смерть. Меня швыряло по временам моей жизни, но ни Хронос, ни предавший его служитель-оракул не имели к этому никакого отношения.
Скользнуло еще одно воспоминание. Теплая вода… я лежу на камнях горячего источника и смотрю сквозь алые резные листья в небо. Пар струится над водной гладью. Если опустить взгляд, впереди на фоне ясной синевы виден конус горы, подсвеченный заходящим солнцем. Ее вершина занесена снегом и нет ничего прекраснее на свете чем это небо и клёны… Покой, тишина, никаких снов. Место, где я провел десять лет из своей жизни.
Вода становится обжигающей, красные листья текут вниз потоками крови. И сразу холод, в котором цепенеет тело и разум.
Я чувствую приближение чего-то, кого-то неотвратимого, того кто сильнее Нестора, Феликса, Тайгера, Прокруста, их всех вместе взятых…
С годами люди ничуть не изменяются в сравнении с тем, какими были в юности. И потом, в молодости.
Неважно, что тебе семьдесят один, если ты чувствуешь себя также как в двадцать три. Если ты думаешь те же самые вещи. И видишь мир. Неизменным.
Да и что такое человеческая жизнь рядом с миллионами лет эволюции? Жизнь всего человечества, я имею в виду. Мы все существуем лишь одну секунду. Которая равна двадцати двум миллионам лет. Но это ничтожно в сравнении с временем создания Вселенной, Солнечной системы, затем Земли, биологического вида на ней. И делить эту секунду на годы жизни… на временные отрезки кто «старше», а кто «моложе» это просто глупо.
И смешно.
Генетическая модификация, конечно, сильно облегчила людям понимание этого простого факта.
Живи — своей секундой. А считать годы жизни других — это еще неприличнее, чем пересчитывать деньги в чужом кармане.
…Дождь закончился. Хотя ветер еще нес вкус сырости и мокрой травы, пригибал вершины берез на аллее, ведущей к моему дому. По небу неслись косматые облака, хмурые, темные. Но на горизонте, в необозримой дали уже появилась полоса кипящего золота. Она становилась все шире и шире с каждой минутой. Я стоял на мосту, смотрел на нее и думал с восторгом, что завтра будет ясный, теплый день после месяца бесконечных холодных дождей.
Мой взгляд скользнул на реку, потом на дорогу.
Он остановился совсем недалеко, небрежно опустив руку на руль старого велосипеда. Глядел на меня, хмуря густые брови, но в его пронзительных, веселых, синих глазах я видел дружеское одобрение и приязнь.
— Ну… — сказал Нестор добродушно. — Идем.
И я пошел следом за ним. Туда, где сияли теплые лучи летнего солнца…
…сделал шаг…другой…Но солнце далекого мира померкло, в лицо хлестнул дождь, смешанный с золой, и я открыл глаза.
Серая пелена колыхалась надо мной. В ней звучали голоса, треск, грохот камней… звон лопающихся струн. Те рвались и хлестали наотмашь… каждое прикосновение — новый ожог…
Передо мной стоял Тайгер и отсекал невидимые нити, держащие меня в пустоте.
— Все закончилось, — сказал он. — Ты справился. Все закончилось… Ты выиграл эту битву.
Выиграл…? Я совсем не чувствовал своего тела… не контролировал его. И Тайгер, вдруг словно заметив что-то, остановился. Очень осторожно, бережно опустил меня на пол. И больше не прикасался.
Зал был засыпан пеплом. Осевший на пол Ксеркс, располосованный Аяксом, лежал, не двигаясь. Единственным оставшимся в живых был Прокруст. Пока живым.
План охотник не реализовал. Феликс успел к врагу первым, в то время как Тайгер… сделал выбор спасать меня.
Темный оракул не горел, не рассыпался хлопьями сажи, не превратился в факел, мечущийся по залу, ослепленный своей болью. Торжествующий танатос держал его за горло. Феникс упивался своей властью и местью, которую предвкушал так долго, ради которой умер и воскрес.
— И настал конец времен, — произнес он очень тихо, почти приблизив свое лицо к лицу задыхающегося врага. — Для тебя.
Сжал пальцы. Не выпускал, пока не дождался последнего вздоха… Пока тело сновидения не развеялось сизым дымом в его руках.
…я был рад, что он сделал это. Слишком опасен, дик и непредсказуем дар. Чтобы держать его под контролем.
Бесформенной грудой висел под потолком мертвый Стикс и таял, растекаясь черными струями.
Медленно собиралось вокруг меня облако тумана…
Аякс, опираясь обеими лапами на колено Герарда, сидящего у стены, внимательно смотрел в его лицо. Сказал что-то тихо, оракул ответил, погладил черного зверя по голове.
Погрузился в Глубины Хронос. Дымными струями утекли ониры, проснулся в своей реальности Элий.
Все закончилось.
…Они выиграли эту битву.
Но не я.
* * *
¹ «Auf Kurs», Oomph.
Звучат голоса. Теперь вокруг меня все время звучат голоса. Они отвечают на вопросы, которые я не задаю. Или задают вопросы, на которые я не могу ответить. Сообщают новости, которые не так чтобы были мне интересны.
Конец времен, предсказанный Андонисом, не настал.
Для Полиса.
Но я сам был так близок к нему. Все еще близок.
— Его тело сновидения слишком повреждено. Я не решусь даже прикоснуться к нему.
Это Гелен. Он теперь заведует госпиталем и на него свалилась вся работа Геспера. Глава целителей, по-прежнему, в коме.
Мелисса мертва.
Этра мертва.
Прокруст-Дамаст-Загрей-Фобетор мертв.
Тайгер и его команда разбирается с Логосами.
Мое тело сновидения осталось в том же храме. На моей коже письмена книги, которая никогда не будет прочитана. В моей памяти обрывки времен, снов, вероятностей. Я вижу реку, и деревья на далеком берегу.
Я не могу покинуть эту реальность. И не могу остаться в ней. Я словно застыл между двух миров.
Стоит мне закрыть глаза, я оказываюсь в обители Хроноса, открываю их: и снова вокруг стены моего дома. Я не в силах вырваться из этого круга. Разорвать его невозможно.
Сражение выиграно, однако война не закончена. До меня долетают отголоски последних событий.
Акамант — дэймос-связной Амины пойман. Но еще не найден Курьер, один из логосов, управлявший многими темными сновидящими в Полисе.
Амина затаилась в своем александрийском поместье.
Оракулы могут снова свободно перемещаться в Волне времени и видеть места будущих ударов, запланированных очень давно. И сейчас все они — предотвращены.
Теперь я понимаю, насколько умен… невероятен Андонис. Он «создал» Аякса для Герарда, зная, тот спасет ему жизнь, он рассказал про Храм, он предупредил о том, что время должно быть остановлено. Его разум продолжал помогать нам принимать решения, даже когда самого его уже не было с нами…и защищал ученика.
— Это был твой план! С самого начала! Ты отправил его
