— Он умер, — бесстрастным тоном произнесла принцесса. — Да простит его Господь.
Адель де Монтальбан пронзительно вскрикнула и пошатнулась. Она бы так и рухнула на пол бесчувственная, если бы в последний момент Тибальд не успел подхватить ее.
— Граф, — сказала ему Маргарита. — Вы останетесь здесь до утра и присмотрите за кузиной. Боюсь, сейчас она не в состоянии вернуться в замок, тем более что я буду ехать очень быстро.
— Но... — начал было Тибальд.
— Никаких «но»! До замка меня проводят Гоше и мэтр Ливорес, так я решила. Сейчас мы поможем графине подняться в ее комнату, уложим в постель, и вы останетесь при ней в виду отсутствия здесь сиделки. А ты, Гоше, пока приготовь лошадей к отъезду.
— Будет сделано, ваше высочество, — с поклоном ответил Гоше и тотчас направился к выходу.
Вслед за ним поспешил мэтр Ливорес. Когда они вышли во двор, секретарь городской управы задумчиво пробормотал:
— Интересно, кто этот француз — наш будущий король или просто очередной любовник госпожи?
Гоше обернулся и с искренним недоумением взглянул на него.
— А вам не все едино? — спросил он. — Не все ли вам равно, кто будет вашим королем, коль скоро у вас будет такая королева?
Мэтр Ливорес согласно кивнул.
Возле входной двери покоев Жоанны стояло несколько вооруженных охранников. Не отвечая на их приветствия, Маргарита вихрем ворвалась внутрь, миновала переднюю и очутилась в ярко освещенной прихожей, где уже находилось пятеро молодых людей. Гастон д’Альбре и Эрнан де Шатофьер сидели на диване, зажав меж собой, как в тисках, Фернандо де Уэльву. Напротив них в креслах расположились Филипп и Симон. Откинувшись на мягкие спинки, они очумело таращились на Фернандо, будто не веря своим глазам.
— Где Жоанна? — спросила Маргарита, с трудом переводя дыхание после быстрого бега; щеки ее пылали лихорадочным румянцем. — Она жива?
Филипп повернул к ней голову и вяло обронил:
— Не беспокойтесь, кузина. С ней ничего не случилось.
— А где же она?
— В покоях Бланки... Прошу садиться, принцесса. Вижу, вы порядком устали.
Маргарита опустилась в свободное кресло рядом с Симоном.
— Так вы схватили кузена?
— Да, сударыня, — ответил Эрнан. — Схватили.
— И где же он?
— Перед вами.
— Что?!! — воскликнула Маргарита, потрясенно глядя на Фернандо. — Вы, кузен?!
— Он самый, сударыня. Кузен, да не тот, кого мы ждали.
— Пречистая Дева Памплонская!.. Нет, это невероятно!
— Но факт, — сказал Филипп. — Мы взяли его с поличным, когда он вошел в спальню кузины Жоанны и ухватился за кинжал.
— Вот, — сказал Эрнан, указывая пальцем на тумбу возле дивана. — Это тот самый кинжал. Как я и предполагал, с вензелем виконта Иверо на рукояти.
Маргарита встала с кресла и подошла к тумбе.
— Да, — недоуменно произнесла она. — Это один из кинжалов Рикарда... А это еще что такое? — Она взяла в руки тяжелый железный прут, длиной фута полтора и не менее полудюйма в сечении.
— Его мы также изъяли у дона Фернандо, — ответил Эрнан.
— До зубов вооружился, скотина! — с отвращением добавил Симон. — И все для того, чтобы убить беззащитную женщину.
Маргарита уронила прут на пол и в отчаянии поглядела на Фернандо:
— Но зачем, кузен? Зачем вы хотели убить Жоанну? Что она вам сделала?
— Сами спросите у этой суки! — злобно ответил Фернандо. — Теперь-то она вам все выложит — и про меня, и про своего братца. Но я не скажу ничего. Будьте вы прокляты!
Маргарита удрученно вздохнула и, понурившись, вернулась на свое место.
— Надо порасспросить Жоанну, — сказала она. — Ей наверняка что-то известно.
— Как раз этим сейчас и занимается Бланка, — ответил Филипп. — Кузен де Уэльва отказывается что-либо говорить — дескать, кузина Жоанна и так все знает, а сам он не собирается рыть себе могилу. Верно, боится признаться в том, о чем Жоанне неизвестно.
— Правда, вначале его высочество с испугу сделал одно весьма любопытное заявление, — отозвался Эрнан.
— И какое же?
— Вот дословно: «Это Александр! Это он подговорил меня убить их».
— Их? — переспросила Маргарита. — Кого еще, кроме Жоанны?
— Дон Фернандо не соизволил дать нам исчерпывающие разъяснения. Едва лишь я спросил: «Зачем?» — он как воды в рот набрал. Но лично для меня в этом нет никакой загадки. Когда вы вошли, сударыня, я как раз объяснял друзьям, что кинжал предназначался госпоже Жоанне, а прут — виконту Иверо.
