— Ближе деревень нет? — недовольно сказал худой, костистый мужик. — Почему мы?
— Креста на тебя нет, Пилип! — рассердился Семен. — Это ж наши дети! А если б твоего там?! Сколько им лежать? Жара…
— Я… Ничего… — смешался Пилип.
— Тогда слушай! У нас с командиром — три коня и телега. Кони и телеги — у Василя и Степана. Найдем еще две телеги, все поедем, легче будет. У кого бабы покрепче, пусть тоже собираются — убитых много. Берите еду, воду…
— Что за кипеж? — раздалось позади.
Все удивленно обернулись. По улице вихлястой походкой приближалась странная фигура. Одет незнакомец был по-городскому: в пиджак и брюки навыпуск. Только пиджак был наброшен на голое тело, между широкими, мятыми лацканами виднелась большая, во всю грудь, татуировка — церковь с куполами.
— Зачем хай? — вновь спросил незнакомец, подойдя. — Об чем толковище?
— Солдат наших едем хоронить! — сердито буркнул Семен. — Присоединяйся!
— Я? — незнакомец ощерил гнилые зубы. Там-сям среди них мелькнули золотые фиксы. — Закапывать вертухаев? Ты че, отец, в натуре? Пусть лежат, где легли!
— Как хочешь! — пожал плечами Семен. — Мы поедем.
— Не поедете!
— Почему?
— Я запрещаю!
Семен нахмурился.
— Пусть большевички гниют! — закричал тауированный. — Воняют, как падлы! Мало они народ по этапам да тюрьмам гноили?!. Эти свое получили, теперь черед других! Немцы с ними разберутся! Покажут «меру социальной защиты»!.. А я помогу! Кончилось комиссарское время!.. — фиксатый выплевывал слова, брызгая слюной. Глаза его, налитые кровью, горели безумным блеском.
Семен пожал плечами и хотел отвернуться, как фиксатый вдруг выхватил пистолет.
— Стоять дед! Дырка в башке — и прямо тут закопают!
Крайнев увидел, как побелело лицо Семена. Зрачок дула смотрел ему прямо в глаза. Пистолет в руках фиксатого плясал, казалось, вот-вот грянет выстрел.
ТТ, — определил Крайнев и вздохнул. Семен посоветовал ему не брать карабин — чтоб не пугать людей. Вот и не взял! С другой стороны, пока стащишь оружие с плеча… Он присмотрелся и вдруг решительно раздвинул притихших мужиков. Заметив его, фиксатый шагнул в сторону и сменил прицел; теперь зрачок дула смотрел в лицо Крайневу.
— Стоять, падла! Ты кто?
— Интендант третьего ранга.
— Командир, значит? Тоже хочешь дырку?
— Хочу!
— Счас! — ухмыльнулся фиксатый. — Командиру первая честь!
Он надавил на курок, но пистолет не выстрелил. Фиксатый недоуменно посмотрел на оружие, но больше ничего не успел — Крайнев пнул его между ног. Фиксатый согнулся и зашипел. Крайнев выкрутил пистолет из ослабевших пальцев, не удержался и добавил пинком под зад. Фиксатый сунулся лицом в дорожную пыль и засучил ногами, мыча.
— Кто привел?! — лицо Семена стало красным от злости. — Чей?
— Ничей! — буркнул Пилип. — Приблуда… Заявился вечером, достал пистолет, велел кормить, самогону дать…
— Откуда он?
— Рассказывал, гнали зеков по смоленской дороге — тюрьму эвакуировали, налетели немецкие самолеты, они и разбежались. Многих охрана побила… Долго сюда через лес шел. Хвалился, что задушил командира, забрал у него пистолет…
— Что не прибил ночью?
— Он дочку с собой положил! — шмыгнул носом Пилип. — Пистолет взял. Сказал: если что, ее первую. А сам с ней… Вернется зять с фронта, что скажу?
Семен махнул рукой и подошел к зеку. Тот уже пытался встать. Семен молча дал ему затрещину, затем быстро обыскал. За поясом зека нашлась финка, в карманах — запасная обойма к пистолету и сложенная вчетверо потрепанная бумажка. Финку Семен забрал, бумагу и обойму протянул Крайневу.
— Подходят к маузеру! — сказал Крайнев, возвращая обойму.
Глаза Семена радостно вспыхнули. Крайнев развернул бумагу. Это была копия приговора Особого Совещания, уже порядком затертая. Брови Крайнева поползли вверх.
— Статья 58, пункт 6?… Шпионаж?…
— Не моя бумага! — прохрипел зек, приподымаясь. — У мертвого забрал. Глянь, как звали!
— Кернер Эдуард Эрихович… — прочел Крайнев.
— А я Николай. Гляди! — зек протянул правую руку ладонью вниз. На пальцах большими буквами было вытатуировано «Коля». — Не шей 58-ю, командир! Я по уголовке, социально близкий…
— Кто только что хаял большевиков? — зло спросил Семен. — Кто немцам помочь собрался? Пистолетом грозил?
— И забыл затвор передернуть! — хмыкнул Крайнев. — Это тебе не наган, Коля, нажатием на спуск не взводится! Не учили в тюрьме?
Зек в ответ только сплюнул.
— Что скажете, мужики? — повернулся Семен к мужикам. — Отпустим?
Все молча покрутили головами.
— Командир?…
— По законам военного времени… — Крайнев оттянул затвор ТТ и резко отпустил, курок встал на боевой взвод.
— Не марайся, Ефимович! Сам… — Семен забрал ТТ у Крайнева и рывком поднял Колю за шиворот. — Шагай, сволочь!
— Ты что, дед? — заверещал зек, но, подгоняемый пинками, послушно побежал к ближней опушке. Едва двое скрылись за кустами, как сухо треснул пистолетный выстрел.
Вернувшись, Семен отдал пистолет Крайневу.
— Собирайтесь! — сказал хмуро. — Кто в армии служил — айда за мной! Винтовки дам… Одного с оружием здесь оставим. Кто знает, сколько сволочи по лесам?…
* * *
Семен распоряжался и на поле боя. Отмерив шагами длинную яму, он поставил женщин копать, а трупы велел собирать мужикам. Крайнев поначалу удивился, но потом понял. Еще на опушке он почувствовал сладковатый запах, который усилился, стоило им отойти от леса. Его опять замутило, он с трудом преодолел позыв рвоты. Семен велел подобрать несколько шинелей и плащ-палаток, на них носили и таскали убитых. Ошметки человеческого мяса не трогали.
— Отмечайте ветками! — велел Семен. — Потом пройдем с лопатами и прикопаем!
…Тела таскали полдня. Их оказалось свыше пятидесяти. Еще двадцать убитых лежали в ряд за опушкой, все в бинтах — немцы обнаружили полевой госпиталь. Среди тел застреленных была женщина, немолодая, с прямоугольником-«шпалой» в петлице — военврач. Видимо, пыталась встать на защиту раненых, но немцы слушать не стали… Тащить расстрелянный госпиталь к общей могиле было далеко, и Семен прислал четверых мужчин выкопать могилу на месте. На опушке Крайнев нашел большой холм из свеженасыпанной земли — братская могила, вырытая самими солдатами в первый день боя. По всему выходило, что батальон потерял у дороги не менее четверти состава; остальные солдаты или отступили или попали в плен.
— Придется класть в три ряда, — заметил Семен, когда трупы собрали. — Большую яму день копать. Ничего, в германскую и не так бывало! Столкнешь в воронку и присыплешь…
