— Ладно, командир, пошли, буду тебя с остальной семьей знакомить.
С младшей, Машей, которую вся семья дружно звала Манюней, я был уже знаком. Мама Толи — приятная невысокая и пухленькая женщина лет пятидесяти, представилась Лидией Васильевной. Средняя сестра — симпатичная, серьезная барышня, назвалась Алей, хотя Толя уже по секрету успел мне шепнуть, что вообще-то ее зовут Александра, просто имя Саша она терпеть не может. Ну, Аля, так Аля. После взаимных представлений женщины загнали нас в баню, чтоб помылись и не мешались под ногами, а сами развили кипучую деятельность.
Несмотря на то, что в дороге мы не шибко-то и испачкались, да и горячий душ принимали регулярно, упустить возможность попариться в бане — это почти преступление. Опять же, дело это не быстрое — целый ритуал: сперва протопить (благо, дрова нарубленные уже были, а то вообще пришлось бы с них начинать), потом не спеша попариться, а уже потом — мыться. Подметя помывочную и закинув в печь первую партию поленьев, мы с Толей одновременно подумали об одном и том же — о пиве! Решено, едем! Предупредив Лидию Васильевну, что ненадолго отлучимся, запрыгиваем в машину. По дороге Толя все причитает, что вообще-то за пивом надо на какой-то ЛеБерДон ехать, там оно самое лучшее, да только далеко очень. Задав пару наводящих вопросов, я выяснил, что ЛеБерДон, это не бар и не ресторан, как мне сначала подумалось, а целый район, состоящий из увеселительных заведений, кафешек, шашлычных и прочих заведений в подобном духе. Веселое, наверное, местечко. Надо будет как-нибудь заехать. А так, пришлось рать пиво на том самом рынке, что на площади Чкалова. Мне еще его название странным показалось — «Спектор»… Что значит слово «спектр» — я в курсе, а тут… Хотя, может хозяин малограмотный был, или просто большой оригинал.
Запасшись ящиком холодного пива и большим копченым донским лещом, мы вернулись и продолжили банные хлопоты. Как говорил один мой знакомый: «четырехкилограммового копченого лещика под пиво усидеть сложно, но оторваться — невозможно». Пока мы, сидя в предбаннике, попивали пиво и обсасывали плавники, хвост и спинку, баня окончательно протопилась. Веники в предбаннике уже были, да и двухсотлитровая бочка с ледяной водой — обливаться, тоже имелась. Ну, и что еще для счастья нужно?! Часа через четыре, исхлестав до прутьев два березовых и один дубовый веник, скрипящие от чистоты и розовые, как новорожденные поросята, мы выбрались-таки из бани. И не узнали двор.
Тут явно готовилось что-то грандиозное. Прямо под открытым небом уже стояли в ряд несколько сдвинутых столов, накрытых разномастными скатертями. Вокруг — расставлены длинные скамьи и разномастные табуреты. На самих столах уже стоят кое-где тарелки и блюда с какой-то снедью. А по двору шустрят многочисленные и совершенно незнакомые женщины и девушки.
— Ой, мля, — тоскливо тянет напарник. — Соседи… Мать решила всех собрать…
— Да уж, — согласился я. — В воздухе так и витает страшный запах праздника. А мы на нем — два свадебных генерала, главные украшения стола, так сказать…
— Чего теперь делать то?
— Главное — не мешаться под ногами женщинам, затопчут не разглядев. Пошли вон, лучше, к мужикам, — я кивнул в сторону беседки, вокруг и внутри которой, и правда собрались человек пятнадцать парней и дядек всех возрастов, от совсем еще пацанов, до дедов.
Подошли, поздоровались, Толя меня всем по очереди представил, народ представился в ответ. Пожали руки. Я, разумеется, почти никого сходу не запомнил. Ничего, всему свое время!
Нас неспешно, но с интересом начинают расспрашивать о житье-бытье на Терском Фронте. Почетное право рассказывать и отвечать на вопросы я предоставил Толе. Он тут свой, да и поболтать любит, вот пусть и отдувается. А я рядом постою, с серьезной физиономией, на контроле, так сказать. Да и к народу пригляжусь заодно.
Первое впечатление вполне благоприятное: серьезные, в большинстве своем, взрослые дядьки. Работяги в лучшем смысле этого слова: неторопливые, рассудительные, трезвомыслящие. Парняги помоложе, те, конечно, совсем другие: шустрые, какие-то подшарниренные, этакие живчики. На шпану с заводских окраин похожи, и ею, скорее всего, и являются. Да и плевать, я тоже не в пажеском корпусе детство провел, так что типы подобные мне вполне знакомы. Настроение них веселое, дружелюбное, так что, думаю, быковать не станут. Особенно при старших. Ну, а если вдруг и решат дурака повалять, так вряд ли что у них выйдет. Знаю я такую породу: подопьют, могут попробовать новенького «на слабо» взять. В том же стиле, что и Толя в свое время в «Псарне». Хотя, может и не станут. Ладно, глянем…
Пока трепались обо всем и не о чем, женщины уже и стол совместными усилиями сообразили. Богатая получилась «поляна». Правда, больше, с уклоном в рыбную тематику, что, в принципе, и не удивительно — Дон под боком, но и типичные южнорусские мотивы присутствовали. И выглядело это все замечательно, а уж как пахло! Закончившие, наконец, с сервировкой женщины позвали нас за стол. Если честно, то даже после изобилия столов у Четверти в «Псарне» я малость растерялся. Во первых просто убивало количество и разнообразие рыбы: уха из судака, запеченный в сметане с картошкой лещ, балык из сома, тот же лещ, но уже вяленый, и почему-то называемый чебаком, вареные раки… А кроме того несколько сортов соленого и копченого сала (и с чесночком, и с перчиком, и с толстыми прослойками мяса и с тонкими), запеченная под слоем сыра картошка с мясом, а главное — вареники и пельмени. Соленые огурцы и помидоры, квашеная капуста, маринованный чеснок… Удивило малое количество водки, зато очень много было сухого вина и всевозможных фруктовых и ягодных наливок. Аж глаза разбежались.
Первый тост, как и положено, подняли за знакомство. Толина мама, сидевшая рядом, все порывалась подлить мне водки, но я ее вежливо притормозил, объяснив, что водку не пью, и с гораздо большим удовольствием хлопну ее вишневой наливки. Та ничего не ответила, но, по всему было видно, мой рейтинг, как Толиного командира и просто как человека резко пошел вверх. Второй тост пили за возвращение «блудного сына», в смысле Анатолия, которого провожали тем еще шалопаем, и который меньше чем через год вернулся настоящим героем. Эх, жаль, «Георгии» наши в штабах подзависли, вот было бы сейчас Курсанту хорошо: и внешне — весь из себя героический казак, и боевой орден на груди… Ну, да ладно, Лидии Васильевне переживать меньше: она ведь нам про спокойную службу-то почти поверила, а тут — награда, которую только за отчаянную храбрость в бою и нешуточный подвиг дают. Несостыковочка могла выйти. Третий, в компаниях военных, обычно пьют за погибших товарищей, стоя и не чокаясь. Но тут гулянка шла все-таки сугубо штатская, так что, дабы не портить людям праздника, я встал, и предложил выпить за семью и всех друзей такого отличного парня, как Толя. Народ живо сообразил, что выпить предложено за них, тост одобрил и выпил с удовольствием. Потом еще много за что пили, о многом говорили и с удовольствием закусывали. Лично я дорвался до домашних пельменей со сметаной, и, как мне в тот момент казалось, оттащить от тарелки меня будет просто невозможно. Ошибся…
