Ознакомительная версия.
– Ты чего задумал, командир? – спросил казах.
– А чего тут еще придумаешь, к ним пойду, спрошу, чего они тут сидят, может, скажут.
– Сдурел? Они же тебя в момент, даже чирикнуть не успеешь. Как увидят, что кто-то ползет, сразу и накроют.
– А я и не поползу. Все, вперед.
Сам встал, отдал ППШ Сане Зимину, снял ремень, нож оставил в сапоге и зажал в руке гранату.
– Серег, может, я пойду? Я и немецкий знаю.
– То, что мне надо им сказать, я и сам скажу, поймут, у меня аргумент есть. И показал гранату. Если, чего валите этих, посмотрите метров на сто и уходите домой!
Пройдя несколько шагов, я услышал возню и грозный окрик на немецком.
– Нихт шиссен, нихт шиссен! Капитулирен! Гуд млеко, яйки, сало! – выдал я.
– Ком, русише швайне, ком! – почти сразу мне ответил насмешливый голос.
Один из немцев вышел ко мне навстречу и, смеясь, встал в метре от их укрепления, в виде мешков с песком. Оружия при нем не было. Второй сидел за пулеметом, но не целился. А третий и вовсе сидел на ящике и не думал вставать. Наверное, я не первый.
Когда я подошел вплотную, то эфку подкинул навесиком к ним за мешки.
– Ахтунг, гранатен! – Те фрицы, что сидели за мешками, как-то быстро кинулись на землю, а тот, что вышел ко мне, застыл как статуя. Быстрым движением руки я выхватил из сапога нож и, распрямляясь, всадил снизу вверх немцу в живот, он даже не дернулся. Быстро перескочил за бруствер – немцы, лежа на земле, пялились на меня. Откуда им было знать, что граната без запала? Я заранее наделал себе разных штучек с феньками, как делали в моем мире, а скоро начнут и здесь. Подхватив лежавший на бруствере карабин, направил его на немчуру.
– Хенде хох! – Ко мне уже бежали все ребята. Быстро спеленав гансов, огляделись. Да, сам одурел от такой наглости. Ни фига ведь не осознаю, что я на войне. Какой-то дикий задор присутствует.
– Сань, давай спроси их, вон у того с нашивками фельдфебеля, что они тут делают и сколько их всего? Где железка и патрулируют ли ее? А я отойду, чего-то мне опять нехорошо как-то.
– Не привык еще, командир, – хмыкнул кто-то из ребят. Привыкнешь здесь…
Пока Зимин допрашивал немцев, остальные собрали оружие, спрятали под куст «готового» фрица и ощетинились стволами во все стороны. Вано подхватил вражеский пулемет. Здоровья в грузине на четверых, пускай таскает. Я уже освободил и так не шибко нагруженный желудок, и прислушался к допросу пленных, все-таки повезло мне с Саней. Немчура наперебой заливалась соловьем. Через слово звучало, нихт шиссен, арбайтен, капитулирен и прочее – сдаюсь, сдаюсь!
– Чего они тебе втирают? – с усмешкой спросил я.
– Чего делают? – Зимин уставился на меня. – Серый, ты иногда так говоришь… Вроде по-русски, а ни хрена не понятно.
– Не бери в голову. Спроси лучше, когда у них смена и сколько до расположения?
– Восьмая танковая дивизия, стоят рядом, в километре. Они знают, что здесь болото, поэтому тут только два поста. Второй ближе к расположению, здесь передовой дозор. А охраняют подходы к железной дороге. Там вчера диверсия была, пути разобраны. А на путях эшелон с горючкой и боеприпасами. Горючее для танков. Оно в бочках. Под тентами.
– Во как! Это все он тебе рассказал? Связь у них есть? – Я лихорадочно соображал.
– Нет, передатчик вечером сломался, со сменой должны принести новый.
– Это мы удачно зашли. Когда у них смена?
– В шесть утра.
– Сколько идти до места, где хранят топливо? – я посмотрел на часы.
– Говорят, десять минут, максимум.
– Он знает, какая там охрана?
– Два пулемета и БТР, две зенитки. Двадцать человек, – Саня еще что-то спрашивал, а я думу гонял. Как бы туда пролезть? До смены час. Попробуем опять переодеться.
– Серега, чего задумал? Немец говорит, что будет большой шум, когда прибудет смена.
– Сань, спроси его, жить хочет?
Зимин спросил, немец затряс головой и что-то загавкал.
– Говорит, что поможет, если заберем с собой!
– Куда с собой? – не понял я.
– Так в плен говорит, берите, а иначе его расстреляют и родных посадят.
– Ладно, сделаем так: второго утащите и свяжите пока. Саня, переодевайся, Вано, снимай с того, что побольше, одежду, должна подойти, с нами идешь.
– Серега, гасить смену будем?
Зимин воспользовался моим словечком, видно, запомнил когда-то.
– Да, спроси, разводящий у них есть?
– Он и так уже сказал, фельдфебель Кашке.
– Ну ладно, поклонник Тельмана, смотри. В страшном сне ты не видал такой смерти, какая тебе уготована, если что не так пойдет! – Зимин перевел, а фриц опять что-то залопотал и стал отчаянно трясти гривой.
– Смотри шею не сломай, – ухмыльнулся я.
Мы с Муратом укрылись в кустах, в темноте не увидят, а парни вместе с фрицем уселись за бруствером. Ровно в шесть утра показался сменный караул. Орднунг превыше всего! Солдаты шли спокойно, но без разговоров. Старший наряда грозно поглядывал по сторонам. Не доходя нескольких метров до поста, остановились, неужели что-то заподозрили? Прозвучала команда на немецком, спрашивал наш пленный. Ему ответил разводящий караула. Голос твердый, но не громкий. Новые солдаты направились к укрытию и, поравнявшись с нашими бойцами, что-то спросили. «Тельмановец» быстро ответил, что-то пробурчал Саня. «Сменные» подозрительно посмотрели, но Саня и Вано уже прошли мимо и, подойдя к разводящему, который снимал карабин с плеча, кинулись на него. Остальные новоприбывшие были на нас. Мурат кинул нож в одного и бросился следом, а я уже подбегал к другому. Ни один не успел выстрелить или хотя бы заорать.
– Чисто, – крикнул Вано.
– Чисто, – Мурат подтвердил.
Обойдя по кругу побоище, я с удовлетворением отметил, что все прошло отлично. Достав гранату, я подошел к разводящему и, скорчив грозную гримасу, засунул ее ему в карман. Снаружи оставил только скобу и кольцо, взял его двумя пальцами. Немчура попытался, что-то сказать, но с забитым в рот кляпом, сделать это как-то не получалось.
– Саня, скажи ему, будет орать, я выдерну кольцо.
– Он все понял, – Саня вырвал тряпку изо рта у немца и тот что-то проскулил.
– Пошли, – подталкивая фельдфебеля вперед, мы двинулись дальше. Пленного фашиста, которого взяли раньше, связали и оставили пока в кустах, обещая взять его на обратном пути. Шли недолго, Саня сразу сказал немцу, чтобы тот довел до железки. Железную дорогу еще не было видно, как немец показал на тропу, по которой ходил патруль. Мы ушли в сторону. Не доходя метров ста до тропы, фельдфебель указал на видневшуюся под деревьями колючую проволоку, натянутую на растущие деревья. Правее, возле забора стоял «Ганомаг», пулеметчик виден не был.
– Спроси этого, чего здесь за заборы посреди леса и сколько охраны? – Зимин перевел мой вопрос, немец шустро ответил.
Ознакомительная версия.
