Страйнбор. Это плохо, основное его преимущество сейчас – время, только оно позволяет обойти кровный договор. Это гарантия безопасности, своего рода неуязвимость на определенный срок (зависит от жертвы, которая воплощается в некоего бестелесного, но довольно опасного для врагов защитника) либо до тех пор, пока не будут выполнены его условия. Но в то же время договор не разумное существо и, не обладая интеллектом, защищает лишь от определенных действий и людей, пропуская другие. В данном случае, поскольку он был заключен с аронтским послом, и защищать будет именно от аронтцев, но не от наемного убийцы или шального заклинания. В общем, шаткая защита, не слишком надежная и становится все менее надежной с течением времени, поскольку действовать ей оставалось неделю, максимум полторы, после чего защитник начнет медленно слабеть, а потом она развеется. А он сидит в этом особняке почти неделю, ожидая неведомо чего, и, пожалуй, уже и не дождется. Одна надежда – Асмунд все-таки начал действовать независимо от короля.
– Надо что-то делать, – сказал негромко.
– Надо. Но что? Мы сидим тут запертые, ни новостей, ни свободы действий. Ну я сбежать могу, если очень надо, Асмунду сообщение передать. Только что это даст, не придет же он этот особняк штурмовать? И… на прежний план, выходит, плюем?
Советник медленно покачал головой.
– Да, ты прав, слишком подозрительно получается. Ну да ладно, сообщение людям короля все равно через Асмунда передавать, он придумает, что соврать. Знаешь, я тут подумала: если бы мне как-нибудь с тем драконьим шпионом связаться, и чтобы он своим сообщение передал. Как думаешь, они вмешаются?
Ингельд посмотрел чуть удивленно и вопросительно. За последние дни они научились общаться вот так – жесты, мимика, короткие, почти ничего не значащие фразы. Словно поменялись местами.
– Если сообщить драконам, что ты станешь хозяином Заповедника, вероятно, они встанут на твою сторону. Им с тобой дело иметь выгодней, чем с королем. Ты-то уже про разумных драконов знаешь и вполне лояльно к ним относишься. И потом у них пунктик на конспирации, предпочтут о своей разумности оповещать как можно меньше людей.
Ночью Кэт выскользнула из комнаты, осторожно обходя охранников, стараясь не попасться им на глаза. Выбраться из дома незаметно оказалось не так уж просто. Полтора часа пришлось тихо, как мышка, просидеть под портьерой, дожидаясь, когда один из охранников, оказавшийся на пути, впадет в дрему, убаюканный тишиной спящего дома. Затем добраться до ближайшего окна, которое открывается без особого шума (а таких в доме немного, некоторые не открывались и вовсе), успеть выскочить наружу до того, как охрана проснется, услышав посторонние звуки или почувствует холод с улицы. И главное, не быть подстреленной охраной, дежурящей снаружи, уж те-то не спят наверняка, не говоря о том, что у них приказ не выпускать дракона из поместья. Но справилась и ухитрилась взмыть в небо стрелой, не позволяя не то что выстрелить себе вслед, но даже заметить. Теперь оставалось самое сложное – пролететь ночью едва ли не через весь город, найти дом Асмунда, в котором она бывала всего пару раз, а с воздуха и вовсе видела однажды, при этом не замерзнуть и не влипнуть в неприятности.
Побег Кэт заметили лишь поздним утром, попытались выяснить, куда она улетела, но советник отмалчивался, пожимая плечами. Надавить на него не получилось. Теперь он остался один, без последнего средства связи. Удалось ли Кэт достичь условленного места и что предпримет Ас в связи с изменившейся ситуацией… Снова оставалось только ждать.
Однако ожидание долго не продлилось. Уже вечером следующего дня за ним пришли.
– Советник, теперь пора и нам выполнить свою часть сделки. Но для начала вам следует еще кое-что сделать.
– И что же? – Ингельд нутром чуял, что решающий момент приближается.
– О, вас это совсем не затруднит, советник. Идемте.
И он, скрыв кривую усмешку, пошел, не задавая лишних вопросов. Сейчас как никогда рядом не хватало Кэт с ее неумолкающей болтовней обо всем на свете. Очень успокаивало, как выяснилось. А успокоиться ему не помешало бы, до сих пор удавалось сохранить относительное хладнокровие, но именно в этот момент советника одолел азарт пополам с непривычной нервозностью.
К ним присоединились еще двое незнакомцев. Впрочем, советник здесь в любом случае никого не знал, кроме того жизнерадостного человека, с которым вел переговоры. Да охранников, чьи лица изрядно примелькались за последнее время.
Шли они через портал, который располагался в подвале. Ингельду прежде не приходилось пользоваться таким способом передвижения, ощущения были крайне странными. Словно одно мгновение вдруг замедляется и растягивается, и ты вместе с ним. Другой конец портала находился в незнакомом доме, где ждала группа вооруженных людей. Но там они не задержались, почти сразу же выйдя во двор и тремя группами загрузившись в закрытые кареты. На фоне темнеющего неба Ингельд успел увидеть тяжелую громаду гор.
Поездка длилась около полутора часов, у советника было время подумать о сложившейся ситуации. Все зависело от того, успела ли Кэт добраться до Асмунда и успел ли тот сделать хоть что-то. Шансы невелики, похоже, именно эта авантюра наконец закончится его гибелью. Но, как ни странно, в данный момент его занимал лишь один вопрос, порождая совершенно неуместное любопытство: чем руководствовался король, меняя план на ходу? Если, разумеется, то, что Ингельд считал планом изначально, было им на самом деле, чего, конечно, теперь не узнаешь, даже если удастся выбраться из этой переделки живым.
Поездка закончилась в знакомом парке. Несмотря на надвигающиеся сумерки, он узнал страйнборское место силы. А вот этого небольшого алтаря в деревянной ажурной беседке он в прошлый раз, кажется, не видел, впрочем, с этой стороны озера они в прошлый раз сюда не заходили. Но неважно, алтарь это всего лишь обычный инструмент, используемый магами для сложных и длительных манипуляций с местом силы. Или некоторых ритуалов. Ингельд не слишком разбирался в таких тонкостях, для настоящей, серьезной магии у него недоставало способностей.
– Подойдите сюда, советник.
Он подчинился, встав у алтаря рядом с незнакомым светловолосым мужчиной.
– А теперь положите ладонь на камень и в присутствии свидетелей скажите, что вы добровольно отказываетесь от наследства Рагорнов.
– Нет.
Ингельд прекрасно понимал, что сейчас речь идет о его жизни, никакой кровный договор не спасет. У его «деловых партнеров» было достаточно времени, чтобы подготовиться. К черту наследство, сделать все, что требуют, и постараться исчезнуть отсюда. Жизнь дороже. Но непонятно откуда взявшееся безрассудное упрямство заставило выговорить до странного равнодушное «нет».