— О Боже!
— Да, принцесса. Дон Фернандо и граф Бискайский предполагали свалить всю вину за убийство княжны на вашего кузена Рикарда.
— Но каким образом?
— Элементарно. Думаю, их план был таков: сначала дон Фернандо убивает госпожу Жоанну и оставляет в ее теле кинжал, принадлежащий виконту, а его самого изо всей силы бьет прутом по голове — либо в затылок, либо в висок. Потом измазывает кровью какой-нибудь предмет в спальне — угол стола, подлокотник кресла, косяк двери или еще что-то в этом роде, — и спокойно уходит, прихватив с собой прут. А утром, обнаружив в спальне княжны два тела, все подумали бы, что господин виконт убил госпожу Жоанну, но в последний момент она толкнула его, то ли он сам потерял равновесие — так или иначе он упал, ударился о что-то головой и тоже умер. Так сказать, его постигла кара Божья на месте преступления.
— Пречистая Дева Памплонская! — повторила Маргарита. — Но ведь...
— Вы хотите сказать, что тогда возник бы законный вопрос: что побудило Рикарда Иверо пойти на убийство госпожи Жоанны? Злоумышленники предусмотрели и это. В том пакете, где якобы... Да, кстати, Симон. Пакет у тебя?
Симон утвердительно кивнул, извлек из-за отворота камзола довольно внушительного вида пакет и молча передал его Эрнану.
— Вот здесь, — сообщил своим слушателям Шатофьер, — по идее, должны находиться долговые расписки виконта, выкупленные графом Бискайским у ростовщиков. На самом же деле этот пакет содержит бумаги, призванные объяснить мотивы, побудившие Рикарда Иверо совершить убийство княжны Жоанны. Посмотрим теперь, насколько богата фантазия у наших злоумышленников. — С этими словами он вытряхнул содержимое пакета себе на колени. Вдруг лицо его вытянулось, брови изумленно поползли вверх. — Черт меня дери со всеми потрохами! Это действительно долговые расписки!
Фернандо и вовсе был ошеломлен:
— Что?! Мои расписки!.. Как же так?
Эрнан пристально посмотрел на него:
— Ага! Стало быть, вы тоже не ожидали их увидеть?
Фернандо промолчал. Взгляд его затравленно метался по комнате.
— Так это ваши расписки? — не унимался Шатофьер. — Это вы их скупили? Не граф Бискайский?
— Что произошло, сударь? — осведомилась Маргарита. — Вы что-то напутали?
— Да нет. Пожалуй, что нет. Пожалуй, это сам дон Фернандо что-то напутал — взял не тот пакет или... Ах, черт! — громко воскликнул он и вскочил на ноги. — Неужели?.. Прошу прощения, сударыня. Филипп, Симон, присмотрите за пленником. Гастон, за мной... Я сказал — за мной! Скорей!
Как угорелые, они выбежали из прихожей, едва не столкнувшись в дверях с только что вошедшей Бланкой. Она недоуменно поглядела им вслед, затем повернулась к оставшимся.
— Что с ними стряслось?
— Думаю, — ответил Филипп, — они побежали ловить твоего... графа Бискайского. Как я понял, Александр подсунул Фернандо большущую свинью — вернее, пакет с долговыми расписками.
— А?!
— Вот-вот, оно самое. — Филипп бросил быстрый взгляд на кастильского принца. — Оказывается, это Фернандо выкупил у ростовщиков все векселя кузена Иверо.
— Так я и думала. Ведь у Александра не нашлось бы таких средств, а к услугам Фернандо казна графства Уэльвы и сокровища иезуитов. — Бланка подошла к наваррской принцессе и положила руку ей на плечо. — Мне очень жаль, кузина. У меня просто нет слов...
Маргарита обхватила руками ее талию и прижалась к ней лицом. Плечи ее задрожали.
Бланка погладила ее по голове.
— Я представляю, как тебе больно, дорогая. В сущности, Рикард был хорошим человеком, не то что мой брат Фернандо — его гнусная выходка меня безмерно огорчила, но не скажу, что я очень удивлена. Я всегда знала, что он мерзкий негодяй.
— Да-а, сестричка у меня что надо, — ухмыльнулся Фернандо, исподлобья глядя на нее. — Нечего сказать...
— Вот и не говори ничего, раз сказать тебе нечего, — спокойно произнесла Бланка, отстраняясь от Маргариты. Она села в свободное кресло между Филиппом и Симоном и продолжала: — И возблагодари Господа, Фернандо, что твоя участь зависит не от меня, а от Альфонсо. Так у тебя еще есть шанс остаться в живых.
Филипп невольно поежился.
— Ну как? — обратился он к Бланке. — Ты что-нибудь выведала у Жоанны?
— Да. Но об этом чуть позже, когда вернется господин де Шатофьер. Я не хочу повторяться, особенно, когда речь идет об очень неприятных для нашей семьи вещах.
