Когда Аршинов с Николаем подъехали к месту трагедии, Бокии был уже там. Он смотрел на пробитые двери машины и скорбно качал головой. Какие-то люди рассматривали кусты в стороне от дороги, несколько человек укладывали тела убитых в открытый грузовик. Николай посмотрел на труппы. Ребята были все молодые, и как говорили в его время ботанистого типа. Никаких тебе крепышей вроде Леши Сушина. Коля сразу сообразил, что по официальной версии Спецотдел занимался шифровкой, дешифровкой и прочей вспомогательной механикой, поэтому не было смысла набирать туда здоровых лбов. Так что ребята были совершенно не готовы к бою. Они даже оружие из карманов достать не успели, не то что открыть огонь. Только на лице шофёра, мужика значительно старшего возраста было написано понимание непоправимого. Судя по всему он почувствовал опасность, но не успел ничего сделать.
— Глеб Иванович, а куда ехала группа ? - спросил Аршинов осторожно трогая Бокия за плечо. Тот повернулся. Было видно, что он совершенно не ожидал такого поворота событий.
— В Салтыковке было то здание, где содержали таджиков перед тем как повезти их в Петроград на корабль. Поэтому мы послали туда ребят проверить, опросить местных - в общем, должна была быть рутинная работа, а оказалось…
— Глеб Иванович, со мной активная группа. Я думаю надо поехать, посмотреть этот дом. Наверняка там что-то важное, если противник пошёл на такие меры. Дайте адрес.
Бокий достал блокнот и начал быстро листать страницы. Наконец он нашёл нужный адрес и кивнул шоферу своей машины, чтобы тот собирался и заводился. Договорившись с кем-то из своих о дальнейших шагах, он повернулся к Аршинову и приглашающе кивнул.
Несмотря на уже довольно позднее время в сельсовете были люди. Увидев столько вооруженного народу председатель было дернулся, но когда ему предъявили мандаты успокоился. Он оказался коммунистом, бойцом опытным, воевавшим с 1918 года. Поэтому сразу вошёл в дело и вскоре машины уже стояли перед длинным бараком, со всех сторон окруженного забором.
— Здесь у нас рабочие жили. Временные, когда ещё дачи строили. А потом военные приехали, забрали
Сушинские ребята мрачно смотрели на забор и вперед не лезли. История с ритуальными убийствами никого не радовала, всем не хотелось даже смотреть, не то что лезть под пули. Николай понял смысл фразы, давно уже в его время утратившей свой изначально высокий смысл. «Коммунисты, вперед», подумал он и шагнул в сторону бойцов.
— Вот что мужики. Вы наверное ещё не забыли ту дачу, и тех детей. Мы сейчас с Вами воюем против извергов, которые не перед чем не остановиться. Но охраны сейчас нет. Они не зря расстреляли машину с чекистами - они выигрывали время, чтобы убрать следы. Поэтому я думаю. Что здание внутри пустое. Ни людей, ни трупов. Максимум, какая гадость нас может ждать - это мина за дверью. Поэтому, если подрывники есть, то вперёд. Но в дверь не лезьте, попробуйте через окно, и посмотрите на растяжки по комнатам.
Командир группы хмуро кивнул.
— Петров, Сыров - вперед, всё осмотреть. Мы ждём.
Два человека полезли через забор. Остальные расселись за машинами и стали закуривать. Кто просто лег на травку и смотрел в вечернее небо. Николай подошёл к Бокию и сказал
— Решительные ребята - наши оппоненты. Ничего не скажешь, крови не бояться.
Бокий поглядел на него и промолчал, Потом. Подумав малость, достал из кармана какой-то листик и протянул Николаю. Там было машинописное письмо на имя Дзержинского. В нем на бланке Штаба РККА было написано, что своими действиями группа Спецотдела срывает выполнение операции «Разведывательного отдела Управления 1-го помощника начальника Штаба РККА». Дальше описывались действия группы, и Коля с удовольствием узнал, что дело Френкеля и их берлинская стычка была воспринята именно в этом ключе. Значит, они про Особый отдел ЦК не знают, с удовольствием подумал он. И это хорошо. Поэтому мы ещё живы.
— Иосиф Виссарионович просил Вас ознакомить. Как Вы видите, наши оппоненты не только решительные, но и весьма информированные люди. Мы с ним решили не светить Сушина и Вас, поэтому всю операцию будем дальше проводить под маркой спецотдела.
Николай глянул на подпись. Подписал какой-то для него совершенно незнакомый человек.
— Ну, мне разницы нет. Главное чтобы дело было сделано. А как Вы считаете, вся эта восточная чехарда, она имеет под собой смысл, или просто люди балуются от незнания?
Бокий глянул на Колю, потом потянулся и достал портсигар. Достав папиросу он умело закурил её, держа так, как в конце ХХ века принято было у наркоманов - горящим концом в верх.
— Знаете, товарищ Николай, Владимир Ильич когда-то сказал, что идея становится материальной силой, когда овладевает массами. Иногда, чтобы стронуть с места лавину действия не хватает маленького камешка. Такого рода уверенность может иметь страшные последствия. Посмотрите, в идеи марксизма верило не так много человек в царской России. Но именно эта вера помогла им поднять на дыбы всю страну, разрушить старый порядок вещей и суметь повести за собой всю эту разгулявшуюся анархическую вольницу.
Коля с уважением посмотрел на начальника спецотдела. Ещё неизвестно какой ты чекист, но мыслитель ты, однозначно высокого полёта. А ведь действительно. Иногда чтобы добиться результата с сделать так чтобы всё завертелось не хватает только вот такой веры, веры в чудо. Дальше уже можно будет обойтись без неё, дальше люди всё сделают сами, сами сотворят все чудеса и перекроят историю так, что никому и не снилось.
— Это чрезвычайно новая для меня мысль. Я как-то всегда был связан с другими материями. Но Вы не просто правы, Вы очень правы.
Он не успел докончить мысль, как калитка распахнулась и в ней появился один из посланных товарищей. Он подошёл к начальнику группы и что-то сказал. Тот махнул рукой и крикнул
— Всё, можно заходить. Мин вроде нет, но под ноги всё равно смотреть.
Бойцы гуськом потянулись в ворота. Коля остался стоять у машины. Лазать по дому ему совсем не хотелось. Если что найдут. то ему скажут. А вертеться под ногами у профессионалов - самое последнее дело. Он полез в машину немного подремать. Надо было обдумать мысль Бокия, она была чрезвычайно продуктивной.
Коля проспал минут тридцать, когда Аршинов потряс его за плечо.
— Ничего особого, сказал Степан. Подвал, где держали этих несчастных, сожженные бумаги в печках, пара столов и лежанок. Скорее всего, расстрел был сделан для устрашения, чтобы не лезли глубоко.
— По моему, наоборот - убито четыре человека, дело ляжет на стол Дзержинскому и он даст приказ разрыть до основания, а затем…-удивился Николай.
