– Только тебя ждали Богдан, выходить нужно было неделю назад. Сейчас уже ярмарки к концу идут, скоро пост рождественский начнется, до него распродаться нужно. Вертаемся, сразу грузи все на коней, и к Бирюку в хутор езжайте, там и встретимся, переночуем, заберем Бирюка и с утра дальше поедем. Сулим с нами едет, и Давида, Иллар с нами посылает со своей и его добычей, чего в Киеве торговать, если в Чернигов ватажка едет.
– Так не привезу я все на своих конях, хребты у них поломаются, если все загрузить, что у Иллара и у меня лежит.
– Я тебе своего заводного дам, у тебя три коня, к Сулиму подгрузишь, ничего, ты казак справный придумаешь что делать. Но чтоб завтра к вечеру у Бирюка были, и так время прошло, останемся с товаром, за бесценок отдавать придется.
– Так что, в пост люди не торгуют, и в пост торгуют.
– Ты, Богдан, языка придержи и слушай, что тебе старшие говорят. Торгуют в пост, только не зброей. Зброю в пост никто покупать не будет, грех даже о ней думать. Так что давай иди к Иллару, вон он тебе рукой машет, и завтра к вечеру, чтоб со всем добром был у Бирюка.
Иллар стоял вместе с Георгием Непыйводой возле четырех представительных казаков, в возрасте от тридцати пяти до пятидесяти лет, если судить по внешнему виду.
– Хотят атаманы, Богдан, тебя поспрошать про твои видения.
– Я готов, батьку.
– А что, хлопчик, говорят у тебя видения, знаешь ты что завтра будет?
Не скрывая пренебрежения и издевки, спросил самый молодой из них, с желтоватыми, хищными глазами. Видать отношения между атаманами, ничем не отличались от отношений между политиками в моем мире. Ничего не отвечая ему, смотрел в его глаза, постепенно отвлекаясь от шумов этого мира. Еще в юности, во время занятий боксом, приходилось часто играть в гляделки. Это непременный ритуал перед боксерским поединком. Пока судья что-то трещит, его никто не слушает, а сосредоточенно смотрят друг другу в глаза. Уже тогда я понял, чтоб выиграть в гляделки, не нужно давить соперника взглядом, наоборот, пустота, взгляд соперника должен провалиться внутрь тебя, и тогда, как в айкидо, весь его напор сработает против него, провалившись внутрь тебя, он будет падать, не находя опоры, пока не моргнет, или не отведет взгляд. Проверено электроникой. Не подвел рецепт и в этот раз, провалившись взглядом внутрь меня, и видимо, не выдержав того, что он там разглядел, молодой атаман сморгнул, и отвел в сторону свой желтый глаз. Снисходительно улыбнувшись ему, мол, тренируйся парень на кошках, окончательно вывел его из равновесия.
– Ты что глухой? Отвечай, когда тебя спрашивают! – Сказано было несколько громче, чем предписывают правила хорошего поведения.
– Ты казак на меня не кричи, я с тобой свиней не пас. А если тебе где-то хлопчик привиделся, то так выходит, что это у тебя видения, а не у меня. Толкуй со своим хлопчиком дальше, расскажешь нам потом, что он тебе поведал.
– Он у тебя, Иллар, видно мало нагаек получал, ну так то исправить можно!
– Батьку, а можно ему в ухо дать?
– Нет, Богдан, неможно.
– Повезло тебе, казак. А то повалял бы тебя по земле, казаки бы потешились. Но ничего, жизнь длинная, может придет время, и разрешит атаман с тобой побиться. А может и прибить разрешит. В жизни такое часто бывает. Сегодня нельзя, а завтра, глядишь, уже можно.
– Да я тебя сейчас на куски пошматую, сопля!
– Чего ты языком машешь как базарная баба? Хочешь порвать на куски, так попробуй. Делай что-то, а не языком верти.
Состязаться со мной в словоблудии было совершенно бесперспективным занятием, видимо этого мой оппонент не знал. Обманутый моим внешним видом, он пытался спровоцировать меня, с какой-то целью, на необдуманные поступки, и попал в совершенно неприятную ситуацию, из которой не было достойного выхода. У него хватило ума, и силы воли не схватиться за саблю, это выглядело бы совсем глупо. И так многие поглядывали в нашу сторону привлеченные его излишне эмоциональным тоном.
– Считай, что повезло тебе сегодня хлопчик. Ты правильно сказал, жизнь длинная. Свидимся еще с тобой на тесной тропинке.
– Чего-то я тебе не пойму Пылып. Сам ты захотел с этим казаком толковать, мы все говорили тебе, потолкуем после круга, чтоб спешки не было. Нет, подавай тебе казака, у которого видения были, на разговор. А теперь вместо того чтоб с ним толковать, ты свару учинил. Как такое понять? – Обратился к молодому самый старший с вида, и видно самый рассудительный атаман.
– А чего тут понимать атаманы. Сговорился он с черкасским атаманом, что будет его сторону держать, вот и нужна ему была свара. – Не долго думая, выпалил я.
Закинул пробный шар, чтоб на реакцию глянуть, других связных версий происходящего у меня не возникло. Вздрогнув, и одарив меня ненавидящим взглядом, он прошипел,
– Забудь Иллар, что я тебе раньше говорил, другой у нас нынче разговор получился, не верю я ни тебе, ни татарину твоему, которого ты в полон взял. И про моих казаков мы еще с тобой потолкуем, – угрожающе добавил он, развернулся и пошагал в сторону, к своим казакам.
– С Пылыпом их не меньше нашего выходит, – хмуро заметил один из оставшихся атаманов.
– Если на моей стороне Бог, то кого мне бояться? А если Бог против меня, то зачем мне жить? Ничто, Захар, Пылып сам по себе, его казаки тоже голову на плечах мают. А чтоб им понятней было, пока время есть, пойдем расскажем нашим казакам, что мы тут слыхали, и какие коленца Пылып выкидывал, а у них родичи и друзья среди Пылыповых есть, так глядишь, до круга, все знать будут, что Пылып удумал.
– Верно Иллар говорит, завсегда я знал, что Пылып как болото, об него обопрешься, и носом в грязь зароешься. Идем, атаманы, с казаками потолкуем.
А вот это правильно. Раз у нас тут демократия, значит черный пиар, первое средство для борьбы с неугодными атаманами. Обдумывая как красочней описать казакам наш диалог с молодым атаманом, подошел обратно к Ивану.
– Иван, а у тебя родичи или знакомые среди Пылыповых казаков есть?
– Много есть, они ведь наши соседи.
– А не знаешь, есть там казаки, кто атаманом вместо Пылыпа быть хотели?
– Ха, так то только у вас все Иллара хотят атаманом видеть, и то покойный Оттар бузил, собирал ватажку, а так везде казаки есть, кого на атамана кричали, да не докричались.
– А идем Иван, расскажем им, какую бузу Пылып устроить хочет, пусть казаки знают, что он задумал.
Когда собрался небольшой коллектив из Ивановых знакомых, внес и я свою лепту в информационную компанию по дискредитации морального облика атамана Пылыпа Довгоносого. Его прямой конкурент, казак с явно выраженными татарскими чертами лица, выслушав все это, одобрительно шарахнул меня по плечу,
