— Вы понимаете, о чем идет речь? — спросил русский офицер. Я кивнул, постепенно вникая в его замысел. — Да, действительно, для того, чтобы превратить жизнь британцев в Ирландии в сущий ад, не нужны ружья и пушки.
Я сказал ему об этом, но русский поморщился и покачал головой.
— Нет, мистер Девой, сражаться с врагом все же придется. Но делать это будут хорошо подготовленные и обученные нашими инструкторами боевые группы. Они будут мобильными, обеспеченные связью, умеющие вести бой с регулярными частями британцев. Только их задача будет заключаться не в том, чтобы убить как можно больше англичан, а в том, чтобы в нужный момент — допустим, когда они получат условный сигнал… — тут русский офицер на мгновение замолчал, а потом хитро улыбнулся: — Ну, скажем: «Над всей Ирландией безоблачное небо», — так вот, по получению этого сигнала они одновременно нанесут удар по британским войскам, дислоцированным в Ирландии.
Причем в первую очередь будет выведена из строя связь, перехвачены вражеские коммуникации, уничтожены командиры английских войск, взорваны и сожжены склады с вооружением и боеприпасами. Британская армия на вашем острове будет парализована. И вот тогда…
Тут русский офицер хитро посмотрел на меня и неожиданно подмигнул.
— Мистер Девой, давайте на этом закончим пока нашу беседу. Я больше пока ничего не могу вам сказать. Одно лишь добавлю — если все будет, как я сказал, Ирландия освободится от своих поработителей в течение нескольких дней. И больше на ее земле не появится ни один англичанин с оружием в руках.
Я слушал рассказ русского, как чудесную сказку со счастливым концом. Я был готов на все, и еще раз посмотрев в уверенное и мужественное лицо моего собеседника, задал ему один, самый последний, вопрос: — Почему именно я, мистер Федорцов?
— В общем-то, все просто, мистер Девой, — ответил он мне, — именно вы как бы случайно встретились на пути мистера Семмса-младшего. Ведь мы не искали контактов с ирландскими эмигрантами, нашей целью в этой операции было лишь организовать возрождение КША. Вы понимаете, о чем я говорю? Ирландией мое командование собиралось заняться на следующем этапе. А тут такая нужная встреча с нужным человеком… Можно посчитать это просто случаем, а можно…
Я снова вздрогнул и прочитал про себя Pater Noster. Действительно, я встретился с Оливером Семмсом совершенно случайно. Но ведь на самом деле случайностей не бывает, на все есть Промысел Господень. Я так много молился о свободе для своей родины, что Он наконец услышал мои молитвы и дал мне шанс. Да, я не слышал гласа из огненного куста, и ко мне с облаков не обращались ангелы, но вот этот сидящий передо мной крепкий немногословный человек вполне мог быть зримым земным воплощением одного из небесных воинов, например архистратига Михаила.
А русский офицер тем временем продолжал говорить, спокойно и буднично.
— Мы знаем, что вы один из самых авторитетных представителей ирландского сопротивления, и наше командование будет работать именно с вами. Но как у нас говорят, один в поле не воин, и поэтому необходимо расширять движение. Для борьбы нужны люди, деньги и оружие. Вы найдете людей, мы дадим вам все остальное. — Он встал. — Через несколько дней вы будете в Константинополе и встретитесь с нашим адмиралом. У вас есть эти несколько дней, чтобы подумать и решить для себя все вопросы. Честь имею, мистер Девой, наш разговор окончен!
Русский ушел, а я остался, мучительно соображая — с кого бы я мог начать, и кто именно из моих товарищей никогда не предаст меня и останется верен общему делу и в беде и в радости. Ведь победить — это будет меньше половины дела, главное, чтобы потом победа не обернулась поражением из-за склоки вождей. Принцип британцев — разделяй и властвуй. И в этом они большие мастера. Поэтому к подбору соратников надо отнестись особенно тщательно, как и к защите от возможной измены. Пусть не каждого можно купить, но зато любого могут продать его друзья, как Иуда продал Спасителя за тридцать сребреников.
Действительно, те несколько дней, что остались у меня до прибытия в Константинополь, я должен посвятить тщательному обдумыванию того, что я скажу русскому адмиралу, и что потом скажу товарищам по борьбе. Но несомненно только одно — мы должны победить. Ирландия должна быть свободной!
28 (16) июля 1877 года. Атлантический океан,
110 миль к западу от Гибралтарского пролива
Майор армии Конфедерации Оливер Джон Семмс
Мы провели несколько дней на борту русской субмарины «Северодвинск». Обстановка была спартанской, но моих спутников поразило гостеприимство русских моряков. Да и кормили вполне сносно. Вскоре после погружения нас пригласил на ужин капитан субмарины кэптен Верещагин, который так тепло принимал меня по дороге в Америку. После сытного обеда он охотно ответил почти на все наши вопросы. Капитан изящно обошел вопрос происхождения субмарины, а также большинство технических вопросов, ссылаясь на военную тайну. Зато он рассказал про скорость субмарины — подумать только, до тридцати пяти узлов в подводном положении! — а на вопрос о мощи сказал только, что весь английский флот они потопить не в силах, но на все броненосцы боезапаса хватит без проблем, и еще останется на всякий случай.
После этого так получилось, что кэптен Верещагин беседовал в основном с президентом Дэвисом, а Джон Девой проводил немало времени в компании старшего лейтенанта Федорцова, который, как я понял, командовал на этом корабле абордажной партией. Нас же с генералом Форрестом развлекал то один, то другой офицер. Но большую часть времени мы были предоставлены самим себе. Как сказал нам кэптен Верещагин, людей, которые хотели бы с нами поговорить, мы увидим в самое ближайшее время.
И наконец, сегодня нам объявили, что «карета подана», и что нам предстоит пересесть на ожидающий нас надводный корабль, носящий название «Североморск». С такими названиями несложно и язык сломать… Я спросил тогда, не означает ли «Северо» что-нибудь типа ship, на что ответом были дружные улыбки наших хозяев, после чего мне объяснили, что это всего лишь названия городов, а «север» по-русски означает North.
Вот субмарина, к гостеприимству которой мы привыкли, всплыла (так как в ней нет иллюминаторов, здесь мы поверили нашим хозяевам на слово), открылись люки, и мы поднялись по лесенке к ожидавшей нас шлюпке. А в небольшом отдалении стоял самый большой корабль, какой мне довелось когда-либо видеть. Длиной не менее пятисот футов, без единого паруса, с железными мачтами, на которых было установлено множество непонятных приборов… Еще меня поразил тот факт, что на бортах корабля не было пушек; как сын морского офицера я привык к ряду орудий на каждом борту. Да и на «Дайане», которой мне довелось командовать в тех памятных боях, немногочисленные пушки тоже были расположены по бортам, а носовую пукалку можно было всерьез и не принимать.
