Цветов не было. Более того, и подоконника тоже не наблюдалось. Зато за окном действительно было… море.
В лицо дул свежий ветерок, ярко светило солнце, ленивые волны с шорохом набегали на берег, и откатывались, оставляя на песке щепки, крошечных крабов и пенные следы. Но главным было не это…
Чуть поодаль, метрах в пятидесяти, в тени раскидистых деревьев, стояли зонты и шезлонги, рядом в песке ковырялись дети. Загорелые женщины в ярких купальниках чинно беседовали, поглядывая на своих чад. Майе даже показалось, что она слышит их разговор. На блестящей поверхности моря появилась черная точка, которая по мере приближения и внимательном рассмотрении оказалась стриженной мужской головой. Через несколько минут мужчина выпрямился, показавшись сразу по пояс. Раздвигая волны, он брел к берегу. Разинув рот, Майя наблюдала за выходившим из воды бронзовым красавцем. Женщины прокричали ему что-то, он ответил. Потом вдруг посмотрел прямо на Майю и помахал ей рукой. Тут она не выдержала, и с криком: «Я здесь!» сунулась в окно.
Через секунду она обнаружила себя сидящей на полу, и ошалело трясущей головой. Что это было? Майя встала и, протянув руку к окну, разочарованно выдохнула. Пальцы встретила та же самая, мягкая но неодолимая преграда. Это в нее она ткнулась лбом, пытаясь подать знак бронзобюстовому незнакомцу.
Сзади кто-то хихикнул. Девушка мгновенно обернулась. Никого в комнате не было. Показалось? Креститься надо, если кажется — вспомнила она бабушкину присказку. Буря мыслей кружилась в голове. За окном люди… отдыхают, загорают, купаются. Люди! А не какие-то там трехголовые пришельцы. Но почему? Почему они ничего не сделают, почему не помогут им? Может, они ничего не знают? Конечно, не знают! Откуда им знать? Но как же пробиться к ним, как хотя бы знак подать? Майя забегала по комнате. Налетела на стойку с аппаратурой, едва не свалив ее на пол и вдруг остановилась пораженная. На кровати лежала какая-то коробочка, от нее тянулись к стойке провода. Очевидно, соскочила с каких-то своих креплений в результате Майиного толчка. Но дело было не в этом. Дело было в том, что коробка преспокойненько лежала на кушетке. Девушка осмотрела ее со всех сторон — никакого зазора, между ее серым боком и белоснежной поверхностью кушетки не наблюдалось. Она действительно лежала, а не упиралась в воздух, как Майина ладонь. Девушка потянула коробку за провода и слегка приподняв, бросила. Коробочка упала на кушетку с четким стуком, какой бывает, когда твердое падает на твердое. Майя ударила кулаком. Метила рядом с коробкой, но удара не вышло — кулак увяз, словно муха в киселе. Вот оно что! Неведомая преграда, преградой является только для нее. Неодушевленные предметы проходят сквозь нее, словно ее и нет вовсе. Решение созрело тут же. Если ее не слышат, а вылезти в окно она не может, надо подать знак! Она знает что делать! В несколько рывков она сорвала с окна жалюзи. Затем подскочила к свалке в углу и схватила какой-то увесистый прибор. Подтащила его к окну и, пыхтя от натуги, бросила прямо в сияющий проем. Она ожидала всего чего угодно, но только не того, что произошло в следующую секунду. Бахнуло, грохнуло, посыпались искры и осколки. Отскочивший прибор едва не упал ей на ногу. Там где только что было окно в роскошной медной раме, теперь уродливо щерилась разбитыми стеклами неказистая черная панель. В одном из осколков Майя увидела себя, с выражением крайнего изумления на физиономии.
— Ёшкин же кот… только и смогла вымолвить девушка. Сказать, что она была разочарована, значит не сказать ничего. Она была уничтожена и подавлена. Окно в сияющий мир, с солнцем, морем, детьми строящими замки из золотого песка… оказалось банальным телевизором. Инопланетным, понятное дело, телевизором, но сути это не меняло. Майе было обидно, горько и стыдно одновременно. Повелась на дешевую обманку. Так бы наверно вел себя дикарь из племени «мумбу-юмбу» увидев на экране своих сородичей. А Майя девушка культурная, с высшим образованием, и поэтому должна понимать, что видимость, хоть и момент бытия, но все же — не есть сущность. Она сидела на полу по-турецки, казня себя.
И тут погас свет.
Майя затаилась, даже дышать перестала, ожидая, что сию минуту произойдет что-то страшное. Вполне вероятно, что она вывела хозяев из душевного равновесия. Действительно, старались, лечили ее, а она, и получаса не прошло, как очнулась, а уже успела развить бурную деятельность, расколотила дорогостоящую аппаратуру. Возможно, инопланетяне просто хотели ей угодить, вот и крутили ролик с видами на море.
Прошло несколько минут, в течение которых ничего не происходило, и тут Майя, которая все это время тревожно озиралась по сторонам, заметила еле различимое свечение в стене напротив. Свечение это становилось все ярче, и через некоторое время на стене, стала ясно видна синяя пиктограмма, в виде восьмиконечной звезды. Звезда мерцала и медленно вращалась вокруг своей оси.
Поднявшись, Майя на цыпочках приблизилась к стене с пиктограммой и остановилась, не зная, что предпринять. Ну, вращается и вращается — дальше-то что? Потом, взяла и коснулась центра звезды.
И тут же шарахнулась назад, потому что звезда сделалась зеленой, и вместе с частью стены беззвучно ушла в сторону.
*****
Идти вперед не раздумывая. Словно нырнуть в ледяную воду. Чем дольше в нее заходишь, тем холоднее. Одним рывком — и все.
Дверь за спиной закрылась также беззвучно, и стало темно. Сердце встрепенулось и затихло. Майя прижалась спиной к стене коридора и простояла так несколько минут, ожидая пока пройдет неприятная слабость в ногах.
Сначала, темнота казалась абсолютной. Потом глаза привыкли. И девушка двинулась вперед, держась рукой за стену.
Надо же! А снаружи это порождение чужого разума выглядело гораздо меньше, чем изнутри. За изгибом длиннющего округлого коридора виднелся какой-то источник неяркого света. Голубоватые блики появлялись и исчезали. Изгибаясь, ползли тени, рассеиваясь и проступая вновь на совершенно гладких стенах. Они уходили ввысь, совершенно теряясь в темноте. Задрав голову, Майя безуспешно пыталась разглядеть потолок или что там есть… в общем, то место, где бы они смыкались.
Ладно. Примем как данность, что глаза ее обманули с истинными размерами. Мудро решив поберечь нервную систему и не волноваться по таким «несущественным» пустякам, Майя двинулась дальше. Тишина. Под ногами, все тот же теплый пружинящий пол. Коридор плавно завернул. Никаких запахов. Ведь так не бывает! В палате, где она лежала, пахло по-человечески, лекарствами. А здесь ничего. Даже ее собственный, вполне естественный человеческий запах тела куда-то исчез. От этого открытия стало жутковато.
