Единственное что успокаивало его душу, так это тот факт, что прославленные генералы одерживали свои победы под его мудрым и грамотным руководством. Кроме того, пользуясь правом главнокомандующего, он мог карать или миловать любого из них, руководствуясь исключительно собственным мнением. А наказывать всегда было за что. Это он хорошо усвоил, за годы службы в армии.
Некоторое облегчение его уязвленной гордыне, принес небольшой конфуз, случившийся с генералом Эйзенхауэром в конце войны в Европе. Попав на удочку пропаганды доктора Геббельса и ловкой дезинформации Сталина, штаб генерала Эйзенхауэра был убежден, что на юге Баварии создан мощный укрепрайон под называнием «Альпийский редут». Туда по данным разведки намеривался прибыть Гитлер, поручив оборону Берлина Геббельсу, а север отдать в командование адмирала Деница.
Ожидалось, что бои за «Альпийский редут» будут затяжными и кровавыми. Потому для штурма этой твердыни Эйзенхауэр бросил лучшие соединения американской армии и большое количество авиации. Отказавшись от первоначального плана взять столицу Германии раньше советских войск.
Как Черчилль не убеждал, не умолял американского генерала изменить свое решение, все было напрасным. Приняв решение взять последний оплот немцев, Эйзенхауэр упрямо стремился на юг, где его ожидало сильное разочарование.
Вместо неприступной крепости, в горных отрогах Баварии янки нашли распустившиеся фиалки, до смерти перепуганных местных бюргеров и малочисленные гарнизоны, которые без единого выстрела сложили свое оружие.
Грозный редут Юга пал без всякого сопротивления, поскольку никаких оборонительных сооружений там не было и в помине. Единственно кто стрелял при появлении американцев, были эсэсовские фанатики. Большей частью они стреляли себе в лоб, боясь справедливого возмездия.
В качестве утешительного приза американцы захватили в Баварии золотой запас имперского банка и сидевшего под домашним арестом рейхсмаршала Геринга. Кроме этого им достался весь урановый запас рейха, емкости с тяжелой водой, центрифуги, а также доктор Вернер фон Браун. Именно его межконтинентальные ракеты Фау-9, согласно планам Гитлера должны были упасть на Нью-Йорк во второй половине сорок пятого года.
К трофейному золоту, почти четверть, которого составляли средства казненных нацистами людей, была немедленно приставлена охрана и финансовые контролеры. По праву победителей американские офицеры содрали с парадного мундира Геринга все его награды, включая единственный экземпляр Большого Железного креста. Та же участь постигла и платиновые погоны рейхсмаршала, что сильно его оскорбило.
Отвечающие за проведение операции «Скрепка» агенты, немедленно вывезли в Америку свои атомные трофеи. Начиная от урана и тяжелой воды, кончая научным персоналом, за что получили специальную благодарность от Конгресса.
Что касается доктора фон Брауна, то победители не в полной мере представляли себе, то направление вооружения, которым занимался их пленник. Ракеты Штатам были совершенно не интересны. Янки свято верили в мощь своей бомбардировочной авиации, способной поставить на колени любого врага.
Наглядной демонстрацией силы воздушного флота Америки, как для врагов, так и для союзников, стала бомбардировка Дрездена в феврале сорок пятого года. Тогда за пару часов массированного налета огромный город был превращен в груду сплошных руин. Под бомбами американцев погибло свыше 150 тысяч ни в чем неповинных мирных жителей.
Поэтому в услугах немецкого ракетного гения ракет не очень нуждались, но на всякий случай решили перебросить его за океан, вместе со всем запасом «Фау-2» из заводов Нордхаузена. Сделано это было не столько ради конкретной цели, сколько из желания осадить не в меру ретивых русских парней, решивших, что они могут на равных говорить с англосаксонским миром.
По этой же причине Америка и Англия направили в Потсдам, на подписание акта полной капитуляции Германии перед союзниками второстепенных лиц. Зачем генералу Эйзенхауэру и фельдмаршалу Монтгомери лететь в Берлин, если от имени союзников они уже приняли капитуляцию немцев в Реймсе. Пусть русские будут рады тому, что ради этого дела им предоставили фельдмаршала Кейтеля, покорно сложившего свой жезл к ногам победивших его американцев.
Когда в Белый дом пришло сообщение о том, что с Германией, столько лет наводившей на Америку страху покончено, Трумэн поспешил использовать эту весть для собственной выгоды. Взяв в руки небольшой звездно-полосатый флажок, он смело вышел на бушующие от радости и восторга улицы американской столицы.
В белом костюме со строгой черной бабочкой, Трумэн гордо шел впереди колонны военных с видом подлинного триумфатора одержавшего заслуженную победу над «коричневой чумой». Он шел так, как будто все годы борьбы с Гитлером был верным единомышленником и активным помощником президента Рузвельта. Словно вмести с ним, изо дня в день, плечом к плечу усердно ковал победу над врагом и вот теперь, с полным правом принимает поздравление с заслуженной викторией.
Вальяжно помахивая рукой в сторону отряда кинооператоров снимавших его торжественный выход, хищно улыбаясь подобно птеродактилю, Трумэн цвел всей душою под восторженные крики толпы. Без капли смущения он надел на себя чужой лавровый венок и именно в тот момент, сам впервые поверил в то, что он действительно может быть самостоятельной фигурой в мировой политике.
Это был самый замечательный день в жизни простого уроженца Миссури, по воле больших денег ставшего 33-м правителем Штатов, однако все хорошее быстро кончается. Подарив мир Европе, Америка должна была даровать его и Азии, но на Тихом океане, дела шли не столь блестяще, как того хотелось Вашингтону.
Готовясь осуществить высадку на Японские острова с целью принуждения Токио к миру, американцы решили создать себе удобный плацдарм перед решающей схваткой. Просто так десантироваться с кораблей, под прикрытием артиллерии и авиации, солдаты дяди Сэма не были готовы. После тщательных расчетов и раздумий, было решено использовать остров Окинава, идеально подходивший для этой цели. Расположенный всего в пятистах километрах от Японии, он был очень удобным трамплином для американских самолетов и морской пехоты.
Для выполнения планов американского главнокомандующего было привлечено огромное количество кораблей и самолетов. Они должны были создать максимально благоприятные условия для захвата Окинавы силами корпуса морской пехоты США.
Опираясь на силу этой могучей армады, первого апреля 1945 года, американские пехотинцы лихо начал операцию «Стальной тайфун», но вскоре прочно завяз в позиционных боях с противником. Дни шли за днями, недели сменялись неделями, потери морпехов неуклонно росли, а вот их успехи можно было разглядеть только на крупномасштабной карте.
