— Лихо! — присвистнул он.
— Лариса уже там, со своими, — довольным тоном сообщил Удолин.
— Уверен?
— Получил подтверждение. Теперь у нас руки развязаны. Займемся?
— С полным удовольствием, — искренне ответил Шульгин. Полдела сделано. Осталось вернуться и довести свою мечту до воплощения.
— Тогда вяжи их, чтоб снова не сбежали, как те, из Замка.
— У меня не сбегут, — заверил Сашка, извлекая из кармана моток плетеного капронового шнура, который всегда имел при себе. На случай… Заодно наскоро осмотрел «пациентов». Окончательно убедился, что они вполне человекоподобны, по крайней мере — снаружи. В отличие от дагонов — типаж европеоидный. Красавцами не назовешь, но в обычной одежде в глаза бы на улице не бросались. Физически слабоваты. Бил их Шульгин все же аккуратно. Были б перед ним нормальные люди, не супермены из американских фильмов, одного-другого, пожалуй, отключил ненадолго, но не всех же! А эти — легли, как кегли, и в себя приходить не собираются. Но хоть дышат.
«Ну, пусть полежат немного, — подумал Шульгин, затягивая последний узел. — И мы отдохнем».
— Красиво у тебя получилось, — глядя на поверженных «элоев», похвалил профессор. Неожиданно, не сговариваясь, они окончательно перешли на «ты». Что вполне естественно. Рыцари одного ордена.
— А у тебя — хуже?
— Разные вещи. Никогда не умел драться кулаками, с самого детства. Всегда мне нос разбивали. Оттого и науками стал заниматься, иначе б тоже по военной линии пошел.
— Полководец с магическими задатками — круто могло получиться, — польстил Удолину Сашка.
— А все «великие» такими и были, разве непонятно?
Присели на мраморные ступеньки, закурили, как водится, пережив боевой стресс и радость победы.
— Может, не теряя времени, этих тоже — вслед за Ларисой? — предложил Шульгин.
Константин Васильевич извлек из обширного кармана заветную фляжку.
— Примем?
— Отчего нет? — протянул руку Шульгин. — Одного не пойму. Ты — эфирный, я — материальный. А водка какая, если на всех одинаково действует?
Удолин засмеялся.
— Формулу-то спирта помнишь? Углерод, водород, кислород, и только. Вся Вселенная из этих элементов построена. И Господь наш, Иисус Христос, в Кане Галилейской чудесным образом вино творил, не суп гороховый. Оттого и все последующее. А с «этими» здесь нужно разбираться, в самом логове. Тут и приборы, и выходы, наверное, в разные интересные места имеются…
— Так хоть блокаду какую-нибудь вокруг поставь, — предложил Сашка. Пара глотков сняла долю напряжения, а дело ведь пока не сделано. — А то набегут вдруг «спецназовцы», опять свалка начнется…
— Уже сделано. Капсула прочная. Если нет у них магов сильнее меня… Если есть — тогда уж не знаю!
— Огнем и штыками пробьются ребята, и пара гранат не пустяк, — пропел Шульгин, демонстрируя напарнику рассованный по карманам арсенал.
Три робота, повинуясь команде Новикова, со сноровкой, проявленной ими при постройке шалаша, изготовили из подручного материала очень приличные носилки. Даже скорее паланкин. Наподобие тех, в которых и сейчас индусы носят европейских туристок по крутым каменным тропам затерянного в джунглях пещерного города Элора.
Две длинных слеги, метра по четыре, из прочного дерева, между ними стулья, с плетеными сидениями, да еще и багажник между ними, куда сложили рюкзаки и большую часть оружия. Девушки устроились со всеми удобствами, и андроиды побежали плавной рысью, не допуская неприятной для пассажирок тряски. Они могли бы с той же легкостью нести и тонну груза. Что им двести килограммов?
Подобный способ передвижения, раньше не испытанный, Ирине с Анной понравился. Слегка отвлек от беспокойных мыслей.
Левашов с Андреем быстрым шагом шли позади, не очень отставая, обсуждали дальнейшие перспективы.
— Ларису они вытащат в любом случае, тут и думать нечего. А вот что дальше делать? — говорил Новиков, сбивая прутиком фиолетовые соцветия растений, похожих на отечественный чертополох.
— Вытащат, тогда и решим, — отвечал Олег. — Разонравилась мне страна мечты…
— Да брось, не стоит так. С кем не случалось…
— А мне надоело, понимаешь — надоело! Пока только меня касалось — ладно! Но так и дальше дергаться — не желаю! Не по мне…
— Да что за беда? Все мы постоянно рискуем, девчата — тоже. Будто не знаешь, в каких переделках им раньше бывать приходилось. Что Ларисе, что Ирке… Взять тот же бой на поезде.
— Мало ли, что там раньше бывало. Меня при этом не было, вот что главное! А вот так, в режиме реального времени на все смотреть — не хочу. Не по мне, — повторил Левашов.
Переубеждать друга — бесполезно, понял Новиков. Не в том он состоянии, чтобы к доводам разума прислушиваться. Да, слишком большую власть над его натурой Лариса забрала. Талант…
— Хозяин — барин, — спокойно ответил он. — Кто же заставляет? Вернется — и уезжайте, хоть прямо сейчас. На Кислые воды. Правда, еще до «Валгаллы» надо суметь добраться…
— А ты останешься?
— Кому-то ж надо разобраться, куда все катится? Собрались одним делом заняться, а нам тут же совсем другое подбрасывают. Но ничего, — с оттенком то ли угрозы, то ли просто злости протянул он, — глядишь, с помощью Удолина и разберемся. До самого донышка. А там вдруг да подпишем договор о вечном мире с этими самыми дуггурами. Без дружбы и взаимной помощи можно и обойтись… Тогда и нам с Сашкой невредно будет дачки прикупить, с тобой по соседству…
— Издеваешься? — насупился Левашов.
— Чего ради? Святой истинный крест! Мы присяги никому не давали, живем по собственному хотению. Тебе физикой-математикой с пятого класса нравилось заниматься, мне — кое-чем другим. И все в своем праве. Так что давай Ларису подождем. Совсем я, кстати, не уверен, что она с тобой прямо сразу и согласится.
Олег махнул рукой, не желая продолжать дискуссию. Он часто поступал подобным образом, обрывая тему на полуслове. И все давно привыкли не считать это невежливым. Просто черта характера. Не умеет человек спорить в сократическом стиле — и не надо.
Фургоны оказались на месте, лошади тоже. Дежурный доложил, что в отсутствие хозяев происшествий не случилось, посторонние в зоне наблюдения не появлялись.
— Как дамы, понравилось себя средневековыми принцессами ощущать? — спросил Андрей.
— Весьма недурно, — ответила Анна. — Вокруг далеко видно, и не трясет. На извозчике по булыжнику — хуже.
— Примем к сведению. Значит, давайте насчет ужина соображать, дело к вечеру идет. Народ вернется, а у нас уже все готово…
