Обоз из нескольких сотен нагруженных арб и тысяч вьючных животных и лагерь с роскошными шатрами фараона и старших командиров были оставлены нам. Шатер фараона изготовлен из плотной белой ткани, украшенной нашитыми на нее золотыми силуэтами богов и столбцами иероглифов, как мне сказали, заговоров от всяких бед, включая поражение в бою. Видимо, или заговоры не те, или нашили их неправильно, или сделали это нечестивые. Иначе бы обязательно сработали, и победа была бы за египтянами, даже если бы они не сражались. Внутри у дальней стенки стояло широкое ложе — рама из черного дерева с переплетенными ремнями, на которые была положена пуховая перина и три пуховые подушки, накрытые покрывалом из леопардовых шкур. У правой стенки шатра располагался круглый столик со столешницей, инструктированной в шахматном порядке квадратными пластинками из желтовато-белой слоновой кости и серовато-коричневой носорожьей. Я еще подумал, что это шахматы, но клеток было меньше шестидесяти четырех. На столике стоял стеклянный, почти прозрачный кувшин с белым вином и два золотых стакана емкостью грамм на сто пятьдесят. Три складных стула были с сиденьями из толстой носорожьей кожи. У левой стенки занимали места три больших резных лакированных сундука из красного дерева. В первых двух лежала одежда и обувь, а третий почти доверху был забит золотыми мухами, львами, браслетами, ожерельями. Видимо, предназначались для награды отличившихся в этом сражении. Придется мне вручать награды вместо фараона и не той армии, которой хотел он.
Глава 107
Стоило вести о разгроме египетской армии разнестись по этому региону, как со всех сторон в наш лагерь потянулись делегации с дарами и заверениями в вассальной преданности и готовности платить дань ежегодно и в срок. Обговаривался только размер дани и земли, переходящие в мою собственность. Таковыми были все, ранее принадлежавшие египтянам или их сторонникам. Пользоваться этими землями я не собирался, а раздавал их своим воинам. Будут жить здесь и заодно нести пограничную службу. Уж они-то позаботятся, чтобы египтяне больше не появлялись в этих краях. Условная граница проходила по крепости Джару, по обе стороны которой на несколько километров простирались безводные и практически безлюдные земли.
Я ожидал, что фараон Рамсес после поражения захочет подписать мирный договор. Этого не случилось. Более того, в обеих землях отпраздновали победу над людьми моря. Ладно бы только в Верхней, расположенной далеко от места сражения, но жители Нижней наверняка знали, как оно закончилось, и все равно праздновали. Еще несколько таких побед — и Та-Кемет исчезнет. Из-за неопределенности я и не мог распустить войско и вернуться домой. Надо было дожать египтян, иначе опять нападут, причем сделают это в самое неподходящее для меня время.
Сбор флота я назначил в Газе. Сперва туда прибыли суда и галеры, на которых приплыла на войну большая часть моих воинов, а потом начали подтягиваться затребованные мной от всех приморских городов. Вести армию через пустынные земли в жару, захватывая по пути многочисленные небольшие крепости и городки, я счел нерациональным. Игра в долгую на тотальное уничтожение не входила в мои планы. Мне нужен был сравнительно быстрый мат. Для этого надо было напасть сразу на внутренние районы Та-Кемета, для чего и потребовался флот. Я собирался захватить Хут-Варет, бывшую столицу гиксосов, и расположенный рядом, в паре километрах, город-крепость Пер-Рамсес (Дом Рамсеса), который был основан предыдущим фараоном с именем Рамсес и являлся одной из столиц Та-Кемета. Попасть к ним можно было по самому восточному рукаву дельты Нила, по которому шла торговля с государствами на восточном и северо-восточном побережье Средиземного моря. К тому же, дельта Нила — самая плодородная и, как следствие, самая густонаселенная область империи. Как меня заверили командиры отрядов из финикийских городов, в ней проживает много потомков гиксосов и новых переселенцев, которые будут рады избавиться от власти фараона. Мол, стоит нам появиться там, как местные жители дружно перебегут по мои знамена, а без этого региона Та-Кемет ослабнет настолько, что перестанет быть угрозой для нас. Наверное, успехи вскружили мне голову, потому что поверил этим россказням.
