Не важно. Меня гораздо больше волнует не генетическая экспертиза, а совсем иные вещи. Лоб высокий, с широкими красиво изогнутыми бровями. Тут еще не додумались до глупого обычая выщипывания. И смотрится роскошно, как и огромные серые глаза. В ушах сережки с зеленым камешками, а шея длинная и так и просится на ласку. К сожалению это практически все, что можно рассмотреть. Разве прядка, выбившаяся из-под платка цвета мокрого песка. А ног и тела не видно. Увы мне, мини-платьев и декольте еще не изобрели.
Местные девицы одевались пестро и пышно. По некоторым признакам, а я отнюдь не специалист по древним сарафанам, кое у кого платья как бы не от бабушек с прабабушками. Алые, золотые, голубые цвета. Не уверен в правильности, но откуда-то вылезло слово парча. Я никогда ее не видел, как и кримплена, но вот такое ощущение. Может опять подсознание доводит до сведенья. У всех шелковые платки, но у девушек еще косы снаружи. Толстые, аж ниже пояса почти у всех, так и просятся в руки и по ним лента пущена.
Они появляются первыми, кстати, как время определяют, я так пока и не разобрался. Не по солнцу же, не умею. На улице его давно и нет и как без часов срок правильно вычислить пока не сообразил. Наверняка бы пришел раньше или позже не схитри удачно.
Парни должны по здешнему этикету появляться во вторую очередь с гостинцами. Приносят выпивку, закуску, пряники и всякое разное. Я так понимаю, часть на угощение, а иное хозяйке в оплату. Раз уж пустила, отблагодарить требуется. Ну нам проще. Ориентируемся на гомон и песни. Издалека слышно. Не удивлюсь, что для того и орут. Ну натурально, звучит на манер плача, да с намеком:
Гуляйте теперя,
Навалится муж негодный,
Будет измываться.
А дальше еще лучше:
Я тебя любила,
Чтобы батюшка не знал.
Типа поймает - убьет. Еще и не такое бывает.
В принципе я тоже так могу:
Жену мужнюю любить,
Надо много золота иметь.
Натурально не зря исполняют. Тут главное горячку не пороть. Присмотреться к поведению. Как бы это не называлось, ничем от другого века не отличается. Выкобенится покрасившее перед другим полом, да себя показать.
Как выпили слегонька, натурально самогон паршивый, но по мозгам дает, так еще откровеннее пошло:
Мой муж черноус,
Я его не боюсь,
Да я милого приголублю,
Да сеновал провожу.
Иной раз такое пропоют, я вроде не особо стеснительный, но дико слышать. Может это и есть частушки? В деревне в прежнем виде не появлялся и слышать не приходилось. Мне не проблема, прямо на ходу способен сочинить:
Птенчик выпал из гнезда,
Всё, теперь ему...
Или не хуже:
Кошка бросила котят,
Хай хе хе живут как хотят.
Не, я лучше промолчу. Портить здешний народ мне явно миссия не дана. Улучшать нравы впрочем тоже. Не мне становится в позу добродетельного батюшки.
Короче понеслось. Песни поют, пляшут, да в дурачка в картишки играют. И ведь где надыбали с картинками такими похабными, ума не приложу. Девки, в смысле дамы голые - понятно. А вот короли с вальтами в не менее срамном виде, такого я еще не видел. И ведь не рисованное, а напечатанное. Паршивенько, но все ж...
Причем играть в дурачка садятся через одного. Парень-девушка, парень девушка. И Северьян, тот самый мой знакомый, позвавший на вечеринку оказался чуть ли не самым главным. Сам рассаживает, прибабутки выкликает. Вобщем тамада натуральный. Худо-бедно возле меня по бокам парочку симпатичных девиц приземлил. Одна Татьяна, а другая ужас натуральный - Еликинда. Я сходу и произнести без запинки не смогу. Каким местом думают родители, давая подобные имена? Их детям всю жизнь мучаться.
Ну да ладно. Я все ж нормальный Михаил. Нечего стыдиться. Тем более ежели девушке сусед не по душе пришелся, она запросто об этом известит народ во всеуслышанье и уйдет. А от меня нет. Никто не сваливает. Наоборот, норовят присуседится. И ведь неспроста. Все эти игры и забавы кончались поцелуями. Иной раз как вцепиться в тебя очередная красотка, так кровь кипит. Все ж с гормонами у меня точно в порядке. И с прочим оборудованием тоже. Не отморозил.
Тут Северьяну стукнуло страшные истории рассказывать. Про море студеное и пучину страшную, как из глубины черная рука вылазит и не выполнившего обет за лодыжку хватает. Ну дают ребя, я такое последний раз в детском саду слышал. И то пострашнее. Хотя у нас жутики по телевизору крутили. А этим проще. Ишь, пугаются. Или делают вид?
- А пусть Михайло расскажет, как это бывает, - неожиданно предложила Иринья, очередного оратора, стоило Севастьяну замолчать. Все ж по возрасту и опыту она здесь старшая и руководила всем происходящим исподволь. Я бы и не заметил, коли специально не приглядывался.
- Да, ну, - говорю скромно, - ну чего там было. Ни водяного не видел, ни архангела. Не интересно.
- А что интересно? - сразу несколько голосов с ожиданием.
И то, мы ж сюда развлекаться пришли, отказываться нехорошо. Рассказать что ли про героизм? Да ну. Не мой он был. Неприятно. А почему бы...
- Ну слушайте иное, - говорю вслух. - Не страшное. Как умею, так исполню.
Попрыгунья стрекоза,
Лето красное пропела...
Когда закончил, испугался. Тишина и смотрят очень-очень внимательно. Кажется даже Штирлиц не был так близко к провалу.
- Сам придумал? - спросила Иринья.
- А разве плохо? - на всякий случай, не пытаясь сказать 'да', удивляюсь. Я чего-то засомневался, когда Крылов жил. При царизме - это верняк. Но вот раньше Пушкина или позже?
- А еще? - потребовала моя суседка.
- 'Белеет парус одинокий', - начал, припомнив, что Лермонтов точно позже Петра родился, - 'в тумане моря...'
Вот сейчас и парней проняло. Мачты гнутся и скрипят - это нашим знакомо. Здесь все по рыбу, да тюленя с моржом хаживали.
- Еще! - потребовали дружно.
- Думаете так просто? - попытался отбиться. Все ж странная реакция. Опять я чего-то отколол и сам не въехал чего.
- Еще! - на мне повисло сразу с десяток девиц. Поцелуи так и посыпались. Э... да они всерьез. Сейчас любую, как на концерте знаменитости бери и в кусты тащи. Жаль снег кругом. Не выйдет. С чего все ж так? Детские ж тексты, а здесь уже не подростки собрались. Как хлестать самогонку и с лодьи ярус тащить, так взрослые самые настоящие.
Правда еще пару минут назад я и слова такого, ярус, не слышал. Это отнюдь не сеть, а огромной длины веревка, к которой на расстоянии 2-3 аршин крепились короткие снасти с крючками. Правильно спустить все это дело сложное и ответственное. Запросто крючки перепутаются, если плохо смотреть или неумело действовать. Обычно этим занимался кормщик. Почему такой фиговиной, а не нормальной сетью, подсознание не доложило. Видать для него в порядке вещей и не любопытно.
