Кажется, Ингельд пришел к тем же выводам, даже более оптимистичным, ибо явно приободрился и немного расслабился. Жаль, нельзя поговорить при посторонних, он явно понял что-то еще, позволяющее чувствовать себя в этой ситуации чуть уверенней. Мне остается только слушать и пытаться уловить нюансы ситуации. А нюансы, как выяснилось впоследствии, оказались весьма интересными. Пока же присутствующие озвучили очевидные выводы, к которым только что пришла и я: у аронтцев есть свой наследник. Загвоздка в том, что никто ничего не знал об этом человеке. Побочные ветви рода, как правило, образуются от не наследующих титул младших братьев, кузенов или, в отдельных случаях, признанных бастардов. Наследники по женской линии обычно в расчет не брались, ибо при замужестве переходили в другой род, как и их будущие дети. Но в данном случае значение в первую очередь имеет кровь, так что родство считается и по женской линии. А за сотню лет, прошедшую с тех пор, как было составлено завещание… в общем, могло как образоваться огромное количество никем не учтенных потомков, так и не остаться вообще никого.
И теперь мужчины дружно, даже король не побрезговал, закопались в генеалогию, пытаясь вычислить всех потенциальных наследников. Насели на Ингельда, хотя это не принесло ощутимых результатов. Как и любой аристократ, он свою родословную, конечно, знал назубок, но это мало чем помогло. Поскольку за столетие семейное древо оказалось столь ветвисто, что благодаря одной только памяти тут не разберешься.
Но эти разговоры хотя бы прояснили для меня некоторые непонятные моменты с наследством. Казалось бы, королю невыгодно сообщать о нем Ингельду – пока никто не предъявил свои права на наследство, им распоряжается корона. Думаю, его величеству удобней оставить все как есть или же обвинить его в каком-нибудь преступлении против короны (благо и повод есть, и кое-какие косвенные доказательства, кого волнует, что на самом деле ничего такого он не делал?) и просто конфисковать имущество.
Вот в этом и заключались те самые нюансы, которые мне было сложно понять оттого, что я не знала многих здешних законов и неписаных правил, которые для любого местного жителя были очевидны как дыхание. Мне все еще регулярно приходилось сталкиваться с такими вещами, несмотря на то что в моей прошлой жизни имелся какой-то схожий опыт, все равно обнаруживались некие мелочи, которые сильно меняли картину. Вот как сейчас. Одно слово – магия, и все вдруг оказывается не так, как думалось вначале.
Кронгерцог – это, как выяснилось, очень непростой титул, то-то мне показалось, что он довольно странно звучит. И главное, всем все с первого слова ясно, а мне и спросить нельзя, пришлось по редким обмолвкам ловить смысл. А он в том, что это высший титул магической аристократии. Не тот случай, когда в семье время от времени появляются маги, такое не редкость, а именно устойчивая магическая династия, работающая с одним местом силы, которая век назад оборвалась. Оборвалась не в том смысле, что умер последний ее представитель и других не осталось. Нет, просто последний герцог Рагорн не был магом и не имел детей. Зато были у него две младших сестры, потомком одной из них и является Ингельд, а второй – вероятно, аронтский наследник.
До сих пор я не особо задумывалась, какое преимущество имеет магическая аристократия перед обычной. Ингельд не раз рассказывал, что магов на самом деле довольно много, почти все люди рождаются с толикой способностей, но не всем дается достаточно, чтобы их с толком использовать. Я приняла к сведению, что маги с более-менее приличными способностями могут появиться как в семье аристократа, так и крестьянина, магия – что-то вроде таланта к пению или способность шевелить ушами, на этом и успокоилась. Даже наличие Инги, которая принадлежала к такой вот магической семье, кардинально мое мнение не изменило. Тем более ее уникальные в чем-то способности не давали ей каких-то особых привилегий.
Но, впрочем, есть там на самом деле какие-то особые привилегии или нет, сейчас неважно. А важно то, что настоящий магический род в силу своих способностей может особым образом позаботиться об интересах потомков, гарантировав, что их земли и имущество не достанутся посторонним и спустя много веков. И это касается как особо жадных правителей, так и самозваных наследников, не связанных с родом кровными узами. Что ни говори, а на свете существует еще и такая неприятная вещь, как супружеская измена. В этом, правда, имелись и некоторые минусы: если род прервется по-настоящему, то тут уже ничего не сделаешь.
Данное великое колдовство было осуществлено в незапамятные времена за счет того самого места силы, что находится в Страйнборе, и позволяет действующему главе рода составить собственное завещание, если оно не выходит за рамки контролируемых магией условий. А ключевое условие там кровное родство.
Тем не менее, помимо прочего, в завещании могут быть и какие-то особые требования, и о них пока остается только догадываться. Поэтому вопрос ожидаемо вернулся к архиву. И не менее ожидаемо король весьма настойчиво потребовал этот самый архив сдать для изучения. Асмунду и Ингельду эта идея явно не понравилась, как, честно говоря, и мне, но реальных поводов возразить у них не имелось. Аргумент про наследство покойного учителя едва ли является решающим, как бы и вовсе не всплыло, что мы этот архив умыкнули самым наглым образом. Все-таки Ингельду пришлось согласиться, слегка поупиравшись. Мне было немного обидно отдавать то, что добывалось с таким трудом и риском, осталось только надеяться, что Асмунд, пока были в отъезде, не терял времени даром, успел не только просмотреть часть архива, но и пристроить к делу. В конце концов, король велел отдать сам архив, те самые янтарные шарики, а не то, что успели из него вынуть.
А потом они взялись за разработку дальнейших планов. С-стратеги! И ведь Ингельд сам согласился, авантюрист. Впрочем, я понимаю, что особого выбора у него нет: либо смириться, либо ждать, когда тебя все-таки убьют. Сейчас у него, по крайней мере, есть возможность торговаться и требовать для себя хотя бы какие-то гарантии безопасности. И Ингельд, не удовлетворившись устными обещаниями (вот молодец!), потребовал письменный договор.
Король уступил. У него тоже выбор небольшой. Не то чтобы такой договор нельзя обойти, но в этом мире люди все еще достаточно сильно пекутся о репутации и чести, они имеют большое значение, особенно для правителей. Так что договор он постарается соблюсти. А может, я по привычке плохо думаю о людях и их честности и все присутствующие будут выполнять свои обязательства и без дополнительных стимулов?