По количеству боевых и транспортных единиц мой флот превосходил Непобедимую Армаду, но по количеству людей уступал ей. В походе участвовали и все мои восемь круглых кораблей, изготовленных по образу и подобия первого «Альбатроса». Я погрузил на них самых опытных и отважных воинов и по пути провел несколько тренировок. В учебных боях мы побеждали быстро и легко. Можно даже сказать, запросто.
Следом за нами следовали другие круглые корабли, а ближе к берегу — галеры. Почти все круглые корабли были предоставлены финикийцами и перевозили отряды, пришедшие в мою армию по суше, зато большая часть галер принадлежала отрядам, прибывшим на них. Скорость хода приходилось регулировать по круглым кораблям, которые с трудом преодолевали встречное течение. Предполагаю, что начало этому течению давали воды Нила. Галеры часто опережали тихоходные суда и раньше останавливались на ночь. В начале ночи берег обзаводился сотнями костров, и издали создавалось впечатление, что это огни большого города из будущего. В эту эпоху города ночью почти не освещаются. Может гореть костер возле караульного помещения у закрытых ворот да ночной патруль разгуливать с факелами по вымершим улицам или крепостным стенам.
Глава 108
О приближении к восточному рукаву Нила узнаешь издалека. Чистая бирюзовая морская вода начинает мутнеть, а потом и вовсе меняет цвет на светло-коричневый. У меня в подобных местах возникает впечатление, что в море выплеснули помои. Зато рыбы и рыбаков в таких местах больше. Рыбацкие лодки, завидев наш флот, сразу устремились в рукав, чтобы спрятаться в зарослях папируса, напоминающего плотные шеренги копейщиков, выстроившихся на обоих берегах реки. Вопреки уверениям финикийцев, убегали от нас и жители приречных деревень. Может быть, хорошо сработала египетская пропаганда. Как мне донесли, среди аборигенов распространяют слухи о народах моря, самый доброжелательный из которых, что мы едим младенцев на завтрак, мужчин на обед, а женщин, сперва использовав по другому назначению, на ужин. На фоне таких слухов знакомый черт казался намного лучше незнакомого.
Мы зашли в самый восточный рукав Х’ти во второй половине дня. Люди реки ждали нас возле первого со стороны моря города Пер-Амон (Дом Амона). Меня удивил не сам факт ожидания моего флота, о приближении которого только слепоглухонемой не знал, а то, как основательно подготовились египтяне. Несмотря на разгромное поражение под Шарухеном, сумели набрать и вооружить новую армию, не уступающую по численности предыдущей, и привлечь ополчение из местных жителей, которым предстояло сражаться не ради добычи, а защищать свои дома, что придает отваги и самопожертвования. За полкилометра ниже города и насколько я видел вверх по течению, до излучины, река была забита самыми разнообразными плавсредствами, начиная от больших военных судов и заканчивая маленькими лодками их пучков папируса, и на всех были вооруженные люди, как профессиональные военные, так и ополченцы. Вдобавок на обоих берегах рукава стояли отряды копейщиков и лучников, готовые уничтожить любого, кто по своей или чужой воле окажется в воде и попробует выбраться на сушу. Наверняка среди выступивших против нас хватает потомков гиксосов и новых переселенцев, которые вроде бы должны были переметнуться на нашу сторону. Кое-кто действительно переметнулся, но таких было мало. Благоразумнее было бы отступить и оставить египтян в покое, но тогда бы пришлось отступать до бывшей египетско-хеттской границы, если не дальше, не говоря уже о том, что большая часть вассалов перебежала бы на сторону Та-Кемета.
И я повел свой флот в атаку, поставив впереди свои суда в два ряда по четыре. Другим круглым судам приказал высадить десанты на оба берега и разгромить там вражеские отряды. Галеры должны были вступать в бой по мере надобности. Держаться на месте на течении можно было, только работая веслами, поэтому, как только мы подошли к врагу, я приказал отдать по два носовых якоря. Вражеским судам было легче, потому что течение сносило их на нас, можно было не рисковать веслами, идя на сближение с нами.
