— Хорошее местечко, — с хрустом распрямился я и принял у Руслана шкворчащую и плюющуюся жиром банку «тушняка». — И обзор приличный. Если «духи» через ворота даже и прорвутся…
— Когда прорвутся, — вытирает со лба пот, еще больше размазывая копоть по лицу, поправляет меня старший расчета, мужик лет тридцати пяти, одетый почему-то в очень старый, вытертый чуть ни до белизны кожаный летный шлем. Я такие, если честно, только в фильмах про Великую Отечественную видал.
— Ну, да, чего уж самим себе «баки забивать», — соглашаюсь с ним я. — Когда они последние наши огневые точки на стене задавят, то на станицу попрут именно через ворота.
— А то, — кивает «летчик» и подцепляет ножом кусок говядины из своей банки, — там же что справа, что слева — минные поля и «колючкой» все заплетено.
— Точно, остается только дорога, которая от КПП к станице ведет.
— А тут мы, — заканчивает он мою мысль.
— Да, а тут вы… Я сейчас с Комендантом свяжусь, насчет пехотного прикрытия для тебя. ЗУ — это, конечно, здорово, но десяток стрелков тебе тут все равно не помешает. Так, для пущего душевного спокойствия. А не даст — сам тут с вами останусь. Пулемет у нас есть, снайпер — тоже. Повеселимся!
— Ага, — хищно щерится артиллерист, — напоследок…
— Чего так пессимистично?
— А что, есть повод для оптимизма?
М-да, вот тут мне возразить нечего. Я, в отличие от этих ребят, всего час назад слышал, как Игорь связывался с Ханкалой. Хреновые наши дела, если уж честно: Аргун смяли и разорвали, ребята там стояли насмерть, но сделать ничего против того количества танков и артиллерии, что кинули на них турки, просто не смогли. Ханкала в плотном кольце, Петропавловская и Толстой-Юрт ведут бой. Из Горагорского — гробовая тишина. Они, оказывается, даже на предупреждение о нападении мамелюков не откликнулись. Очень хочется верить, что там диверсанты просто узел связи уничтожили, хотя кроме радиостанций еще и телефон есть. И он тоже молчит, что наводит на очень нерадостные мысли. Относительно бодрые новости идут только из Гудермеса. Там мамелюки тоже на чем-то прокололись и их перебили раньше, чем они успели нанести хоть какой-то серьезный вред, да и гарнизон в городе крупный стоит. Хотя, похоже, и там ситуация все сложнее. Но обо всем этом я, разумеется, никому не скажу. Незачем это ребятам перед боем знать. Связываюсь с Костылевым. Мне остаться с зенитчиками он, как я, впрочем, и предполагал, не позволил. Но пообещал перебросить пару отделений ополчения. О чем я и сообщил своему чумазому собеседнику.
— Ладно, дружище, давай, держитесь тут. Да, на всякий пожарный, позывной у тебя какой?
— У-Два у меня позывной, звать Димой.
— Михаил, если по рации, то Чужого вызывай. Слушай, а что за позывной такой?
— А вот из-за этого, — зенитчик Дима хлопает себя ладонью по прикрытой летным шлемом макушке. — Семейная реликвия, блин. Прадед мой еще в Великую Отечественную летуна раненого на себе из окружения выволок. Ну, тот на память шлем и подарил. А я вот ношу, ради прикола. Ребята поржали сначала, ну, так вот прозвище и прилипло.
— Понятно. Все, парни, пора нам, бывайте. Если туго придется — вызывайте, попробуем подсобить.
В Комендатуре — этакий «военный совет в Филях»: Игорю во время артобстрела прилетел в лицо то ли осколок кирпича, то ли просто камешек какой-то, выбить не выбил, но налившийся кровью глаз ему санинструктор замотал повязкой. Так что теперь наш капитан похож и Кутузова, разве что только габаритами куда крупнее. На меня, молча подошедшего к столу, на котором расстелена крупномасштабная схема станицы, собравшиеся вокруг офицеры особого внимания не обратили. Разве что Игорь на мгновение поднял на меня взгляд, кивнул и продолжил:
— Думаю, штурмовать до ночи они уже не соберутся. А вот под покровом темноты, подтянув резервы — точно полезут. Самые вероятные направления, — Комендант трижды легонько постучал тупым концом карандаша, который крутил в пальцах, по схеме, — это район первого КПП, дорога на Моздок, район второго КПП, дорога на Кизляр и район ж/д станции. Это во всех трех случаях — ворота и разрывы в наших минных полях. Причем ворота первого КПП уже разрушены противником. Михаил, что там у нас с обороной, ты ведь только что оттуда?
