Поэтому я не стремился к получению ежедневной прибыли, предпочитая консервативный подход к своей деятельности. На простой торговле акциями можно заработать не меньше и надежнее, чем на всех этих головоломных хитромудростях, показывающих иногда в моменте сумасшедшую доходность, но, при рассмотрении сколько-нибудь длительных сроков проведения операций, приводящих к недвусмысленному выводу: от их существования богатеет в основном тот, кто их выпустил. Ну и немножко тот, кто разместил эти производные бумаги на рынке. А не тот терпила, кто их купил. И Уоррен Баффет со временем прекрасно этот тезис подтвердит. Правда, Серега был уверен, что за Оракулом из Омахи стоят еще несколько персон — гораздо более тяжеловесных, чем владелец Berkshire Hathaway.
На второй день пребывания в госпитале Принцессы Грейс я удостоился мимолетного внимания местного медицинского светила — какой-то шишки с кафедры психиатрии из Лондонского университета. Чем-то похожий на кошмар с улицы Вязов, молодой Найджел Ли, окруженный полудюжиной почтительно внимающих ему коллег, посветил мне фонариком в оба глаза по очереди, покрутил пальцами перед моим носом и, сочтя динамику выздоровления удовлетворительной, с легким сердцем выпнул меня домой. Скорее всего, причиной такого решения стало мое настойчивое желание притащить в палату факс, телетайп и посадить в соседнюю палату секретаря. Режим больницы таких вольностей не допускал и мне вынужденно пришлось стать жертвой врачебного произвола.
Впрочем, этому обстоятельству я был только рад — труба звала на подвиги и Луиджи возбужденно бил копытом, требуя подробностей о покушении, адрес моей ночной гостьи и немедленного раскаянья во всех злодеяниях, вызвавших подобный эксцесс.
Подробности я, конечно, рассказал. Адреса не знал. Какой адрес? Я даже имени ее не помнил! Темненькая, курит, болтлива, круглопопа (Венера Каллипига обзавидуется) и ненасытна — вот и все особые приметы. Саймон высадил ее на вокзале Ватерлоо — ищи теперь ветра в поле по всему юго-западу от Брайтона до Кармартена. Во всяком случае, он так говорил, и пока его слова проверить было трудно. Не пытать же беднягу? Хотя, если мне наскучит игра в цивилизованного буржуина, придется, наверное, показать лик озверевшего «комми».
— Но ты же понимаешь, Зак, что, скорее всего, она и есть та единственная, которая могла бы вывести нас на след? — в сотый, наверное, раз спросил Луиджи.
— Что толку, Лу? Если она перекрасилась, постриглась и пару раз побывала в солярии — я ее не узнаю, даже если снова затащу в койку!
Не то, чтобы я раздражался от его расспросов, но все-таки нужно понимать, что я не кадровый разведчик, слету запоминающий любые лица по сотне признаков и однозначно идентифицирующий каждого, кого хоть раз встретил на базаре.
— Отстань, Лу. Я рассказал тебе все, вплоть до поведения одного отдельно взятого самца в период брачных игрищ. Остальное — в полицейских протоколах и твоих руках. В конце концов, на Острове не так много должно быть людей, обратившихся к врачам с таким специфичным переломом запястья и вскрытыми венами на нем же. Примета верная. Ищи!
— Если они не идиоты, то к врачу они обратились на континенте. Франция, Бельгия, Голландия — для хорошей лодки часов пять ходу. А на вертушке и того меньше. А я ноги стопчу и ничего не найду, — посетовал мой главный охранник.
— Да мне, в общем-то, наплевать на твои ноги, Лу. Тем более, что бегать ты будешь не сам. Я же не жалуюсь тебе, что твои парни пожирают слишком много ресурсов? Ресурсы — моя забота. А обеспечение моего спокойствия — твоя. И очень прошу тебя, не нужно впятеро увеличивать количество личной охраны — я не запомню лица и буду шарахаться от своих же. Не то чтобы я этого боялся, но выглядеть смешным и трусливым не хочется, понимаешь? Так что — ищи. Установщиков сигнализации и камер проверил?
— Да, Зак. Не думаю, что они в этом замешаны. Зачем рушить основы своего бизнеса?
— Я тебе объясню, Лу, зачем это делать! — Иногда эти их рассуждения о честности по умолчанию просто изводили меня, заставляя срываться на хороших в общем-то людей! — Если стоимость дырки в одном месте моего забора выше, чем пяток годовых доходов их сраной компании — они с легкостью согласятся похоронить свою контору вместе с репутацией и перспективами! А иначе им нечего делать в бизнесе! Понятно?
— Хорошо, босс, — понурился Луиджи, — я понял.
— Отлично, сеньор! Замечательно! Узнай о них все — вплоть до бухгалтерских отчетов! И что там у нас с немцами?
— Мой контакт передал согласие. Через две недели в Потсдаме тебя встретит сам старый Эрих. Условия и точное место нам сообщат за два часа до встречи.
— Через две недели? Как я люблю коммунистов! Они в самом деле думают, что мир крутится вокруг них и у меня нет более забот, как угодить этим старым маразматикам?
Луиджи загадочно улыбнулся:
— Не стал бы я называть герра Мильке «старым маразматиком»…
Я бы тоже не стал, если бы товарищ Мильке не просрал бы вскоре свою страну, несмотря на все свои таланты. Немцы вообще странный народ — вроде бы всегда все делают правильно, но итогом верных действий чаще всего становится грандиозный провал — хоть Гитлер с его Барбароссой, хоть кайзер Вилли с запломбированным вагоном, хоть этот… немецкий резидент в САСШ, передавший со своим связным расписки агентов-американцев в получении вознаграждения от германских хозяев. Отчетность — дело хорошее во всех отношениях, но особенно она понравилась английским и американским контрразведчикам. Впрочем, поражение одних — всегда выигрыш других, и, может быть, я просто недостаточно осведомлен, чтобы судить о том, как, что и зачем делают абсолютно все немцы? Разумеется, вслух я этого не сказал.
— Не называй, — я занес дату встречи в Потсдаме в свой планировщик. — Займись визами, паспортами, ну, ты знаешь. В ГДР просто так не въедешь. А у тебя всего лишь две недели.
Луиджи что-то еще хотел сказать, но передумал. Видимо решил, что сумеет справиться без моих ценных указаний.
Он ушел, а я стал готовиться к знаменательной аудиенции.
Три дня прошли в какой-то нервной суете и беспрестанных метаниях — от адвокатов, ведущих мои дела в отношении Скотленд-Ярда до других, занятых несколькими слияниями: Parmalat я соединял с Nestle (не особенно рассчитывая на успех, просто устраивая газетную шумиху, играл на повышение), FIAT с SAAB — примерно с теми же намереньями, а SAP поглощал Danfoss — и эта сделка была серьезной.
Серому позвонил и доложился, что все в порядке, волноваться пока не о чем.
Первое мая отмечать не стал — не нашлось под рукой соответствующих транспарантов, чтобы достойно пройтись по Вестминстер Эбби, призывая пролетариев всех стран к объединению и размахивая красными флагами.
