Немцы пока не стреляли, казалось, что они не очень понимали, что произошло. Взрыв, но никто не стреляет, с другой стороны, мина получилась какая–то слишком избирательная. Включив микрофон, я тихонечко спросил:
- Фермер, здесь Арт. Вы как?
Через несколько томительных секунд хриплый голос ответил:
- Нормально. Ползём.
- Если что, мы с Артом отвлечем их на себя, — вступил в разговор Бродяга.
Через десять минут, показавшихся мне вечностью, командир снова вышел на связь:
- Фермер в канале. Мы уползли уже на полсотни метров. Как понял, приём
- Понял тебя хорошо. Мы наблюдаем. Отбой.
Суета на дороге приняла более организованный характер: подбежавшие медики оказывали раненым пассажирам автобуса первую помощь, солдаты уже не толпились на обочине, а растянулись по периметру, но ввиду отсутствия явного противника от дороги не уходили.
Мы уже собирались сниматься, как неподалёку от памятного по утренним событиям пригорка началась какая–то непонятная суета.
- Арт, Бродяга в канале. Что это они там задвигались, не видишь?
И тут до меня дошло!
- Бродяга, Арт в канале. Это они унтера, которого Люк с утра подстрелил, нашли.
И точно, на дорогу вынесли тело. Одновременно с этим, большинство солдат, «пасших» поле, стали перебираться на другую сторону дороги, а броневичок дал несколько длинных очередей по кустам.
Нажав тангенту, я сказал Бродяге:
- Похоже, пора сниматься с якоря.
- А никого подстрелить не хочешь? — ответил тот.
- Нет, я не снайпер, а винтовку эту вообще первый раз в руках держу. И кто говорил, что главный принцип диверсанта: «Тихо пришли — тихо ушли» и «да не было тут никого». Так что пошли потихоньку!
В разговор включился командир:
- Фермер Арту и Бродяге. Отходите. Как поняли, отходите.
И мы хором ответили:
- Поняли тебя хорошо. Отбой.
….
Не буду подробно описывать, как мы добирались до смолокурни. Единственное, что запомнилось — это бормотание Бродяги:
- «А провода они утянули или нет? А то ведь найдут — прочёсывать начнут… Писец котёнку тогда…»
Пройдя метров восемьсот, по еле видимой в траве дороге (судя по всему, по этой просеке в последние несколько месяцев мало ездили), мы были перехвачены сидевшими в секрете Тотеном и Доком. Они сообщили нам, что командир с Казачиной опередили нас буквально на десять минут, и, скорее всего, уже пьют чай на базе.
Так называемая смолокурня, представляла из себя группу из трёх сараев разного размера и двух каменных смолокурен, разместившихся на большой поляне, размером примерно пятьдесят на пятьдесят метров. Здоровенная куча брёвен и сосновых пней возвышалась на противоположной от дороги стороне поляны. Густой запах скипидара висел в воздухе.
Наши разместились в одном из сараев, где люди, работавшие на смолокурне, устроили что–то вроде «комнаты отдыха»: грубо сколоченный стол, три лавки и чугунная печка с плитой, отгороженные от остального помещения щелястой дощатой перегородкой. В большом помещении был, по–видимому, склад для инструмента. На стене я заметил пару ржавых топоров и пил, висящих на деревянных крюках. В углу стояло несколько деревянных же бочек испускающих одуряющий аромат скипидара. Подняв крышку на одной из них, я обнаружил, что она полна старой, уже помутневшей, живицей. Из–за перегородки выглянул Фермер:
- Тоха, хорош, там лазать. Иди сюда — поговорить надо.
- Секунду, Сань. Я только посмотрю.
- Да нафига тебе эта вонялка?
- Эх, товарищ майор, товарищ майор. А огневые фугасы мы из чего делать будем? О, а вот и скипидарчик! — сказал я, найдя в углу стеклянную бутыль литров на двадцать пять — тридцать, до половины заполненную желтоватой густой жидкостью. Скорее всего, качественный продукт со смолокурни вывезли, а этот был или попорчен смолой, или использовался для собственных надобностей, например — для разжигания смолокурен.
- Вот тебе неймётся, а! Товарищ старший лейтенант, а ну иди сюда!
- Всё–всё–всё! Уже иду–иду–уду. — И я отвесил командиру шутовской поклон в стиле куртуазного восемнадцатого века. Правда, я совсем забыл про маузеровский карабин, висевший у меня на плече. Во время поклона эта железяка не преминула сползти с плеча, и грохнутся на землю. Командир непроизвольно зажмурился.
- Не боись, командир! Он на предохранителе! — но по лицу Сани, я понял, что могу, дошутится до выволочки, поэтому смиренно пошёл за загородку.
Кроме Бродяги, командира и Вани, там сидел и наш сержант. На столе, кроме некоторого количества еды и фляжки с коньяком, я заметил карту и планшет.
- Ты садись, Антон — несколько официальным тоном сказал Саша–Раз.
- А что так серьёзно? — спросил я.
- Так дело серьёзное. Первую операцию отметить надо!
- А остальные?
- Они службу несут.
А Люк где? — поинтересовался я.
- На чердаке в большом сарае.
- Я ему кронштейн и прицел со своего «кара» отдал, он там снайперку мастырит — вступил в разговор Бродяга.
Мне подвинули маленький металлический стаканчик, мужики подняли свои…
- Ну, за Победу! — сказал командир.
- За Победу! — негромко, но слажено откликнулись мы.
…
Через пять минут, немного подкрепившись, и по знаку командира, отодвинув тарелки с остатками «однозаразовой» лапши, мы склонились над развёрнутой Саней картой
- Так. Дымов!
- Я, товарищ майор!
- Во время совещания разрешаю не вскакивать и каблуками не щёлкать, — буркнул командир.
- Простите, не понял товарищ майор?
- Во время совещания разрешаю не использовать обращение по званию. Как в старое время говорили — «без чинов».
- Да, понял. А вы и старое время помните, товарищ командир? — изумился Дымов.
- А что, я так молодо выгляжу? — нашёлся Саша, — Да и положено мне. Так, хватит лирики и исторических отступлений! Скажи–ка мне, Алексей Дымов, ты, когда в Заславле в райотделе служил — по району много ездил?
- Много, но не долго. Я ведь всего как полгода назад сюда переведён был.
- Хреново. Ну, а с местными контакты какие–нибудь есть?
- Есть, как не быть. Вот начальника МТС местной хорошо знаю, из Совета местного несколько человек.
- А они не эвакуировались.
- Начальник МТС — точно нет. У них последний месяц танки ремонтировали, так Василь Сергеич на станции всё время пропадал. Ну, а потом немцы прорвались, и уж точно не до того ему стало.
- А он в самом городе живёт?
- Раньше — да. А сейчас — не думаю. Может на хуторе каком, или в деревне. В город ему сейчас, наверное, нельзя.
- Так, посмотри на карту эту и покажи на ней, где ты хутора поблизости знаешь. — и командир собрался протянуть Дымову свою карту.
- Погоди, командир. — Отвлёк я на себя внимание. — Пусть на словах расскажет, там обозначения секретные, а у сержанта допуска нет! — ну ещё бы, Саша, собирался показать Алексею карту, напечатанную в 1996 году! На ней огромное Заславское водохранилище, Минск раза в три больше, чем он есть сейчас. Вокруг города окружная дорога, а тот просёлок, на котором мы немцев подорвали, на карте изображён как асфальтированная дорога.
