Ознакомительная версия.
Прямо по курсу, сквозь клочья черноты, мелькают камуфлированные под цвет пустыни спины – там, впереди, у не приученных к серьезному бою американских рейнджеров сдали нервы. Ну что же, мальчики, вот вам семь целых и шестьдесят две сотых миллиметра вдогон. Наверное, кто-то падает, но некогда смотреть на результаты – главное нейтрализация текущей и грядущей – плюс десять-тридцать секунд – опасности. Война, вернее бой, очень сильно сплющивает время, давит его в двумерность, а может быть, и в точку. Где ты, хваленая спираль времени Владимира Ильича?
Полковник Джумахунов лично высовывается в люк. Он даже не успевает приложиться к биноклю. Вот они, достойные его танка цели – две самоходные пушки справа. Джумахунов снова ныряет вниз, едва не отхватывая пальцы железом крышки. Спешное наведение.
– Огонь!
У модернизированной, обвешанной дополнительной броней самоходки «Ведьма» сорвана башня. Зато и «ИС-3» содрогается от 76-миллиметрового попадания. Абсолютная мелочь для его толстой кожи, даже со столь малой дистанции. Зато вторая «Ведьма» замирает в новом прицеливании. И это очень удобно. Ухает в голове отдача танкового орудия. Дым, ничего не видно. Но там, в перекрестии, железный посланник проходит «Ведьму» насквозь, пронзая даже двигатель.
Итак, говорит о себе Джумахунов, начата контратака. Хватит двигаться, пора вести прицельный огонь. Он жестом посылает наводчика наверх, к зенитному пулемету. Сам включает рацию. Но он ничего не слышит легкая контузия, не иначе.
Бой входит во вторую фазу.
На самом деле разговор был не таким, но его приблизительный вариант мог представлять собой подобие приведенного диалога:
– Пехота, как там ваше ничего?
– Русские передовые колонны прорвали фронт на рубеже, прикрытом 55-й дивизией. Еще в двух местах намечается прорыв. С несколькими пехотными дивизиями и артиллерийскими бригадами прервана связь.
Если танки русских развернутся для помощи своим, наш фронт рассыплется.
– Вы вводите танковые резервы?
– Нет. Вводить их сейчас, это значит распылять силы. Нам нужна только победа. Будем надеяться, что успех вскружит русским голову и они понесутся вперед, надеясь на свое пресловутое «авось».
– А что вы противопоставите этому «авось»?
– Как только их коммуникации в очередной раз растянутся, мы вобьем в эту тонкую кишку танковый клин. В максимально доблестном варианте мы сумеем отсечь от «большой земли» три-пять тысяч танков.
– Вы уверены в успехе? Наши войска еще никогда не делали ничего подобного.
– Будем надеяться на бога. Но, в любом варианте, давать встречное сражение с нашими отсталыми боевыми машинами будет самоубийством.
– Но ведь мы все-таки сумели переправить их на материк гораздо больше, чем Союз.
– Это мало что меняет, качественное отставание налицо, да и, кроме того, сколько нашей бронетехники уже полегло в коротких стычках последнего месяца.
– Значит, вы хотите совершить победоносный охват, пропустив их еще ближе к восточному побережью?
– Да, это последний шанс решить все одним большим сражением.
– Кто разработчик этого плана, уж не тот ли «штаб теоретиков»?
– Да, первоначальный план предложен бежавшими и сдавшимися Англии офицерами германского генерального штаба.
– Мы не слишком доверяем этим эмигрантам. Если они такие умные, почему сами не остановили красных до подхода к Берлину?
– Вы знаете почему, соотношение сил было не в пользу немцев.
– Тем не менее, ваш план очень рискованный.
– Но ведь вначале вы его одобряли.
– Это было прикрытием.
– Чего?
– Скоро увидите. Скажите, как, по-вашему, русские уже достаточно сгруппировались в районе прорыва?
– Господи, вы хотите...
– Молчать, не будем забывать об их разведке. Наши авианосцы уже вышли на нужные позиции. Сейчас мы будем иметь тройной перевес в воздухе. На некоторыхучастках мы сможем создать абсолютноепревосходство.
– Что же нам делать?
– Отводите резервы подальше.
– Но передовые части, ведь я уже говорил, с некоторыми вообще нет связи.
– Будем реалистами, они все равно обречены.
– Но...
– Выполняйте приказание!
42. Превратности образования
С некоторых пор Маклай Колокололов вел тайны одиночные размышления о побеге в социалистическую действительность. Теперь же, найдя в лже-Скрипове сотоварища, столь преданного будущему счастью человечества, он решил несколько посвятить его в свои тайны.
– Самое подходящее, – поучал он внимающего ему лже-капитана первого ранга, – это, конечно же, угнать подводную лодку. В отличие от надводного судна, он может ходить под водой. Вот если бы ваш линкор умел нырять, его бы нипочем не разрушили пушки американской эскадры. На подводной лодке мы сможем под шноркелем достичь Японии или еще каких-то мест и, кроме себя самих, подарить флоту еще и лишнюю боевую единицу.
– А ты умеешь ей управлять? – зачарованный мощной перспективой, спросил Баженов.
– Нет, к сожалению. Я ведь торпедист по образованию. Но чем лодка слишком отличается от торпеды? Только тем, что внутри нее сидят люди, да еще – размерами.
– .Да? И где же мы возьмем лодку?
– В том-то и дело. У меня плохо с английским, и это не способствует расспросам местных насчет базирования их субмарин. А как у тебя с этим делом?
– Тоже не ас, – краснея, признавался Баженов. – Нас в училище обучали по старинке – немецкому, а ведь Германия давно лежала в руинах.
– Вот так всегда, – удрученно согласился Колокололов.
Однако нашему танку сильно повезло, оценил удачу Джумахунов, рассматривая в увеличительные стекла соседа справа – остановленный на скаку «ИС-2». В его лобовой броне, пониже башни, помимо десятка вмятин виднелось не слишком аккуратное входное отверстие кумулятивного снаряда. А ведь командир корпуса генерал Чабан предостерег Джумахунова от показного героизма.
– Я наслышан о ваших достижениях, Ренат Сайменович, но здесь вам не Африка – противник посерьезнее. Не советую демонстрировать личную удаль. Это там на лошадях можно было нестись впереди полка с шашкой наголо.
– У меня был боевой верблюд, Валерий Павлович, – поправил начальника Джумахунов.
– Тем более. Так вот, мне доложили – по линии политотдела, не НКВД, – что вы собираетесь лично принять участие в атаке. Не советую. Понятно, вы хотите поднять этим авторитет, но, извините, ставка слишком велика. Я понимаю, что можно получить пулю, и находясь в тылу – как ваш предшественник, у которого машина попала под бомбовый налет, но повторюсь – техническая война середины века не место для показа примитивного героизма.
Ознакомительная версия.
