Накал дискуссии нарастал. Поскольку никто и не возражал, то ораторы, подхлёстывая друг друга своими откровениями, всё глубже уходили в этот самый «на-кал».
Впрочем, маразм тематики диспута позволял участникам свободно проявлять, а мне — наблюдать, свойственные им личностные комплексы, играемые социальные роли, занимаемые в местной иерархии позиции и наличествующие амбиции.
Тролеподобная ключница крепилась пять-шесть реплик — неуместно в болтовню дур ввязываться. Но не стерпела и выдала очень выразительный рассказ, содержащий все 16 признаков наличия призрака, включая «серьёзные психокинетические проявления» и эффект ППО — (Появление Пропавшего Объекта).
Вообще-то, моя жена, в 21 веке, в таких случаях просто обращалась к домовому с исконно-посконным пожеланием: «пошали, поиграй и нам отдай».
Бертран Оккам был совершенно прав со своей бритвой: «Не умножай сущностей». Зачем впутывать падших ангелов из пекла, когда достаточно привычной земной нежити?
Попик довольно уныло сообщил, что полив святой водой — «одним махом всех побивахом». От него отмахивались — не интересно.
«Дона Анна» несколько раскраснелась и тоже порывалась вставить слово. Но, увы — остановить потоки мутного красноречия «бесовидцев» и «чёртозрителей» было невозможно. Пока не взвился Аким:
— Да что вы херню несёте! Это у вас на чертей управы нет, а мы-то… Вот же живой мертвец стоит!
Присутствующие в точности исполнили ремарку Гоголя, обращённую к гг. актёрам и касающуюся сцены после знаменитой реплики в «Ревизоре»:
— Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе!
Общее внимание, обрушившееся на моего Сухана, было им совершенно проигнорировано. Когда же я, по просьбе Акима, предъявил присутствующим висевший у меня на шее костяной палец — общество впечатлилось окончательно.
Кабы здешние дамы носили корсеты — половина попадала в обморок. Но свободу дышать у благородных женщин на «Святой Руси» ещё не отобрали. Поэтому оттаскивать и в штабель складывать никого не пришлось.
Оставив Акима просвещать общество рассказами о моих подвигах на поприще борьбы с теологическими извращениями, я, прихватив попика, отправился осматривать место происшествия.
Как и говорила Ходыновна, поп был племянником игумена одного из здешних мужских монастырей. Не удивительно, что в интеллектуальном плане он представлял собой граммофон с одной пластинкой.
Песенка знакомая: «Дай мне, детка, дай…». Здесь на роль «дающей детки» предполагалась «дона Анна», а «дай» относилось к совокупности движимого и недвижимого имущества. Попрошайничество, завёрнутое в обрывки плохо выученных православных текстов и подпирающееся дубовым костылём «страха божьего».
Я произвёл в часовне и в подземелье целый ряд бессмысленных действий, заставляя попа держать мерную верёвку и записывая на вощёную доску результаты измерений. Задал кучу идиотских вопросов типа:
— А бабы, которые здесь полы моют, на исповеди когда последний раз были? — Так-так… А пыль кто протирал? — Понятненько… Масло-то в лампадках когда меняли? Ай-яй-яй… Как это — «доливаем»?! Там же гарь остаётся! В ней же — вся таблица Менделева!
Поп с Дмитрий Ивановичем лично знаком не был, но какими-то таблицами во время обучения его мучили. От чего он ещё больше проникся.
По умному — так не делают. Надо бы тишком-ладком, поговорить мягенько да добренько, доброжелательно да уважительно. А я наезжаю с гонором, понты кидаю, нарываюсь на конфликт. — А куда деваться? Мне всю эту… мичпуху надо под себя нагибать. Ещё не знаю как. И вообще: я — сын столбового боярина. Noblesse oblige — положение обязывает. Вот я и «столбею».
По возвращению в терем попросил Аннушку отпустить своих слуг и домочадцев. Что было немедленно неисполнено с множеством препирательств и, даже, толканий.
Народ жаждал присутствовать, дабы приобщиться.
Что ж, вот вам моя версия:
— Осмотрев дотошно место произошедшего, и произведя необходимы измерения, могу предположить следующее. Дух покойного господина кречетника воспользовался солнцестоянием, когда ослабевают преграды между мирами. Смотри отцов церкви. Cподвигнулся он на это не каким-либо бесовским наущением, а единственно заботой об оставленной в нашей юдоли жене своей, честнòй вдовице Анне Дормидонтовне. Ибо ныне исполнилось ей 16 лет, стала она уже женщиной вполне взрослой, в опеке старших, по закону, более не нуждающейся.
Спасибо Ходыновне — сболтнула о такой мелочи.
— Однако закон-законом, а покойный супруг твой, госпожа боярыня, понимая, сколь тягостна судьба бедной вдовицы в нашем, весьма от совершенства далёком мире, посчитал надобным найти тебе защитника. Ты ж, Аким Янович, с покойным знаком был? Приятельствовали? Вот то-то и оно. Как известно, призраки, воротясь на землю, следуют теми же путям, по которым при жизни хаживали. Покойный многократно ходил прямой тропкой с усадьбы вниз, к речному берегу. Возле этой тропки он и нашёл наш постой нынешний, и новинку — обруч с хитрым замком. Сиё кольцо одевают тем людям, которые находятся под защитой рябиновского владетеля. Как знак неизбежности наказания всякому, кто против человека такого — худое учинит.
Я внимательно оглядел присутствующих. Слова о защитнике вызвали раздражение у местных. Они предпочли бы и далее сами «защищать» свою госпожу. Но странность ситуации, предположение чертовщины, заставляли их, хоть и кривиться, но помалкивать.
Разделённость дворни на партии, столкновение разных интересов находились, до нашего появления, в неустойчивом равновесии. Эта местечковая вражда не позволяла им дать единый отпор. Они выжидающе поглядывали друг на друга: кто же воспротивится первым? А я вовсе не собирался давать им время на обдумывание, согласование, утопление моей идеи в разных словесах да отсылах.
Однако и «ломать об колено» сразу — нехорошо. Надо дать им надежду. На то, что всё это ненадолго, что они старого, калечного, из глухих дебрей лесных явившегося Акима — перехитрят. Меня же они и вовсе воспринимали как смешное недоразумение: сопляк малолетний, только и годен леших по болотам гонять, городского обращения не знает, с отцова голоса поёт.
Перетерпят нас, да и вышибут. И будет как прежде: «у нас всё получится!».
Пусть и дальше так думают: поддержание необходимого уровня иллюзорности в окружающих — обязательный элемент управления коллективом. Переключим их внимание на новую проблему, сформулировав её в конструктивной форме:
— Первое, что надлежит сделать истинно верующему православному христианину — вернуть душу господина вашего из мира нашего, дольнего, в место, ему по воле божьей уготованное.
