Аркадий сделал очередную паузу, присматриваясь к аудитории. Многие атаманы посмурнели, услышанное очень уж походило на правду.
— Но это ещё не всё. Панов, которые прослышали о наших победах, завидки берут. Так может статься, что пока мы будет отбиваться от турок и татар, с Малороссии на нас двинут ляхи. А войско у них не последнее в Европе, чего уж, доброе войско.
Произнося свою речь, Аркадий внимательно присматривался к слушателям. Увидев, что накручивание ужастиков надоело не только Каторжному, многим, запугать такой контингент, действительно было сложновато, перешёл к предложениям.
— Чтобы не допустить всех этих, а также многих других безобразий, надо врагов опережать. Бить их раньше, чем они соберутся с силами. Мы над этим работаем, но здесь существует другая беда, ничего у нас нет.
Удивлённый гул пронёсся по помещению. Аркадий не стал ждать реплик, ответил на невысказанный ещё вопрос сам.
— Да, да, почти ничего. Вот воины и полководцы у нас лучшие в мире («Кашу маслом не испортишь»), а оружие приходится добывать с боем, потому как своего здесь делали мало, да и хреноватое оно… положа руку на сердце. Вот набежали к нам людишки, а сделать из них хорошее войско затруднительно, оружия для них не хватает. Пороха производится… ну, кошкины слёзы. Если бы не помощь из Москвы, давно пришлось бы на стрельбу из луков переходить. Значит, если мы немедленно не начнём делать оружие и порох сами, наступит нам скоро, к гадалке не ходи…
— П… нам будет! — поддержал друга Васюринский.
— Ага, он самый. Поэтому строить печи для выплавки железа, мастерские для выделки оружия надо не вчера, даже, а позавчера.
— Тогда почему сам ни х… не делал всё это время? — удивился тот самый, уже озывавшийся незнакомый Аркадию атаман.
— Я — не делал? — совершенно справедливо возмутился Аркадий. — Ракеты, пугательные и зажигательные, кто придумал, а? Ты, что ли? Подсказал запорожским кузнецам, где и какие печи для выплавки железа строить, тоже не я? Поставили мастерские здесь, на Дону, для производства стволов, по чьему совету? Причём, стволы будут из хорошего запорожского железа и куда легче, чем у наших врагов. Уголь для отопления домов по чьей подсказке добываться стал?
— Хватит хвастаться. Говори что нужно! — опять подыграл другу Васюринский.
— Деньги, само собой.
— Сколько? — поддержал деловой тон Осип Петров, распоряжавшийся в этом году казной войска донского.
— Много. Раз в пять больше, чем у тебя есть. И то, это для начала, потом больше нужно будет.
— Ну ты нахал. Всю казну и ещё четыре раза по столько же, — покрутил головой Осип. — Где же я возьму недостающее? Рожать его мне, что ли?
— Если можешь — рожай, а нет… странно даже слышать такой вопрос, да ещё от знаменитого атамана.
Попаданец оскалился от уха до уха и, обводя взглядом присутствующих, обращаясь уже ко всем ним, спросил.
— Так, где берёт деньги казак, если они ему нужны?
— В чужом кошеле! В сундуке купца! Идёт за зипунами! — так звучали цензурные ответы. Нецензурные, порой весьма заковыристые, сводились к тому же. Когда казаку нужны деньги, он идёт на большую дорогу и… Выждав, когда схлынет вал ответов, Аркадий продолжил.
— Приятно слышать такое единодушие. Да, для того чтоб уцелеть, мы должны грабить не только для себя, но и для войска, выделяя ему большую часть добычи, чем раньше. Сразу скажу, что казацкий…
Аркадий хотел сказать «карман», в последний миг усомнился, что его все поймут, хотя карманы вокруг наблюдались, и после короткой заминки, продолжил.
— …казацкий кошель от этого не пострадает. Потому как добыча возрастёт в цене. Кстати, пане Хмельницкий, вот вы, совершенно обоснованно требуете поддержки от войска Донского порохом, ракетами, другим снаряжением. Между тем, у войска Запорожского есть немалая казна, в данный момент радующая разве что карасей и раков. Было бы справедливо, что бы её часть пошла на улучшение вооружения всех казаков, в том числе, и сичевиков.
Наезд был для Богдана Зиновия наверняка неожиданным, но не смутил его ни в малейшей степени. Ответ последовал незамедлительно.
— Согласен. Запорожское войско пришлёт деньги на вооружение. Только вот есть у нас беспокойство, не слишком ли тонкие стволы делают кузнецы для новых ружей?
— О, не беспокойтесь! — не посрамил славы чародея Аркадий, ответив также сразу, матюкая про себя чёртова гетмана. Эта информация не предназначалась для столь большого количества ушей за столь значительный срок до использования винтовок. — Новые ружья ещё будут наводить ужас на наших врагов.
Здесь на Москаля-чародея обрушился вал вопросов, в том числе, возмущённых. Все атаманы желали знать, что за новые ружья делаются для войска, почему они не слышали о них раньше, зачем их делают с тонкими стволами, и т. д., и т. п.? Учитывая, что работал он за счёт войсковой казны, отчитываться тоже был обязан. И с идеей хранения втуне грозного оружия согласны были не все.
— Если есть оружие, которого так не хватает в войске, сам же говорил, почему оно не пущено в дело?!
Аркадию с огромным трудом удалось успокоить старшину, отделавшись общими словами и избегнув подробного рассказа о новых винтовках. Помогло то, что его поддержали несколько наиболее авторитетных атаманов, в том числе, подставивший его Хмельницкий, и то, что оружие только собирались делать. Когда сквозь общий ор эта информация дошла до атаманов, они поутихли. Что дало возможность Москалю-чародею оправдаться дополнительно.
— Многие помнят, сколько мы мучились с новыми ракетами, сколько неприятностей у нас из-за них было. Новые ружья также не только не испытаны, но даже не сделаны. Поэтому получится ли то, что нами задумано, или выйдет из этого один пшик, один Бог ведает. Будут ружья готовые к бою, тогда и будет разговор.
Аркадий, опять взмокший, как будто выкупался в собственном поту, собирался уже садиться, когда вспомнил о недостроенных кораблях.
«Вот ушлый жук, этот Хмельницкий, два раза из-за него вспотел. Сволочь! Стоило мне тявкнуть о подотчётных ему деньгах, как он тут же организовал мне неприятности. Но, гадом буду, а выплатить мне половину их казны заставлю. Из-за него обещание голландцу чуть не забыл».
Аркадий попросил тишины и вкратце рассказал о возникшей проблеме. Суда заложены, частично построены, но для их достройки сухого дерева нет. И взять его неоткуда.
— Потому как сушить нам его просто негде. Дерево для кораблей сохнет не один год, за это время набегут татары и сожгут древесину. А земель до каких не могли бы достать их чамбулы ни на Дону, ни в Запорожье, нет. Пока висят над нами ногайцы…
