ним наладоннику, нажал на клавишу и, нахмурившись, стал что-то читать. Кто ему пишет сейчас? Джайда? Или, может, Замиль? Или просто кто-то из марсальских знакомых? Салах вопросительно посмотрел на него, но Ситифан проигнорировал его взгляд. Закончив читать, он отложил наладонник и о чём-то задумался, прикусив губу.
Таонга тем временем нажала клавишу завершения разговора и посмотрела на него в упор.
– Он знает про Стефано, – наконец произнесла она, – и говорит, чтобы я не приближалась к его катеру. И чтобы поехала, куда он сказал, и передала твой наладонник.
– Ты сказала, что поедешь? – спросил Салах.
– Да, – Таонга кивнула, – мне показалось, что сказать так будет правильно.
– Правильно, – он тоже кивнул ей в ответ, – и ты поедешь. Но не куда сказал Абдул, конечно. Ты встретишься с Джайдой, вы вдвоём отправитесь на встречу с «Амином» или его человеком – кого уж он пошлёт, передадите ему всё, что он скажет, заберёте деньги и документ, и закончим со всем этим. Потом вы возвращаетесь на «Грифон», и мы уходим, сегодня же. Оставляем «хорей», Орден Верных и всё это дерьмо за спиной.
– В Котону? – спросила Таонга. Она выглядела очень сосредоточенной.
Салах переглянулся с Ситифаном, тот смотрел на него мрачно и, кажется, хотел что-то сказать.
– Сначала в Танжер, а там посмотрим, – ответил он, – но если ты хочешь вернуться в Марсалу…
Таонга затрясла головой.
– Меня же там убьют!
– Может, так, может, нет, но я бы тебе не советовал, конечно. Пока безопаснее держаться в стороне от Аль Джазиры.
– Джайда только что мне написала, – подал вдруг голос Ситифан, – или это была Замиль с её наладонника. Они встретились в какой-то кофейне в портовом районе. И там был тип, которого они видели в Марсале. У тебя в «Аль Мусафире».
При последних словах он ткнул пальцем в Таонгу. Та отшатнулась.
– Салах, я ничего не знаю, клянусь!
– Кто этот тип? Как выглядит? – Салах не обратил внимания на испуг Таонги, хотя и у него самого подвело под ложечкой. Кажется, всё закрутилось слишком уж быстро.
– Не написала. Сказала только, что чёрный, видела его в Марсале у Таонги, и едва ли это совпадение.
Салах криво усмехнулся.
– Можно поверить и в совпадение, и в розовый снег, но я бы не стал. Но менять что-то уже поздно, да и смысла нет. Тогда действуем, как решили – Таонга встречается с Джайдой… Замиль же всё-таки с нами? В общем, они встречаются и едут на встречу с «Амином». Потом возвращаются на «Грифон». И пёс с ним, с этим чёрным из Марсалы.
– Это шпик – от шейхов или «хорей», а может, из Ордена Верных, – Ситифан выглядел хмурым и сосредоточенным, – я скажу им, чтобы возвращались на «Грифон» немедленно.
Краем глаза Салах поймал взгляд Таонги и покачал головой.
– Они поедут вместе. Втроем… раз уж и Замиль прицепилась.
– Джайда испугана, Салах, – Ситифан смотрел на него мрачно, – ты говорил с ней? Она же почти ребёнок, ничего не понимает, что происходит!
– Мы все испуганы, рафик, – Салах пошевелил затёкшими плечами и зашипел от боли, – а ребёнком больше никто быть не может. Таонге будет совсем плохо одной. А троих так просто не проглотят. Давай определим, где они встретятся, и да поможет нам Аллах.
Салах ожидал, что при последних словах назрани скривится, но Ситифан только кивнул.
– Хорошо, пусть так. У тебя же нет оружия?
– Только «тычок» и нож. Мой пистолет так и лежит на «Диб-аль-сахра». Но они будут втроём, в сердце Суса. Это не Хергла, здесь так просто на улице не пальнёшь. Всё будет в порядке.
Последнюю фразу он произнёс, посмотрев на Таонгу. Она кивнула, глядя на него чуть расширившимися глазами и медленно поднялась.
– Всё будет хорошо, – повторил он ей и вдруг по какому-то секундному порыву добавил: – Подойди ко мне!
Таонга подошла, он протянул ей левую руку, неловко пытаясь подняться, она поддержала его, и их лица оказались совсем рядом. Чуть приподнявшись, Салах прижался губами к губам Таонги в коротком поцелуе, потом откинулся назад.
– Всё будет хорошо, – в третий раз повторил он ей, – ты же умница. Но всё равно, береги себя.
Она кивнула, выглядя теперь больше сосредоточенной, чем испуганной.
– Спишись с Замиль, – добавил Ситифан, – она всё-таки с нами. Положись на неё, она девка горячая, но толковая. Береги Джайду. И сама будь осторожна.
Когда Таонга вышла, Салах посмотрел на Ситифана и криво усмехнулся ему.
– Ну и дожились мы, еа-ражуль[1], правда? Оба поломанные, я вон пойти отлить сам не могу. Баб вместо себя посылаем дела решать.
Тот не возвратил ему усмешку, всё так же сидя на кровати и барабаня пальцами по тумбочке.
– Мы поплывём сначала в Танжер, думаю, – продолжил Салах, – если я не помру в дороге, а доктор сказал, что раны могут разойтись, то там закупимся всем необходимым и подумаем, как выбираться из этой передряги.
– А что будет с Марсалой? – спросил его Ситифан угрюмо. – Я вчера немного поговорил со знакомыми. Они боятся. Войны. Нового Газавата. Того, что потеряют даже то немногое, что у них осталось. На стенах домов ночью появляются надписи «смерть неверным» и прочее дерьмо. В Алькамо подожгли церковь. На закупщиков рыбы давят, чтоб не покупали рыбу у наших. Всё как по сигналу, ведь ещё пару месяцев назад было спокойно. Как будто кто-то всем этим руководит.
– Не «как будто», – Салах, кое-как устроившийся на кровати так, чтобы раны болели наименее, теперь старался не шевелиться. – Руководят, конечно. Это всё запустили шейхи из Мадины. Мы видели это по тому, что скопировала Замиль. Переписка и прочее. Они хотят беспорядков, фитна, на Острове. Чтобы добиться военного положения и стать единственной властью. Расстроили торговлю, пассажирские перевозки. А здесь этим многие недовольны – например, тот хлыщ, что назвался Амином, и его богатенькие друзья. Мы снабдим их всем, что у нас есть, а дальше уже зависит не