Я протиснулся поближе к столу:
— Уцелели четыре бронеколпака на периметре. Два «Утеса», АГС и СПГ здесь, здесь и вот тут, — я пальцем показываю на схеме сохранившие боеспособность огневые точки. — Кроме того, там сейчас остатки дежурной смены Дорожной Стражи и полсотни ополчения при трех ПК. Правда, большинство ополченцев с СКС, но часть их смогли перевооружить на автоматы погибших… А еще, вот здесь, на окраине станицы, установили ЗУ-23, так что тех, кто все-таки прорвется через ворота, ждет серьезный такой сюрприз. Двуствольный, калибра двадцать три миллиметра. Вот только им бы пехотного прикрытия…
— Уже сделано, — перебивает меня Костылев. — Десять человек я уже направил на саму позицию зенитки, кроме того, сейчас первый взвод Охранной Роты занимает оборону во дворах и в домах на этой окраине, да плюс те, кто сейчас на периметре, в случае невозможности удержания своих позиций отступят туда же.
«Если успеют, и если будет кому отступать», — заканчиваю я про себя его мысль.
— Едем дальше… Своими силами, при помощи бойцов инженерно-саперного взвода, необходимо установить на ведущей от КПП в сторону станицы дороге противопехотные и противотанковые управляемые мины, — продолжает Игорь. — В случае чего, наши отступят, а вот турки пускай через минное поле прорываются под огнем. На остальных направлениях сделать то же самое. Благо мины на складе есть пока. Костя!
— Я, — откликается стоящий рядом со мною Убивец.
— Доставка мин на тебе. Транспорт у вас есть, команду на склад я дам, так что бери своих архаровцев, и,чтоб одна нога здесь — другая там. Времени осталось мало. Да, и вот еще что, передать по всем подразделениям: заранее заготовить на весь личный состав нарукавные повязки белого цвета, и чтобы с наступлением темноты все повязали их на левую руку. Командирам — взять на контроль! Не хватало еще по своим в темноте сослепу стрелять начать. И еще, что там с эвакуацией «мирняка», Олег?
— Частично успели эвакуировать из станицы, пока не были перерезаны дороги на Кизляр и Кумли, — подает голос Исмагилов. — Примерно тысячи две с половиной успели утром прорваться своим ходом и организованными нами конвоями. Колонна, отправленная в час дня в Кизляр, нарвалась на турецкий заслон. Головная застава Дорожной Стражи отвлекла огонь на себя и связала противника боем. Колонна вернулась в Червленную. Направление на Кумли и Терекли-Мектеб тоже перекрыто, там тоже турки и Непримиримые. Среди гражданских потерь нет, но из станицы уже никого эвакуировать не удастся. Хорошо, хоть детей вывезти успели.
— То, что детвору эвакуировали — хорошо. Вот то, что остальных не успели — хреново. Всех, кто не принимает непосредственного участия в обороне, необходимо с окраин станицы централизованно собрать где-то, чтоб, во-первых, под охраной были, во-вторых, под ногами не мешались. Есть бомбоубежища под больницей, Комендатурой и зданием СБ, есть подземные склады под рынком, тюрьма есть, в конце концов. Главное, чтобы под пулями и снарядами они не ползали. Остальным — всем, кто готов сражаться — выдать со склада РАВ и из запасов «Ратника» оружие и боеприпасы. С Сергеичем я уже все решил, официально весь его товар приобретен Комендатурой с отсрочкой платежа. Расписку ему уже соответствующую написал, все чин по чину. Если выживем, Родина заплатит, я проконтролирую. Ну, а если нет, то и говорить не о чем. Итак, продолжим…
Очередной штурм начался уже ближе к полуночи. Турки явно подтянули-таки подкрепление, потому как сначала по стене и станице почти полчаса долбили снова откуда-то появившиеся минометы. После окончания артподготовки на приступ пошли Непримиримые. Ну да, зачем туркам своих аскеров «под молотки» подставлять, пока такие вот союзники имеются. Ага, союзники, как же! «Пушечное мясо», которое не жалко и которым можно завалить противника. Победят — хорошо, положат их всех — тоже неплохо, не придется после войны самим с разбойными бывшими союзниками разбираться. Но, думаю, о своей незавидной участи Непримиримые, что с воплями «Аллаху акбар!», лезут на окружающую Червленную полуразрушенную стену, даже и не подозревают. Не до того им: все мысли только о предстоящей резне, которую они сейчас проклятым кафирам и мунафикам устроят, да о том, сколько всего ценного и полезного тут можно будет награбить. Оптимисты, мать их так! Для начала придется прорваться через ребят вроде того же Димы У-Два. А это, уж поверьте, будет очень непросто!
— Всем, кто работает с Убивцем, внимание! — оживает торчащий в моем ухе наушник «Кенвуда». — Угроза прорыва у КПП-2! Как приняли, угроза прорыва у КПП-2!
