся когда она доедет до нас и совместно двинемся на Польшу — на Берлин.
— Ур-ра-а-а!
Демин распрощался с бойцами и командирами роты и его колонна развернувшись, поехала обратно в сторону тылов советских войск.
В это время танкисты восстановили гусеницу и танк, взревев мощным дизелем неожиданно легко набрав огромную скорость, скрылся в поднятой пыли среди двигающихся по дороге войск.
— Колонна батальона появилась, — весело пробормотал лейтенант. — Чего стоим? За работу!
* * *
Прижавшись лбом к холодному стеклу иллюминатора, я смотрел на медленно ползущую внизу землю. Заметив, что Ан-26 на котором мы летели начал заметно накреняться на правый борт не оборачиваясь, я, спросил в ларингофон радиостанции:
— Меркулов, что у вас?
— … Летчики говорят грозовой фронт впереди, хотят облететь его стороной.
— Хорошо.
Кроме взвода Меркулова и моих личных телохранителей в грузовом отсеке находились шесть бойцов со Старцевым во главе. До предела мы самолет не загрузили, хоть и было сорок пять человек, однако было тесновато. Некоторые осназовцы откровенно спали, да и другие клевали носом. Сидевший радом Старцев, в соседний иллюминатор, так же как и я беспрерывно рассматривал землю. В его глазах было такое мальчишеское восхищение, что даже оторопь брала. Тряхнув головой, я вернулся за наблюдением двигающегося в сторону Москвы санитарного эшелона, который мы обгоняли на трехкилометровой высоте, размышляя об оставленной группировке.
В принципе я еще бы побыл с ними, однако время утекало как песок сквозь пальцы. Войска получившие столь мощную поддержку в данные момент добивали один из окруженных пехотных корпусов немцев и, смяв, гнали другой. Потери, конечно, были, но не такие большие, как мы рассчитывали. Не обошлось и без курьеза. В вовремя охвата одной из пехотных дивизий немцев танковый кулак китайского полка наткнулся на стоявший на отдыхе немного потрёпанный танковый полк немцев. Китайцы расслабленные мелкими боями при уничтожении тыловой инфраструктуры пехотного корпуса выскочив из-за небольшого леса где добили ремроту автобата наткнулись на атакующих их по полю немецких танкистов. Оберест, командир полка по далекому бою сообразивший что фронт прорван — радиосвязь не работала, были странные помехи — бросил своих людей прошедших Францию и Польшу в бой, тогда и произошла эта знаменательная встреча. Наблюдавший за этим боем, вернее избиением генерал Иванов потом со смехом рассказал мне. Китайцы даже сразу стрелять не стали, а пользуясь тем что их танки более скоростные банально догоняли впавших в панику немецких танкистов осознавших кого атакуют и давили "двойки" изредка расстреливая "тройки" и "четверки". "Копеек" в том полку не было. От полка в котором было больше ста пятидесяти танков, бывших некогда гордостью нацисткой Германии осталось около девяносто железных блинов и примерно столько же горящих остовов. К сожалению, не обошлось без потерь. Китайцы потеряли восемнадцать машин, шесть из них безвозвратно остальные уже начали восстанавливать ремрота полка. У одиннадцати просто гусеницы слетели, когда они давали противника, а вот шестерка попала под обстрел дивизиона ахт-ахт временно приписанного к танковому полку. Зенитчики были опытными и, сосредоточившись на передовых танках, сбили им гусеницы и потом расстреляли в борта. У двоих сдетонировали боекомплекты остальные просто сгорели. Выживших танкистов было мало. Озверевшие китайцы уничтожили не только полк, но и дивизион со всей инфраструктурой, пленных они уже больше не брали.
