Ознакомительная версия.
– Ты сегодня ела? – позвал Лео из-за закрытой двери. – Мария сказала, что ты вчера не ужинала, а сегодня не завтракала.
– Я не могу много есть, – ответила она, быстро вздохнула и открыла дверь.
Лео ругнулся.
– Тебе нужны силы. Лекарство, что тебе выписали, помогает?
– Да, – ответила Марго. – Но все же нужно быть осторожной. – Она с трудом улыбнулась. – Я в последнее время сидела на тостах Мельба[3]. Это единственное, что мой желудок выдерживает.
– Тосты Мельба? – переспросил Лео.
Маргарита пожала плечами:
– Врач говорит, скоро самочувствие улучшится.
– Я даже не знаю, какой у тебя срок.
– Семнадцать недель. Малыш должен родиться в конце апреля.
Казалось, Лео ошарашен этой новостью, и Марго подумала, что, наверное, эти слова дали ему понять, что ребенок – новый человечек в их жизни – это не выдумка, а реальность.
Но он лишь сказал:
– Нам пора.
Офис врача был заставлен плюшевой мебелью и снабжен всем необходимым. Сев на кушетку, Марго почувствовала робость: Лео хоть и стоял в углу комнаты, но не был таким уж незаметным.
Врач, опрятная женщина с кудрявыми темными волосами и решительным голосом, окинула их взглядом:
– Вам бы хотелось, может, пройти обследование в одиночестве?
Лео, казалось, растерялся. Он, вне сомнений, ожидал, что выбранный им врач бросится исполнять его указания и угождать ему, как и все остальные.
– Нет, – ответила Марго. – Но, может, ты можешь присесть, – обратилась она к Лео.
Тот сел, не говоря ни слова.
– Ну что ж, посмотрим. – Доктор Таллос просмотрела анкеты, заполненные Марго. – По вашей информации, срок составляет семнадцать недель? Вам делали УЗИ?
– Нет. Должны были сделать по достижении двадцати недель.
– Можно сделать его сейчас, чтобы убедиться, что все в порядке, – сказала доктор. – Вы хотите?
Дрожь страха и волнения пробежала по телу Марго.
– Да, хочу.
– Тогда начнем с этого.
– А как насчет теста на отцовство? – спросил Лео, и женщина бросила на него подозрительный взгляд, а Марго вспыхнула от неловкости.
– Мы сможем установить отцовство с помощью простого анализа крови. После того как мы убедимся, что малыш здоров, я возьму кровь у вас обоих.
Теперь покраснел Лео, и Марго невольно пожалела его.
– Да, прекрасно, – ответил он и сел снова.
Медсестра вкатила аппарат с экраном, опутанный проводами, и Марго легла на спину.
– Прошу вас, – сказала доктор Таллос, поднимая платье Марго до груди и оттягивая колготки, обнажая округлый живот.
Вот теперь Марго и впрямь чувствовала себя неловко и беспомощно – так, наверное, чувствует себя выброшенный на берег кит. Она могла лишь украдкой взглянуть на Лео, но чувствовала его присутствие и напряжение.
– Сейчас будет немного холодно, – пробормотала врач, нанося прозрачный гель на живот Марго. – Вот так. – Женщина начала с нажимом водить по животу аппаратом, и Марго поморщилась.
– Ей больно! – резко сказал Лео, и обе женщины взглянули на него с удивлением.
– Немного неприятно, – сказала врач, – но я обещаю, что никакого вреда ей не причиняю.
Лео, казалось, не убедили эти слова, и Марго тихо произнесла:
– Я в порядке.
– Ну вот, – объявила доктор Таллос, и они посмотрели на неясное изображение на экране.
Марго мигнула, стараясь различить в двигающихся кругах хоть что-то, напоминающее ребенка.
Доктор принялась указывать на экран:
– Вот головка, животик, пальцы рук и ног – смотрите.
И точно, Марго тотчас все увидела: маленькую бусинку с крохотными ручками и ножками.
– Брыкается, – радостно сказала доктор Таллос. – Вы что-нибудь чувствуете?
Марго покачала головой:
– Нет.
– Не переживайте, в следующие несколько недель обязательно почувствуете. А вот сердце. – Она указала на пульсирующее облачко на экране. – Сейчас включу звук, и вы его услышите.
Она повернула ручку на приборе, и комната наполнилась звуком, похожим на стук копыт, – непрерывный пульс, изумивший Марго и Лео до глубины души.
– Я никогда не слышал ничего подобного, – мягко произнес Лео.
– У вас и впрямь семнадцать недель, – заметила доктор, нажимая клавиши на приборе, чтобы точнее измерить показатели. – Все хорошо. Пока рано для определения пола. Вот, держите. – Она выключила аппарат и убрала с живота Марго ролик, а затем передала ей салфетки. – Дам вам минуту, чтобы одеться, а затем сделаем анализ крови. – Она повернулась к Лео, приподняв брови. – Полагаю, вы все еще хотите этого?
Он заколебался, а Марго села.
– Да, хотим, – ответила она.
Через пятнадцать минут они ушли от врача, заручившись ее обещанием позвонить завтра с результатами.
Они вместе пошли по улице, пересекли широкий бульвар, по сторонам которого стояли многочисленные кафе и бутики. Странно было идти вот так по городу вдвоем.
– Подожди-ка, – произнес Лео и нырнул в магазин с продуктами.
Марго осталась ждать на тротуаре, ежась от холодного декабрьского ветра.
Через пару минут он вышел с бумажным пакетом в руке.
– Тост Мельба, – сказал он, и Марго неожиданно чуть не разрыдалась. – В чем дело?
Она шмыгнула носом и покачала головой:
– Ничего. Это все беременность, эмоции бьют через край. И потом, там, у врача… этот звук сердца…
Лео нахмурился:
– Это же было хорошо, разве нет?
– Да, да, конечно.
Но Марго не могла признаться в том, что сердцебиение крошечного существа вселило в нее огромный страх – а вдруг это сердечко замолчит? Что, если в следующий раз, придя на ультразвук, она услышит тягучее молчание?
– Вот, – произнес Лео, раскрывая бумажный пакет. – Съешь что-нибудь. Тебе станет лучше.
Но его доброта лишь усугубила скверное настроение Маргариты. Она подумала, что, пожалуй, холодность и ехидство Лео сносить гораздо легче. Но поздно было о чем-либо сожалеть, так что она достала тост и покорно принялась его жевать.
Лео смотрел, как Марго ела, плечи ее вздрагивали на холодном ветру, лицо было по-прежнему бледным и спокойным, а в темных глазах блестели слезы. Все внутри Лео перевернулось. Он не хотел, чтобы она плакала. Там, в кабинете врача, когда ему показалось, что врач сделала ей больно, он разозлился и встревожился одновременно. А сейчас, видя слезы, он ощущал себя еще хуже. Все-таки у него были чувства к Марго, хоть он и не отдавал себе в этом отчет.
Последние четыре месяца Лео отказывался даже думать о Марго, словно она умерла для него. И с того момента, как она вновь вошла в его жизнь, он старался держаться на расстоянии и не выдавать своих чувств. Он обманывал себя – наказывал ее колкостями и сарказмом, потому что это было легче, чем схватить ее за плечи и потребовать ответа на вопрос, почему она не хотела быть с ним. Возможно, он бы не удержался и принялся ее целовать.
Ознакомительная версия.
