— Послезавтра, — мастер, казалось, сплюнул.
— Договорились. Я приду послезавтра.
Предлагать деньги за срочность исполнения Сергей на стал. И так понятно, что мастер только оскорбится. Как все-таки плохо, когда на деловые отношения влияют личные пристрастия. Да, нэпман. Совбур, так сказать. И что? Ну что?
Хотя понятно, конечно, что репутация у здешних деловых людей ниже плинтуса. Слишком много развелось скоробогачей, любителей быстрой наживы. Купил, продал, а там, хоть трава не расти.
На истории экономической мысли в академии рассказывали, что нэпманы так себя вели потому, что не были уверены в будущем. Мол, придут большевики и все отберут, поэтому и производство почти не развивалось, в основном на старых мощностях работали, еще дореволюционных. Какой смысл вкладывать деньги, если все равно их потеряешь? Брался в аренду завод, или, скажем, фабрика, выжималось из нее все возможное, потом, оборудование, которое без ухода и ремонта быстро ломалось, бросалось и начиналась следующая авантюра.
Конечно, виною всему были большевики. Если бы не они, если бы у власти были демократы, то тогда, наверное, нэпманы, уверенные в своем будущем, не занимались рвачеством и спекуляциями, а строили бы новые заводы и фабрики.
Сергей вспомнил девяностые годы.
Да. Очень наверное.
* * *
С завода Сергей двинулся к Камову, который жил относительно недалеко.
Несмотря на сомнения Сергея в том, что вчера бывший полицейский вызывал каких-либо духов, результат уже был готов.
Камов проводил Сергея в свою комнату, заставленную мебелью — шкаф с мутным зеркалом, железная кровать, круглый стол, застеленный газетами. В комнате стоял устойчивый запах табака и чего-то неопределимого, в котором принц Мафей, возможно, узнал бы слимис трехлепестковый.
— Рассказали мне духи, где то, что ты ищешь найти.
— Где? — сердце Сергея забилось.
— В общем, есть два варианта. Первый предмет остался там, где все началось. Вернешься к началу — найдешь его. Как хочешь так и понимай.
Что тут понимать. В музее лежит. В тридцати километрах и восьмидесяти пяти годах отсюда.
— Второй… Тут я тебе не объясню, сам не понял, но духи сказали, что должен сообразить. Есть человек, который тебе поможет в поисках. Он точно знает, где твой предмет найти можно.
— Где? — Сергей перегнулся через стол, — Где этот человек?
— В Петрограде. Слушай, что духи сказали.
Камов прикрыл глаза:
— В городе есть река. На реке — крепость. Напротив крепости — дворец. Во дворце — академия. В ней нужно найти человека с самой большой бородой. Он знает, где то, что тебе нужно.
Камов открыл глаза:
— Понятно?
— Понятно…
Игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце… Река — Нева. Крепость… Петропавловка, что ли? Дворцов в Питере, как собак.
— Спасибо, Макар Сидорович, — Сергей с чувством пожал руку полицейскому-шаману.
Теперь ситуация упростилась до безобразия. Есть след. Четкий, ясный и понятный. Конечно, не мешало бы перепроверить информацию, но как это сделаешь? Известных Сергею представителей магических сил в Пескове осталась только сумасшедшая Варвара. Кстати, может, не такая уж и сумасшедшая, возможно, тетя Софа ее просто не любит. Ладно, завтра сходим, уточним. Душа Сергея пела и плясала. Домой, дорога домой уже видна.
Конечно, убегать уже этой ночью Сергей не собирался. Кто знает, сколько он будет искать этого бородача и сколько придется потратить денег на поиски. К тому же, он может просто сказать. Что артефакт находится на каком-нибудь острове Буяне, до которого плыть пароходом три дня и три ночи. Так что, пока не заработает мастерская и пока у Сергея не окажется стабильного источника доходов, рыпаться куда-то просто глупо.
Да и не хотелось подводить никого…
Он выдохнул:
— А сейчас, Макар Сидорович, будет у меня к тебе деловое предложение поработать по прежней специальности. Есть у меня два работника…
* * *
В подотделе снабжения губоно сидел, сжимая голову руками, грустный рыжий Слава.
— Сергей! — он обрадовался приходу Вышинского так, как будто тот принес ему лекарство от смертельной болезни, — Послушай, помнишь, мы говорили про изобретение ручек? Помнишь? А ты чего пришел, кстати?
— Помню, помню. По поводу ручек и пришел. Шариковых, да?
Неужели Слава что-то придумал?
— Да, да! У нас ведь три препятствия: технология изготовления шариков, конструкция узла и состав чернил…
— Пасты, — машинально поправил Сергей.
— Пасты? — запнулся Слава, — Почему пасты?
А правда, на самом деле, почему? НЕ говорить же, что во всех шариковых ручках, которые видел Сергей была именно паста — тягучая, густая… Густая?
— Слава, нам для ручки нужна именно паста! Настолько густая, чтобы не вытекала.
Слава завис, обдумывая новую идею:
— Паста? Густая? Вытекать она, конечно, не будет… Так она, может и вовсе к шарику не поступать. Застрянет, да и все. Сама течь не будет…
— Сама не будет — пропихнем! Смотри!
Два доморощенных изобретателя склонились над бумагой.
— Смотри, — Сергей быстро рисовал карандашом, — Вот узел, вот трубка, вот чернила. Густые, говоришь, сами не пойдут… Что если сделать так… Ставим здесь поршень, пружину и крышку. Пружина распрямляется, на поршень давит и чернила идут к узлу.
Сергей знал, что в современных шариковых ручках никаких пружин нет. Ему было плевать — он не копировал чужое, он придумывал свое. Пусть неправильное, пусть сложное. СВОЁ.
— Можно попробовать, — разлохматил волосы Слава, — Сергей, ты говорил, у тебя есть знакомый химик. Он сможет подобрать состав чернильной пасты так, чтобы она была не слишком жидкая и не слишком густая?
— Не спрашивал. Нужно уточнить.
— Здорово! Значит, пока неясно, как делать шарики…
Шарики… Перед глазами Сергея запрыгали, звонко отскакивая от бетонного пола и блестя отполированными боками шарики из разобранного в детстве подшипника.
— Нужно знать, как сделать их ровными, гладкими и одинакового размера, — рассуждал Слава.
— Слава, — Сергей схватил его за руку, — а ты знаешь, как делают шарики для подшипников?
Рыжий изобретатель поднял остекленевший взгляд:
— Подшипники? Подшипники… Сергей!!! Точно!!!
Оба бросились обратно к бумаге.
— Значит, так. Я рассчитываю размеры и характеристики узла и пружинного поршня, ты, Сергей, поговоришь с химиком и поищешь в библиотеке технологию производства шариков для подшипников. Потом…
— Вячеслав Осипович, — в кабинетик Славы вкатился Весельчак Абрамович, — вы документы-то подписали?
